– Тогда другое дело, – мгновенно успокоился полковник. – Ну-у-у… раз, два, взяли!!.

Ильин «выдал результат» хоть и не за пять минут, но достаточно оперативно. Диагноз Логачева полностью подтвердился. В крови покойного оказалась лошадиная доза пентонала натрия. И как сердце выдержало, ума не приложу!!!

– Итак, вражеским спецам известно, кто конкретно на них охотится, – мрачно резюмировал Васильич.

– При убитом боевике не обнаружено ни остатков рации, ни иного передающего устройства, – возразил я.

– Ты забыл про компьютер в кабинете Чухонцева, – напомнил седой богатырь и, немного помолчав, спросил: – Каким объемом информации обладал Сюзанна?

– Небольшим! Я дал ему задание непосредственно от своего имени. Ни о директиве руководства, ни о сотрудничестве с вашим ведомством, естественно, не заикался. А кроме того до отвала накормил дезой, мол, кроме тебя, в вашей либеральной своре трудится еще с десяток наших агентов. Все – фигуры значительные, лично с тобой знакомые. Но ты их ни в жисть не заподозришь. Они прекрасно законспирированы! Так что, сучонок, каждый твой шаг будет под пристальным наблюдением. Переданные тобой сведения будут тщательнейшим образом перепроверяться, ну и так далее и тому подобное. Он, помнится, аж с личика спал от волнения. – Я усмехнулся и закурил сигарету.

– Деза – это хорошо. Внесение разлада в стан врага – великое дело, – задумчиво произнес Логачев. – Пусть нервничают, озираются друг на дружку, подозревают всех подряд подельников и старательно ловят мифических агентов ФСБ. То-то шороху будет!.. Однако меня беспокоит иное. – Тут он тяжко вздохнул. – Отныне ты, Дмитрий, стал живой мишенью. Тебя постараются убрать в первую очередь!

– Вот и отлично! – рассмеялся я. – Пока меня будут убивать, вы незаметно подкрадетесь сзади и накроете честную компанию.

– Опять смерти ищешь? – насупился Петр Васильевич. – Но в таком случае тебя следует немедленно отстранить от операции и запереть под замок в надежном месте. Пока не опомнишься!

– Извини, неправильно выразился! – поспешил оправдаться я. – Имелось в виду другое – работать приманкой. Всего-то навсего. Занятие знакомое, мне не привыкать. А уж замочить себя я так просто не позволю. Будь спокоен!

– Впредь фильтруй базар, – по-прежнему мрачно проворчал Логачев. – Иначе…

Речь моего рассерженного друга прервал оживший прибор связи. Из мощной мембраны до меня донесся оживленный голос Ерохина. Внимательно его выслушав, полковник просветлел ликом.

– Федорыч установил гаденыша, грозившего нам «черной меткой», – довольным тоном сообщил он. – Сегодня же будем брать!..

«Установленный гаденыш» оказался Войковым Яковом Михайловичем, совладельцем торгово-промышленного холдинга «Атлантида» и влиятельной (но неизвестной широким массам) фигурой в «либерально-демократической» оппозиции.

– Обратите внимание на фамилию, – шнуруя кроссовки, сказал Логачев. – Как у того убийцы царской семьи, в честь которого почему-то по-прежнему называется станция метро и несколько улиц.

– Почему-то! – желчно передразнил Ерохин. – Тут как раз все ясно! Нынешние «демократы» – духовные наследники большевиков. Вот они и намекают: «Как насиловали Россию, так и будем насиловать. Наша власть остается незыблемой! Только названия меняет…»

– И лысый вурдалак до сих пор в Мавзолее, в центре столицы, – подхватил я. – Целый институт трудится, чтобы эта падаль не протухла. Ты, Федорыч, неточно выразился – они не намекают! Они недвусмысленно дают понять!

– К тому же мумия Ленина имеет для них огромное значение, – проворчал Петр Васильевич. – Да вы оба наверняка в курсе…

Разговор происходил в одном из нелюбинских «офисов», где мы втроем заканчивали приготовления к небольшой загородной прогулке. Означенная прогулка (к особняку Якова Михайловича) имела целью захват господина Войкова, наркодопрос оного, а дальше… «дальше видно будет».

Последние три слова принадлежали генералу Нелюбину, санкционировавшему операцию. Он же поставил нам жесткие условия: «Никакого шума, стрельбы и кровопролития. Единственное ваше оружие (на всякий пожарный) – баллончики с усыпляющим газом. «Объект» должен тихо и незаметно исчезнуть из дома. Для спецов вашего уровня – это не проблема. Тем более что охрана там несерьезная – двадцать человек из числа бывших ментов. Всего-то навсего!»

Логачев с Ерохиным лишь кивнули послушно, зато я не удержался:

– Недооценка противника может привести к провалу операции. Мент менту рознь. У вас есть подробные досье охранников? А вдруг кто-то из них служил раньше в спецподразделениях или участвовал в боевых действиях?!

– Досье есть. Не служили, не участвовали, – улыбнулся Борис Иванович. – Все они обыкновенные легавые, сильно замаранные по службе. (Взятки, «заказные» уголовные дела, аморальное поведение, неоправданная жестокость к задержанным и так далее.) Тем не менее Вы отчасти правы. Судьба – дама капризная, своенравная и любит преподносить неожиданные сюрпризы. Поэтому перестрахуемся. Помимо баллончиков, возьмите с собой пистолеты и боевые ножи. Но их используйте лишь в самом крайнем случае! А затем аккуратно заметите следы и «переведите стрелки». – Тут он дал несколько толковых советов по данному поводу и распорядился: – Идите готовьтесь: переоденьтесь поудобнее, досконально изучите план особняка, просмотрите досье охранников, распределите роли. Выезд – в одиннадцать вечера. По прибытии на место получите дополнительную информацию от группы наружного наблюдения. Все, желаю удачи!!!..

– Без двух одиннадцать, – покосился на часы Логачев. – Ну-ка, попрыгали!

Мы привычно попрыгали, проверяя, хорошо ли подогнано снаряжение, и вскоре голос из селектора сухо сообщил:

– Машина у подъезда. Черный джип без шофера.

«Наверняка меня за руль посадят, – нахмурился я. – Как младшего по возрасту, хотя все мы в одинаковых званиях. Развели, понимаешь, дедовщину!»

– Поведу я, – развеял мои подозрения Петр Васильевич. – Дорога запутанная, замучаетесь с картой возиться. А мне уже доводилось бывать в тех краях. Домчу с ветерком!..

Логачев сдержал слово. Миновав Кольцевую, он развил бешеную скорость, пропетлял по каким-то темным проселкам и спустя короткий промежуток времени резко затормозил у расколотого молнией старого дуба.

– До усадьбы сто с небольшим метров, – гордо сообщил Васильич. – Видите, как я облегчил нам жизнь? (Полковник имел в виду предстоящую транспортировку пленника в багажник.)

– Не близковато ли? – усомнился Ерохин.

– Не-а! – беспечно отмахнулся седой богатырь. – Ветер дует в нашу сторону. Ни фига они там не услышат!

– А если ветер переменится? – не унимался дотошный Виталий Федорович.

– Согласно прогнозу погоды, он будет дуть в восточном направлении вплоть до утра. – Логачев сладко, по-кошачьи потянулся и добавил: – Давай, Федорыч, связывайся с «наружниками». Пора приступать к операции.

«Мне бы твой оптимизм! – брюзгливо подумал я. – «Согласно прогнозу погоды»… Гм!!! Синоптик, так же как сапер, ошибается один раз, но… каждый день!»

«Наружка» в составе двух человек бесшумно появилась из-за деревьев секунд через сорок.

– Я старший группы, он – проводник, – пояснил худощавый, неприметный мужчина, указав на своего товарища, телосложением и неприметностью похожего на него как две капли воды. – Остальные продолжают работать с аппаратурой. На данный момент обстановка в усадьбе такова… – Он подробно описал и добавил: – У нас приказ генерала – держать вас в курсе любых текущих изменений. Ваши позывные нам известны, наш общий позывной – «Мышь». Итак, возьмите. – Он выдал каждому миниатюрное, радиопередающее устройство с наушником и ларингофоном, помог закрепить и после проверки коротко бросил Второму: – Проводи…

Проводник вывел нас к небольшой бронированной дверце с обратной стороны забора, дал ключ от нее, шепнул: «Другой такой есть только у Войкова» – и растворился в темноте.