— Пожилой мужчина погиб при пожаре в амбаре, — сказал Сьёстрём. — При пожаре, который, возможно, устроил сам. И оказался настолько неуклюж, что упал и потерял сознание.

Он поднял руки.

— Это, конечно, трагедия.

Ларс тоже так думал. Перед его мысленным взором невольно возникло тело Кнута. Он подавил дрожь.

— Но я правда не вижу здесь причин для расследования убийства.

— Мы ничего не можем исключать, — сухо ответил Ларс, воспользовавшись предварительными выводами Бенне. В конце концов, судмедэксперт наверняка знает, о чем говорит.

Сьёстрём покрутил запонку.

— Ты тратишь слишком много времени на эту ферму.

Ларс выпрямил спину.

— Это моя работа.

— Конечно. — Начальник доброжелательно посмотрел на него. — И все же ты слишком зацикливаешься на том, чего не существует. Ты больше не в Стокгольме. Это Смоланд. — Он весело усмехнулся. — Здесь не бывает убийств. — Разгладив галстук, он опустил взгляд. — Я изучил дело.

Ларс сдержал презрительное фырканье. «В лучшем случае ты только пробежал его глазами по диагонали».

— Налицо однозначный случай страхового мошенничества с непреднамеренным смертельным исходом.

Ларс с этой однозначностью согласиться не мог. Что-то было не так — и об этом ему твердили не только инстинкты. Не сходилось слишком много деталей. Какой у Кнута был мотив поджигать амбар? Да и ничто не указывало на спланированное страховое мошенничество. И уж тем более на самоубийство. Покойного все любили, и он явно чувствовал себя на этой ферме как дома. «Боже, это и был его дом!» — подумал Ларс.

— Перестань зацикливаться на этом, — по-отечески напутствовал его Сьёстрём. — Твоя самоотдача нужна мне в другом месте.

Ларс скептически поднял бровь:

— В каком?

— Что ж… с чего бы начать? Ты и сам прекрасно знаешь, что у нас тут творится. ДТП на перекрестке Сёдергатан, водитель скрылся с места происшествия. Две разбитые машины на парковке перед супермаркетом.

— Но ведь там уже коллеги…

— Никаких но! — Сьёстрём медленно покачал головой. — Ты нужен нам в другом месте, — повторил он, сдвинув рукав рубашки и взглянув на массивные наручные часы с широким ремешком. — Жду от тебя исправленный отчет с акцентом на страховое мошенничество к пяти часам вечера.

На последнем слове шеф захлопнул папку.

«Но…» — хотел было возразить Ларс, но Сьёстрём смотрел на него так напряженно, не произнося ни слова, что Ларс просто поднялся со стула. Не оборачиваясь, он спокойным шагом вышел из кабинета и тихо закрыл за собой дверь. Но в глубине души он кипел.

Под взглядами коллег молодой человек сел за двойной письменный стол, который делил с Расмусом, вывел монитор компьютера из режима сна и уставился на фоновое изображение.

На экране появилась командная фотография футбольного клуба «Эльфсборг» 2007 года, когда его парни выиграли Суперкубок. Славные были времена. Ларс тогда переживал самый разгар переходного возраста и все еще мечтал о грандиозной карьере футболиста. Своим непревзойденным кумиром он на тот момент считал Златана Ибрагимовича. У Швеции никогда не было лучшего нападающего.

Поскольку осуществлению юношеской мечты помешало отсутствие таланта, он вернулся к детской мечте — стать полицейским.

И вот теперь он сидит здесь, в захудалом городишке, вынужденный выслушивать от начальства, что смерть Кнута — это страховая афера.

— Как все прошло с шефом, шеф? — Над краем монитора появилось лицо Расмуса, который настороженно поглядывал на Ларса.

Ларсу было достаточно лишь моргнуть, чтобы Расмус снова скрылся за экраном. Он понял, что сейчас шеф не настроен на болтовню.

Ларс бросил взгляд на часы, проклиная неудавшееся утро. Раздраженно положив руку на мышку, он открыл файл, как вдруг зазвонил рабочий телефон.

Ларс нехотя поднял трубку, но тут же выпрямился, когда понял, кто на линии. Звонил Бенне. Ларс достаточно давно знал своего коллегу, чтобы понять по его тону, что он хочет сообщить что-то срочное.

Не утруждая себя долгими приветствиями, судмедэксперт сразу перешел к делу.

— У меня на столе результаты вскрытия нашей жертвы пожара. — Он протяжно выдохнул. — Наши коллеги и правда не торопились.

— Это точно.

— Мои первоначальные подозрения подтвердились. — На линии наступило непродолжительное молчание, и Ларс услышал какой-то шорох. То ли Бенне перебирал листы бумаги, то ли освобождал от обертки свой завтрак. — Как ты наверняка помнишь, я предугадал результат еще на месте преступления.

— Прежде всего, я помню, что ты ничего не исключал.

— Совершенно верно! — усмехнулся Бенне. — Как я и предполагал, при вскрытии обнаружились повреждения черепа, что говорит о вероятном внешнем воздействии.

— Вероятном? — переспросил Ларс. По его мнению, коллега все еще выражался довольно расплывчато.

— Я еще не закончил, — сказал Бенне.

Его вдруг стало чуть хуже слышно, а это наводило на мысль о том, что он действительно завтракает.

— Думаю, ты в курсе, что, если есть погибшие при пожаре, то необходимо провести целую массу исследований, чтобы определить точную картину смерти, — раздался невнятный голос Бенне. — Например, типичные признаки, указывающие на отравление угарным газом как на причину смерти.

Ларс вспомнил, что Бенне уже говорил об этом в амбаре. Его нетерпение росло.

— Хватит подробностей, просто переходи к делу, — быстро прервал он судмедэксперта. — Кнут Линделёф отравился угарным газом? Он был еще жив, когда начался пожар?

— Нет.

Ларс отнял телефон от уха и посмотрел на него.

— Нет?

— Нет. Наша жертва умерла до того, как начался пожар. Короче говоря, он скончался от травмы головы. — Бенне помедлил секунду, прежде чем продолжить: — Кроме того, можем исключить и падение — тем более что рядом с жертвой не наблюдалось ничего, что могло бы привести к такому повреждению.

Ларс несколько раз провел рукой по лицу, чтобы уложить в голове новости.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросил Бенне в наступившей тишине.

Ларс кивнул телефонной трубке. Еще как!

— Кто-то убил Кнута, а потом устроил пожар.

— Именно на это все и указывает.

Теперь уже выдохнул Ларс. Он провел мышкой по экрану и закрыл документ, в котором собирался написать отчет.

Ларс завершил разговор, не попрощавшись, вскочил со стула и помчался в кабинет начальника.

Глава 17

После возвращения Ине никак не удавалось согреться. Именно поэтому она решила сесть поближе к открытому камину, где потрескивал несильный, но уютный огонь. Проливной дождь сбил столбик термометра вниз, впервые за несколько дней подарив прохладный вечер. По той же причине Эбба перенесла большой ужин с террасы в гостиную. Ина была польщена приглашением на него и с удовольствием заняла место за большим круглым столом вместе со старушкой, Агнетой и Эшли.

Стол, к слову, был заставлен тарелками с бутербродами: хрустящий хлеб, испеченный, конечно же, в здешней пекарне, был украшен ломтиками огурца и редиски, а также разноцветными полосками болгарского перца. Помимо этого, хозяйки подали что-то вроде сэндвича-торта-лазаньи — конструкции, подобной которой Ина никогда раньше не видела. Эбба называла ее «смёргосторта». Состояла она из чередующихся слоев ржаного и белого хлеба и кремообразной начинки из майонеза и сливочного сыра. Сверху на это чудище выкладывались полоски лосося, очищенные креветки и пучки петрушки. Но коронным блюдом оказалась исходящая паром запеканка, которую Эбба поставила на стол, предварительно надев прихватки-варежки в красный горошек. Сейчас старушка раскладывала щедрые порции по тарелкам.

— Надеюсь, тебе понравится «Искушение Янсона», — сказала она Ине, которая протянула свою тарелку. Правда, ей пришлось тут же подставить вторую руку, потому что горка запеканки оказалась тяжелее, чем ожидалось. — Вообще-то это типичное блюдо на jul^[24], — сообщила она с озорной ухмылкой. — Но, учитывая, как переменилась погода, оно вполне подойдет и для июня, не так ли?