— Я думал, он там курил, — отозвался Янис, подкручивая колки на гитаре, чтобы ее настроить.

— Но не в амбаре же, где хранится солома для зоопарка, — возразила Смилла. — Это ведь на грани безумия!

— Или самоубийства, — предположила Эбба, после чего все обменялись обеспокоенными взглядами.

— Вы в это верите? — спросила Эшли. — Что это самоубийство?

На мгновение воцарилась тишина, слышалось лишь потрескивание костра. В озере раздался всплеск. Ина перевела взгляд на водную гладь, но увидела только рябь волн, движущихся к берегу.

— Мы все знаем, что у Кнута были небольшие проблемы с алкоголем, — произнесла Эшли в повисшей тишине. — Может, он до такой степени напился, что сам не понимал, что делает. Наверное, зажег сигарету, в стельку пьяный, лег на сено и…

Остальное она договаривать не стала. В этом не было необходимости.

— Но обугленная канистра, — возразила Агнета. — Вы же своими глазами видели, как полицейские выносили ее из амбара. В качестве улики.

Ина отлично это помнила, особенно уклончивую реакцию комиссара полиции. Как там его звали? Гуннар? Она точно не помнила. Ей всегда лучше удавалось запоминать лица, чем имена.

— Может, канистра уже находилась в амбаре? — предположила Смилла.

Сванте и Янис, покачав головами, переглянулись.

— Исключено! — уверенно пробурчал Сванте. — Мы не храним в амбаре канистры с бензином. Это же чистое безумие.

Ина рассмеялась:

— Зато храните фейерверки! — Еще на последнем слоге она пожалела, что не прикусила язык. Воцарилась полная тишина, даже лягушки, казалось, перестали квакать.

Все взгляды устремились на Ину, и особенно красноречивый взгляд был у Сванте, который с ножом в руке приобрел еще более грозный вид.

Она опустила голову и продолжила наполнять травами мешочки.

Вдруг кто-то громко рассмеялся. Агнета. И все остальные присоединились к ее хохоту. Даже Сванте засмеялся, хоть и последним.

— Ты уже заговорила как тот несносный полицейский. — Он указал на Ину кончиком ножа.

Агнета вышла из-за стола и присела у огня.

— По-твоему, он некомпетентен?

— Полицейский-то? — переспросил Сванте. — Определенно. Хотя бы потому, что очень молод.

— То, что он молод, еще не значит, что он некомпетентен, — вступил в дискуссию Янис и быстро наиграл последовательность аккордов, но так же быстро остановился, потому что одна нота прозвучала не в лад.

— Говорю тебе, в ближайшее время мы его тут не увидим, — не сдавался Сванте.

Теперь настала очередь Агнеты задумчиво заворчать.

— А что бы ты сделал на месте полицейского, расследующего смерть Кнута?

Сванте замолчал — похоже, всерьез задумался над вопросом, — а затем медленно проговорил:

— Понятия не имею, но я и не полицейский.

— Я бы выяснила алиби тех, кто как-то связан с Кнутом, — высказала свое мнение Ина, снова привлекая к себе всеобщее внимание. Так как никто ничего не сказал в ответ, она продолжила: — Если смерть действительно наступила не по естественным причинам, а…

Она замешкалась.

— А его убили? — напрямую договорила Агнета.

Ина кивнула:

— То возникает очевидное предположение, что это кто-то из его близких. — Она даже немного загордилась собой. Постепенно ей становилось все комфортнее в новой роли детектива-любителя.

Смилла огляделась по сторонам.

— Но у него были только мы. Кроме курьерских рейсов, он никогда не покидал ферму. — Это заявление вызвало согласное бормотание со всех сторон. Вдруг Смила закрыла рот рукой, осознавая значение своих слов: — О боже мой! Неужели это значит, что убийца может быть среди нас?

Ина уже давно вынашивала это подозрение.

— Мы даже не знаем, действительно ли произошло убийство, — упорствовал Сванте.

Эбба поправила очки.

— Да хватит вам сгущать краски. Наверняка это просто жуткий несчастный случай. Трагедия.

Агнета сложила руки за головой и пустым взглядом уставилась на огонь.

— А если нет?

Янис рассмеялся.

— Как будто у такого человека, как Кнут, могли быть враги! В смысле… серьезно. Он был воплощением доброты и мухи не обидел бы.

Как по команде Ина шлепнула себя по затылку, куда уже начал присасываться комар. Звонкий хлопок испугал Эшли и Смиллу.

Агнета фыркнула:

— Что нам вообще известно о тайнах тех, кого, как нам кажется, мы хорошо знаем?

Ина тяжело сглотнула. Очевидно, она имела в виду Вигго.

— То есть, — снова заговорила Смилла, — если это убийство, значит, есть вероятность, что его совершил кто-то из нас?

Эбба кинула на стол мешочек с травами.

— Это просто смешно!

— А если нет? — задалась вопросом Эшли. — Что, если это действительно сделал один из нас? Как мы это узнаем?

Внезапно взгляды всех присутствующих обратились к Ине, как будто это она была детективом, расследующим дело, а не Ларс. «Ларс!» — Ина наконец вспомнила имя полицейского. Выходит, на ее мозг еще можно полагаться.

— Алиби, — важно повторила она. — Вот что я бы проверила в первую очередь. И если всплывут какие-то несоответствия, это может стать зацепкой для дальнейших действий.

— Чье алиби? — Сванте пытливо посмотрел на нее.

— Ну, всех нас.

Он хрипло рассмеялся:

— Кто вообще назначил тебя здесь главным следователем?

— Когда сгорел амбар, я была у доктора с Пипи, — сказала Смилла, хотя ее еще никто ни о чем не спрашивал.

— Пипи? — Ина бросила на нее недоумевающий взгляд.

— Это ее морская свинка, — пояснила Агнета. — Она мучается коликами.

— Мучилась, — поправила ее Смилла. — Благодаря уколам Пипи стало намного лучше. — Она улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. — И конечно, ветеринар может подтвердить, что я была у него.

— Я пекла пирог, — сообщила Эшли и резко добавила: — Одна! Так что подтвердить это некому. Кроме Эббы, которая потом попробовала кусочек. — Она с вызовом подняла глаза. — Значит, я теперь подозреваемая?

— Нет, не подозреваемая, — рассмеялся Янис. — Потому что я спускался сюда порыбачить и услышал, как ты ругаешься.

Он беззаботно ей подмигнул.

— Так что у тебя непробиваемое алиби. Кстати, ты так громко ругалась, что ни одна рыба не клюнула на крючок.

Эшли ухмыльнулась.

— Ругаться во время замешивания теста — самое милое дело.

— А я до сегодняшнего дня даже не знала Кнута и к моменту пожара в амбаре еще не приехала в Швецию, — вставила Ина.

— Я была в пекарне с Нильсом и помогала ему печь хлеб, — заявила женщина, имени которой Ина так и не узнала. — Можете спросить у него, если мне не верите.

— Конечно, верим, — отозвалась Эшли.

Наконец все посмотрели на Сванте, который, округлив глаза, уставился на них в ответ.

— Что? — раздраженно спросил он, переводя взгляд с Эббы на Агнету. — Я ведь гулял с вами и почувствовал запах гари.

— Верно, — согласилась Агнета. — Но где ты был до этого?

— В смысле — до этого? — Он взмахнул ножом. Ине показалось, что мужчина сильно занервничал. — Чего вы от меня хотите?

— Узнать твое алиби, — напомнила Смилла. — Где ты находился непосредственно перед пожаром в амбаре?

И без того ярко выраженные морщины на лбу Сванте сделались еще глубже. Настолько, что в них можно было спрятать драже «Тик-Так».

— Я был… в лесу. И прежде чем вы спросите, я был один.

— Что ты делал в лесу? — поинтересовалась Агнета. Причем в ее голосе не слышалось обвинения, лишь неподдельный интерес.

— Мне просто нравится быть одному, — проворчал Сванте. — Я не обязан за это оправдываться.

Некоторое время все смотрели на него, и у Ины создалось впечатление, будто каждый мысленно взвешивает, можно ли обвинить этого человека в убийстве.

— Не хватает алиби Эббы, — заметила Эшли в наступившей тишине, после чего все повернулись к старушке. Американка шутливо указала на нее пальцем: — Где ты была до того, как попробовала мой пирог?

— Это еще как понимать? — на удивление серьезно отреагировала Эбба. — Я старая женщина. Я спала, что еще я могла делать?!