Это все.

ИВИ

— Сегодня мы едем домой, — шепчет мне на ухо Алекс, когда я стою у его раковины с полотенцем, обернутым вокруг тела, и только что вымытыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

— Это правда? — спросила я, найдя его глаза в зеркале.

Первые три дня он почти все время спал. Я не могла винить его, из-за того, что он пережил, и мне было чертовски приятно, что он рядом со мной. Но, несмотря на его присутствие, я все равно ужасно скучала по нему. Тех нескольких раз, когда он не спал и позволял мне взглянуть на парня, в которого я влюбилась, было недостаточно. Мне нужно было видеть этот блеск в его глазах и его дерзкую ухмылку.

К четвертому дню Джианна уменьшила дозу обезболивающих препаратов настолько, что он уже не так часто падал на задницу от них, и смог вставать и передвигаться. Он все еще двигался медленно и испытывал явную боль, но прогресс был налицо, и я не могла быть счастливее. На самом деле это не совсем так, потому что я жаждала побыть со своим мужчиной один на один больше, чем могла предположить. Он был рядом со мной, но всегда был кто-то еще.

Это было эгоистично с моей стороны, когда все остальные боялись за него так же, как и я. Ребята, похоже, составили график своих визитов, чтобы кто-то всегда был рядом с ним. У меня потеплело на сердце, когда я увидела, насколько тесной стала их дружба и семья.

А если это были не его друзья, то Зей. Наблюдение за ними вместе каждый раз растапливало мое сердце. Я ненавидела обижать своего младшего брата из-за внимания, которое он получал от моего парня, но я не могла остановиться.

— Да. Пришло время остаться с моей девочкой наедине на некоторое время.

Его губы находят чувствительную кожу моей шеи, и он проводит поцелуями по коже, пока не доходит до моего плеча.

Бабочки дико порхают в моем животе при мысли о том, что мы будем только вдвоем.

— Я хочу не торопиться с этим телом и быть уверенным, что никто - а именно твой младший брат - не ворвется и не застанет меня с лицом между твоих бедер. Этот парень уже видел больше, чем должен. Это может просто вывести его из равновесия.

Печаль и беспокойство за младшего брата охватывают меня. Проходят дни, он становится сильнее, показывает признаки того, что сможет оставить в прошлом все, через что они с Алексом прошли. Но пока еще рано. И он все еще очень привязан к Алексу, что делает это внезапное решение уйти, как бы мне этого ни хотелось, нелегким.

— Ему не понравится, что ты уходишь.

— Нет, я знаю. Но мама и Блейк считают, что так будет лучше, пока он не привязался слишком сильно.

Когда его глаза снова встречаются с моими в зеркале, я обнаруживаю в них то же самое беспокойство по поводу сложившейся ситуации.

— Мы можем вернуться завтра, чтобы увидеть его. Но провести ночь наедине, уже давно пора.

Я киваю, потому что ни за что не стану спорить. Нам нужно уединиться, а еще больше нам нужно время, чтобы поговорить.

У него все еще есть вопросы о случившемся - я вижу, как они роятся в его серых глубинах, когда я смотрю на него, - и нам есть что обсудить на будущее, начиная с бомбы, которую он сбросил на меня на днях о том, что Зей поедет в Найтс-Ридж. Разумеется, я хочу, чтобы он поступил туда. Посещение этой школы может открыть столько дверей для такого смышленого ребенка, как Зей. Но в то же время я не хочу, чтобы Алекс, Стефанос или кто-то еще предлагали благотворительность только потому, что Зей запутался в их темном преступном мире. Может, это и заслуженно после того, через что ему пришлось пройти, но принимать что-то такое огромное я не привыкла, и я знаю, что Блейк тоже не будет к этому слишком благосклонна.

Мы работаем за каждый пенни, который у нас есть. Так мы вынуждены жить уже много лет. Именно поэтому сейчас все кажется на волоске от гибели.

Когда все это закончится, мы просто поедем в свою старую квартиру и вернемся к прежней жизни? Или нам нужно подтянуть свои большие девчачьи трусики и признать, что мы здесь встали на ноги, и принять все предложения о помощи, которые мы можем получить?

Я резко вздыхаю, когда он задирает нижнюю часть моего полотенца, заставляя его упасть с моего тела, оставляя меня стоять перед ним обнаженной.

— Такая красивая, Лисичка.

Закрыв пространство между нами, он прижимается к моей груди, а я откидываю голову на его плечо, наблюдая за нами в зеркале.

— Такая чертовски горячая.

Его руки лежат на моей груди, и уже через несколько мгновений моя грудь начинает вздыматься, а между бедер расцветает жар.

— Алекс, — стону я.

Поглаживая меня по шее, он покачивает бедрами, прижимаясь эрекцией к моей заднице.

— Похоже, моя девочка соскучилась по мне, — простонал он.

— Ты даже не представляешь.

Я не слышу предупреждения - я слишком сосредоточена на руке Алекса, когда он начинает спускаться по моему телу, - поэтому я испуганно вскрикиваю, когда кто-то начинает стучать в дверь.

— Алекс? — кричит Зей. Звук его голоса сродни тому, как если бы на нас вылили ведро ледяной воды.

— Ну вот. Пора домой, — говорит Алекс, когда я спешу обернуть полотенце вокруг своего тела на случай, если мой младший брат решит ворваться к нам.

Алекс пытается поправить свой стояк в трусы, но это не приносит особого результата.

— Да, приятель. Встретимся внизу через несколько минут, хорошо?

— Да, хорошо. Ты в порядке? — кричит он в ответ.

— Да, чувак. Я в порядке. Обещаю. — Мягкие шаги удаляются от двери, когда наши глаза встречаются. — Я люблю тебя, Иви. Но я люблю и этого парня.

Мое сердце разрывается в груди от его признания.

— Я искренне надеюсь, что Блейк тебе тоже нравится, потому что мы как бы идем в комплекте.

— Да, думаю, она ничего. Горячая, — поддразнивает он. — Кому не нужна горячая невестка.

— Ну ты и зануда, — бормочу я, открывая дверь и отправляясь на поиски какой-нибудь одежды.

— А вот и она, — говорит он мне вслед. — Самая горячая домработница, которая когда-либо была у отца. И, скажу я вам, у него были чертовски хорошие. Одна была, когда нам было почти шестнадцать. Черт, ну и сиськи были у этой женщины.

Когда я оглядываюсь, он прислоняется к дверному косяку с ухмылкой на лице.

— Скажи мне, что ты не трахал раньше ни одну из домработниц своего отца, — требую я, отказываясь комментировать все остальное, что он только что сказал.

Он делает паузу, и это все, что мне нужно.

— Я не хочу знать.

— Я не преследовал ее, если ты так думаешь. Мой дед посадил ее, чтобы помочь... обучить меня.

Меня пробирает дрожь.

— Если бы твоя мать еще не убила его, я бы сама была в первых рядах, — прошипела я, злясь на старика.

— О, не волнуйся... подожди... что?

— Ммм…

— Мама убила его? — Его глаза так расширились, когда он задал этот вопрос, что я уверена, что они вот-вот выскочат.

Между нами трещит воздух, я пытаюсь придумать, что сказать, но не могу. Джианна сказала мне... она... дерьмо. Что она сказала? Все, что я могу вспомнить, это то, что я была уверена, что она призналась в этом. Я была не в лучшем состоянии, чтобы принимать подобные откровения.

Прежде чем я успела что-либо сообразить, Алекс выпорхнул из комнаты, оставив меня стоять голой с парой трусиков в руках.

— Вот дерьмо, — вздыхаю я, поспешно одеваясь, чтобы успеть за ним.

Он все еще медлителен, так что есть все шансы, что я успею добраться до него до того, как он обвинит собственную мать в убийстве.

Как только я собрана, я бросаюсь из комнаты. Но Алекс уже давно ушел.

— Черт возьми! — Я огибаю перила у подножия лестницы и следую за смехом, как раз когда Алекс входит в комнату.

— Алекс? — говорит Джианна, не сводя с него глаз, пока он сокращает пространство между ними.

— Это правда? — требует он, его голос глубокий и страшный.

Я останавливаюсь в дверном проеме, но мое движение привлекает внимание Джианны, и она кивает.