Кивнув, Ина отпустила его руку.

— Спасибо за предложение, но так надолго я точно не задержусь.

Молодой человек непринужденно рассмеялся.

— Ты не первая, кто так говорит. Я сам постоянно твердил то же самое. А теперь эта ферма — мой дом.

Он хотел что-то добавить, но Агнета потянула Ину за руку.

— Уверена, позже у вас будет еще много времени поболтать. Но сначала я хочу показать нашей гостье пекарню.

Ина послушно двинулась за ней. Сладкий аромат усиливался с каждым шагом. Опять зазвучало хрюканье, правда чуть потише, чем раньше.

Агнета поморщилась.

— Вот что получается, когда несколько поколений селятся вместе. Музыкальные вкусы у всех разные.

— И не только они, подозреваю. — Ина настороженно покосилась на шведку. Она не смогла бы объяснить это чувство, но Янис показался ей подозрительным. Причем не только из-за татуировок, длинных волос и тоннелей в мочках ушей. Впрочем, Агнета быстро переключила ее мысли на другую тему.

— Ты ведь не из тех женщин, которые считают калории и переживают из-за сахара и углеводов? — Она недоверчиво взглянула на Ину, однако та решительно мотнула головой.

— Определенно нет!

— Тогда ладно. Потому что канельбуллары Эббы вызывают привыкание и несовместимы с диетой.

Вскоре они оказались перед небольшим деревянным домиком, полностью выкрашенным в белый цвет. Над дверью со стеклянной вставкой и решетчатым переплетом висела большая табличка, на которой причудливым шрифтом было написано слово Bageri — пекарня. Сквозь оконное стекло Ина разглядела торговый зал со старомодным прилавком. Агнета вошла, и Ина последовала за ней. Помещение оказалось даже меньше, чем можно было предположить. Заднюю его часть почти полностью занял прилавок. По бокам располагались белые деревянные стеллажи, которые тянулись до самого потолка. Однако они пустовали. Так же, как и прилавок.

— Торговый зал используется только по выходным, — объяснила Агнета в ответ на вопросительный взгляд Ины. — Нас, местных жителей, по большей части обслуживают непосредственно в выпечном отделении. Но обычно Нильс все равно сам распределяет приготовленную выпечку по домам. — Она улыбнулась. — Со временем начинаешь разбираться в предпочтениях людей.

— Нильс? — уточнила Ина.

— Наш главный пекарь. Замечательный человек. Раньше он держал пекарню в Векшё. Но старожилы, которые еще ценили искусство выпечки, постепенно умирали. А молодые семьи и многочисленные студенты предпочитают тратить свои кроны в сетевых пекарнях, где выпечка почти ничего не стоит.

— И совсем безвкусная! — содрогнулась Ина. — Германия в этом плане ничем не отличается.

Агнета пожала плечами, продолжая невозмутимо улыбаться.

— Зато нам повезло. После того как Нильс продал свою пекарню, он приехал к нам, обустроил пекарню здесь и научил печь всех желающих. — Она прикрыла глаза, и у нее на губах заиграла довольная улыбка. — Нильс печет самый вкусный хрустящий хлеб. — Снова открыв глаза, женщина весело подмигнула Ине. — Поговаривают даже, что Нильс когда-то готовил выпечку для шведской сборной по футболу.

— Правда? — откликнулась Ина, одновременно изумленная и восхищенная.

Агнета с энтузиазмом закивала.

— Но он слишком скромен, чтобы хоть словом об этом обмолвиться. — Теперь ее голова дернулась вбок. — Пойдем, я вас познакомлю. — Подойдя к прилавку, она направилась к двери за ним. — Это проход в выпечное отделение. Конечно, есть еще официальный черный ход, но я хотела показать тебе пекарню целиком. Это сердце нашей фермы.

— Охотно верю.

Ина действительно была впечатлена… особенно когда вошла в выпечное отделение и поразилась его размерам. Помещение было ярко освещено, потому что в крыше имелись большие окна. А сладкий аромат свежей выпечки стал таким насыщенным, что у нее сразу же потекли слюнки. Она посмотрела на огромные машины для замешивания теста с гигантскими крюками. Абсолютно на всем лежал слой мучной пыли. Мало того, мука еще и кружила в воздухе, словно тончайший туман. В этом тумане Ина заметила коренастого мужчину в расцвете лет и старушку, которая как раз вынула противень из кондитерской печи и так аккуратно понесла его перед собой, словно на нем лежали сырые яйца. Пристроив противень на приставной столик, она сдула со лба прядь белоснежных волос.

— Привет, Эбба!

Старушка вздрогнула, словно ее облили ледяной водой. Слишком быстро преодолев последние несколько сантиметров, противень громко звякнул о стол.

— Агнета! Черт возьми! Обязательно всегда так ко мне подкрадываться?

Мужчина хрипловато рассмеялся и спас несколько булочек от падения.

— Если бы ты наконец надела свой слуховой аппарат, — заметил он, — то знала бы, что происходит вокруг.

— Что? — Старушка наклонила голову.

— Нильс сказал, что тебе пора бы уже начать пользоваться слуховым аппаратом, — крикнула ей Агнета, однако Эбба лишь отмахнулась от нее.

— Глупости. Я все еще достаточно хорошо слышу. — Что-то невнятно пробурчав себе под нос, она повернулась к противню и сняла с него одну булочку, пару раз перебросив ее из одной руки в другую, чтобы не обжечься. Затем подошла к Ине, которую Агнета тем временем представила Нильсу. Эбба просто протиснулась между ними и расплылась в довольной улыбке.

— Не хочешь попробовать? Лучшие в Швеции!

— Еще как хочу.

Ина взяла канельбуллар и подула на угощение. А потом надкусила лучшую булочку с корицей, которую когда-либо пробовала. Вкусовые ощущения, обрушившиеся на нее с первым же кусочком, невозможно было описать словами. Воздушное тесто, нежная сладость и растекающаяся у нее во рту тончайшая коричная нотка. Она невольно закрыла глаза. Из горла вырвался стон. Хотя, может, даже хрюканье. «А даже если и так, все равно!» Тающий на языке вкус перенес ее в счастливое детство, заставил вспомнить сон до обеда и беспечность бесконечных летних каникул.

— Пвофто фантафтика! — восторженно прокричала она Эббе, вызвав у той улыбку от уха до уха — так что даже очки приподнялись.

— Я же говорила! — радостно ответила старушка. — Лучшие в стране. Однажды я даже пекла их для Алисы Зоммерлат, матери нашей королевы.

Ина ошарашенно посмотрела на нее, а затем ее взгляд невольно переместился на Агнету, которая встала за спиной у свекрови и театрально закатила глаза.

— Она умоляла меня испечь ей таких булочек, — настаивала Эбба и, наклонившись к Ине, заговорщицки прошептала: — Так что знай, что у меня очень хорошие связи с королевской семьей.

— Опять ты со своими небылицами! — Рассмеявшись, Агнета со спины обняла свекровь за плечи и прижала к себе.

Ина с удовольствием поболтала бы с мамой Вигго еще немного, но Нильс стряхнул остатки муки с ладоней и расстегнул поварскую куртку.

— Что ж, а теперь пойду-ка я спать, слишком давно сегодня на ногах. — Махнув рукой на прощание, он исчез за дверью, оставив женщин одних.

— Добрейшей души человек, — сказала Агнета, обращаясь к Ине.

— Только, пожалуй, немного неразговорчивый, — вставила Эбба. — Зато печь умеет, как никто другой.

— Как и ты! — Агнета усмехнулась, глядя на свекровь. — Я как раз провожу нашей гостье экскурсию по ферме. И конечно же, твой фантастический канельбуллар никак нельзя было пропустить.

— Тут ты права. — Эбба уверенно кивнула. — А в наш сувенирный магазин вы уже заходили?

— Нет.

— А надо бы.

На это Агнета ничего не ответила, только переминалась с ноги на ногу.

— Тем более вам уже пора. Мне нужно все допечь, чтобы подготовить заказ и Сванте вовремя его отвез. — Она горестно вздохнула. — Кнута уже во всем не хватает. Во что же это выльется?

Ина тоже не знала ответа на этот вопрос.

— Тогда пошли, — решилась Агнета. — Познакомлю тебя с Астрид. — А потом вздохнула: — Быстрее начнем, быстрее закончим.

Глава 11

Ина окунулась в свою стихию, правда, связано это было не с суровой владелицей сувенирной лавки, которая восседала за прилавком, словно волосатый паук, готовый в любой момент наброситься на свою жертву. Хотя впечатляли в Астрид не только волосы, но и острый язык. Едва они вошли в магазин, как Ину тут же обругали за то, что она случайно наткнулась на стоящий на пути торговый стенд, с которого свисала целая популяция разноцветных войлочных кукол. Как на массовой казни.