– Ну что, Афганец? – развёл я руками. – Всё в порядке?

– Похоже, – недобро усмехнулся он и покрутил на пальце перстень с оскалившимся тигром.

– Ну тогда, если ты не возражаешь, мы бы хотели получить наши деньги.

– Да, товар, судя по всему, у вас знатный, – кивнул он, пристально вглядываясь то в меня, то в Князя, то в своего «эксперта»

Матвеич нервничал. Да и Князь тоже. Оставшись без телефона он терял контроль над ситуацией.

– Тогда, – намного быстрее обычного сказал Матвеич, – если никаких препятствий для завершения сделки нет, необходимо произвести оплату.

Он хотел, чтобы всё закончилось как можно скорее. Все хотели.

– Да‑да, сейчас произведём, – кивнул Афганец.

Он будто чувствовал какой‑то подвох. Подошёл к нам ближе, заглянул в глаза и мне, и Князю, потом посмотрел на Матвеича, а затем на своего нарколыгу, оценкам которого он доверял больше, чем нашему химику.

– Хорошо, – покрутив кольцо, кивнул Афганец. – Чем‑то здесь воняет, но я не могу понять, чем именно. И от кого. Я всегда чувствую вонь, даже если кто‑то хочет её скрыть. У меня чуйка…

Он хлопнул Князя по плечу.

– Всё нормально, братишка?

Князь кивнул.

– А как я проверю поступление? – спросил я. – Телефона у меня нет.

– Верни им, – кивнул Афганец одному из своих бойцов.

Тот вышел со склада и через минуту вернулся, отдав наши телефоны. Я включил приложение с кошельком и уставился на покупателя. Всю душу уже вымотал, змей.

– Диктуй, – с трудом произнёс он.

Я продиктовал, а он снова пристально посмотрел, словно не решаясь нажать заветную кнопку. Чуйка у него работала неплохо, но без чуйки в его деле было и нельзя.

– Ладно, – наконец сказал он и назвал оговорённую заранее сумму.

Я кивнул, и он нажал на кнопку «оплатить».

– Улетело, –сказал он, и практически в тот же миг у меня на экране появилась сумма, которую он мне послал.

– Есть, – кивнул я и посмотрел на Князя.

Тот, не обращая на меня внимания, быстро писал в телефоне.

– Э, ты что там строчишь? – рыкнул Афганец, и тут же, будто ждал специально, чувак в кресле‑каталке дико заорал и выгнулся дугой. Изо рта у него полетела слюна и полезла зловонная пена.

– Артур! – заорал Афганец, который моментально всё понял. – Положить всех! До одного!

В руках здоровяка Артура откуда ни возьмись возник калаш. Не дожидаясь развязки, я начал лихорадочно открывать мессенджер, где у меня был заготовлен шаблон послания Петру.

Раздались шаги. Громкие, тяжёлые, кто‑то бежал по складу. И почти сразу я услышал несколько выстрелов.

– Давай же! – шептал я, тыкая пальцем в экран. – Давай!

Как назло, программа мелькала, зависала, а я снова и снова бил по экрану, стараясь отправить сообщение.

– Всех под корень! – ещё раз заорал Афганец.

И тут совсем рядом прозвучала автоматная очередь. И ещё одна. И ещё одна…

Автоматные очереди, начавшиеся внезапно, так же внезапно прекратились. Слышались редкие крики, обрывочные команды и одиночные выстрелы.

– Сука! – надсадно прохрипел Афганец.

Трое бойцов, находившихся в ангаре, подлетели к своему боссу и стали вокруг него. Это были те же самые здоровяки, которых я видел в бане. Они сопровождали его на той встрече. Личная гвардия, судя по всему.

– Этих под корень, – с усилием произнёс Афганец и показал пальцем на меня и внутри у меня рвануло.

Вот оно, это знакомое чувство, когда в голове рвутся медные провода нервов, а кровь вскипает от адреналина.

К этому моменту я как раз успел отправить донесение Пете Романову, и теперь нужно было сосредоточиться на том, чтобы унести ноги и не схлопотать пулю.

По первоначальному плану подразумевалась координация с помощью мобилы, поскольку мы решили, что телефон будет при мне. Иначе, как бы я узнал о поступлении средств? Но, действительность, как обычно, внесла существенные коррективы.

Телохранители Афганца были хорошо обучены. Недолго думая, они повыхватывали пушки, но в этот момент ситуация резко поменялась и моя казнь утратила первостепенное значение. Дверь на склад распахнулась и выстрелы раздались уже в непосредственной близости от нас всех. Одна пуля попала в ящик химика, и несколько склянок взорвались, разлетевшись на мелкие осколочки.

Смена событий происходила молниеносно, просто невероятно быстро, и нужно было успевать реагировать. Иначе шоу могло стать несовместимым с жизнью. Раздался негромкий глухой стук, будто по бетонному полу прокатилось что‑то металлическое. Я толкнул Князя на пол и сам повалился рядом.

До Матвеича дотянуться было невозможно, но он сообразил и сам, начал опускаться. В такие моменты мозг начинает работать как суперкомпьютер. Да вот только он не успел.

Князь тоже не успел. Он не понял сначала, что происходит, и почему я бросил его на пол и для чего открыл рот, будто играл в дурацкую и жуткую игру. Он даже начал было вырываться, сопротивляясь. Но в этот момент рвануло. Походу светошумовая. Телохранители Афганца успели повалить и его.

В цеху снова послышались выстрелы, и я услышал, как по складу побежали люди.

– Валите их всех! – зарычал Афганец, как раненый зверь и вскочил на ноги. – Валите!

Тут же снова понеслось хлопанье. Хлоп, хлоп, пули отольются в гири. Я подскочил к дезориентированному, поймавшему зайчиков и хлопающему глазами Матвеичу, схватил его за руку и крикнул Князю:

– Помогай!

Тот вскочил на ноги и стоял, пытаясь сообразить, что нужно делать, куда бежать и что предпринимать. Где свои, где кто, где связь, короче. Впрочем, вопрос, кто был для него своим, стоило обсудить отдельно.

– Цыгане! – натужно закричал Афганец и, выхватив огромную пушку, начал стрелять в сторону входа в склад.

Оттуда, разрозненной кучкой, пробивалось несколько человек. Давненько я таких заварушек не видел, но на этот раз дело имело смысл. Эта битва не была развязана из‑за десяти миллионов, лежащих на кону и даже не из‑за двадцати, если посчитать и товар, и деньги. Нико давно конкурировал с Афганцем, и теперь он посчитал момент подходящим.

Именно на это я и рассчитывал, и мой расчёт подтвердил вьетнамец, выложив все карты и рассказав, что именно они обсуждали с дядюшкой Нико. Задумка была простая, и её реализацию мы сейчас наблюдали. Жан уже был большим мальчиком, по цыганским понятиям, взрослым дядей, и ему пора было показать себя, вот он и показывал.

План получился неплохим, правда в нём был изъян, и заключался он в том, что цыганские товарищи не планировали оставлять меня в живых. Они хотели накрыть Афганца, грохнуть его самого, уничтожить его бойцов, забрать товар, забрать деньги вместе с моим телефоном и прибрать к рукам его сеть распространения.

И этот изъян в их плане был не единственным. Был ещё один, неприятный, на этот раз, для них самих, и да, довольно существенный. Их план принадлежал не им, их план принадлежал мне и был немного скорректирован Петром Алексеевичем Романовым.

Правда, подход Романова не рассматривал мою личную безопасность, но зато он касался судьбы банды Нико. Таким образом обе банды попадали под смертельный удар, и это делало ситуацию предельно хрупкой и чрезвычайно нестабильной.

Нападавшие были хорошо вооружены и снаряжены. Я дёрнул Князя за руку и подтолкнул в сторону пожарного выхода.

– Двигай! – рявкнул я. – А я возьму Матвеича.

Князь всё ещё выглядел растерянным, вместо того, чтобы раздобыть пистолет и начать поливать всех и вся свинцовым дождём. Матвеич по‑прежнему нуждался в помощи и тоже выглядел потерянным. Я подлетел к нему, схватил за руку и потащил к выходу, стараясь не смотреть в ту сторону, где шла работа.

– Стоять! – заорал Афганец, но его голос тут же превратился во всхлип и хрип.

Я даже не взглянул, потому что и так всё было ясно. Схлопотал. Я рванул изо всех сил в противоположную от наступающих цыган сторону, увлекая за собой соратников. Мы шли мимо длинных стеллажей с комплектующими и вдоль нагромождения палет с готовой продукцией.