Я посмотрел на время в телефоне и вспомнил и про свои часики, которые у меня отжали Харитоновские дружки. Так я эти часики и не забрал. Незакрытый гештальт остался. Придётся разыскивать Алёшу. А где этот Алёша, как говорится?

После сделки Князь почувствовал себя немножко героем и успокоился. Всё прошло нормально, даже несмотря на нетипичный вид продавца. Но надо отдать ему должное, Болт, хоть и выглядел весьма колоритным, с задачей справился на приемлемом уровне.

До следующей встречи оставалось сорок минут. Мы потихоньку выехали в направлении оконной фабрики. Ехать нужно было на другой берег.

– Почему все места промышленные? – спросил меня Князь.

– Да хер их знает, – пожал я плечами. – Не я же определял, где встречаться. Где им удобнее, там и назначают.

– Ну, просто странно, – не унимался он. – Они же как бы место своё палят.

– Я думаю, они каждый раз в новом месте встречи устраивают. Не знаю, честно. Я первый раз в таком деле.

– Посмотрим, если будет следующий раз, где они назначат стрелу.

Стрелу тебе. Ну‑ну…

У оконной фабрики дежурил большой китайский джип с бойцами. Наше сопровождение снова осталось за периметром. Сначала нас вдвоём с Князем не хотели запускать, но потом связались по рации с кем‑то и получили добро. Все люди Князя остались снаружи, а мы прошли на территорию через проходную.

Проходная была укреплена, возможно, на случай налётов. Причём, думаю, не столько со стороны правоохранителей, сколько со стороны конкурентов.

Здесь нас ждал непосредственно Афганец. Наша встреча проходила на складе готовой продукции. Склад был приличным по размеру, весь забитый стеклом, пластиком и древесиной, а также готовыми окнами, дверьми и дверными блоками разных моделей и разного цвета.

Посреди цеха стоял длинный фанерный стол. Матвеич и его плюгавый химик уже находились здесь. Афганец тоже был на месте.

Процедура пошла по той же схеме, что и на гранитном производстве. Химик сделал новые надрезы на пакетах и начал анализировать продукт. Князь показал Афганцу результаты первого теста. Тот внимательно посмотрел, кивнул, но потребовал провести проверку ещё раз. И снова пятнадцать минут мы стояли и ждали результатов. Я знал, какими они будут, и Князь тоже не имел оснований для сомнений.

Атмосфера при этой сделке заметно отличалась от предыдущей. Болт вёл себя вызывающе и немного опасно, но всё равно оставалось ощущение балагана. Здесь же всё было иначе. В ангаре, где проходила встреча, находилось несколько вооружённых людей из зондеркоманды Афганца.

Нас проверили полностью. Прошмонали и заставили оставить мобильные телефоны на входе. К вопросу безопасности подошли основательно. Афганец какое‑то время пристально смотрел на Жана, но молчал. А потом, когда мы ждали окончания анализа, неожиданно спросил:

– Ты цыган?

– Да, – ответил Князь и нахмурился.

– А почему я об этом раньше не знал? – уставился Афганец на Матвеича.

– А какие проблемы? – пожал плечами тот. – Не было у нас такого критерия при отборе.

– Ладно, – выдавил из себя Афганец.

Сегодня на нём был длинный сюртук, поверх которого висело несколько ниток бус из самоцветов.

Результат анализа оказался примерно таким же, как и в прошлый раз, с небольшими отличиями. Афганец, нетерпеливо крутивший на пальце перстень, взглянул на цифры и кивнул одному из своих людей.

– Слишком хорошее, – сказал он, – чтобы быть правдой.

– Что? – испуганно переспросил химик.

– Я говорю, удивительно. Результаты слишком хорошие для какого‑то левого товара.

– Почему для левого? – нахмурился я. – Качество отличное, вы сами видите. Тут нет ничего удивительного.

– Какой у вас объём в целом? – спросил Афганец. – С кем можно поговорить про большую партию?

– Зависит от того, насколько большую, – пожал я плечами. – В ближайшее время мы не планировали расширяться, но если у вас будет серьёзный и фиксированный интерес…

– Тем не менее, – перебил Афганец и сложил руки на груди, – я хочу перепроверить.

Он кивнул одному из своих людей. Тот быстрым шагом вышел и через пару минут вернулся, толкая перед собой кресло‑каталку. Князь нахмурился. Я тоже. Ситуация начинала осложняться.

– Нельзя ли, – обратился я к Матвеичу, как к гаранту, присутствующему здесь, – уже перейти к переводу средств? Мы, в принципе, не собирались здесь проводить слишком много времени. Нам нужны деньги и нам нужно ехать.

Человек на каталке выглядел крайне болезненным. Жидкие волосы, жёлтая кожа, испещрённая глубокими морщинами. Взгляд потухший. Сам он был тощим, как скелет.

Его подвезли к столу и положили перед ним шприц и какие‑то прибамбасы. Я перегруппировался и постарался передвинуться поближе к выходу, но стол находился посредине большого склада, так что манёвр особого выигрыша не давал. Нужно было взять телефон!

– Что происходит? – шёпотом спросил Князь.

Афганец услышал, перехватил его взгляд и пристально посмотрел. В своей обычной манере, будто давясь словами, повторил:

– Ничего не происходит.

– Что происходит? – снова спросил Князь.

– Мы проверяем, что вы там пытаетесь мне впарить. У вас свой эксперт. У меня свой эксперт. У вас теоретик, у меня практик.

– У нас эксперта нет, – сказал Князь. – Этот эксперт предоставлен гарантом. И он нам уже прогарантировал качество товара.

– Сейчас я проверю, – повторил Афганец и выглядел он при этом весьма зловеще. – Давай.

К человеку на каталке подошёл один из бойцов. Наклонился и начал что‑то делать. Что именно, я не видел, потому что он закрывал происходящее своим телом. Да и смотреть на эту мерзость мне особенно не хотелось.

Я взглянул на часы Князя.

– Торопишься? – заметив это, спросил Афганец, и взгляд его стал недоверчивым.

– Да, я же только что сказал, – ответил я. – Тороплюсь. Другие дела тоже имеются.

– Ничего, подождут, – выдавил он и, не мигая, уставился на меня.

Я почувствовал, что на затылке приподнялись волосы, как у волка перед схваткой. Под ложечкой начала рыть нору моя беспокойная мышь, а голову окутал жар. Прошла ещё пара минут. Все чувства обострились, и у меня возникло подозрение, что я действительно превратился в волка.

Мне вдруг стали слышны скрытые от всех звуки. Я услышал стук сердца Матвеича. Он весь покраснел, а на лбу у него выступили капельки пота. Химик тоже напрягся и заморозился. Вся наша экспертиза сейчас могла быть разоблачена.

В нос ударили запахи дерева, пластмассы и… химических реактивов. Афганец медленно, очень медленно повернулся к своему «эксперту»:

– Ну что?

Сука. На мне не было микрофона, в кармане не лежал телефон, а под мышкой отсутствовал Макарыч. Я не был связан с внешним миром, и мне нечем было воевать, я чувствовал себя так, будто был абсолютно голым. Если этот нарколыга в каталке скажет, что мы принесли туфту, прорываться будет непросто.

Я незаметно ещё раз осмотрелся и проглотил ставшую тягучей слюну, почувствовав во вкусе отчётливые ноты металла. Сука. Мне нужен был мой телефон.

– Афганец, – начал я, но он поднёс палец к губам.

– Т‑с‑с‑с… – прошипел он. – Тихо…

– А‑а‑а! – заторможенно протянул мужик на каталке. – А‑а‑а‑а…

– Что скажешь? – спросил у него босс и обвёл всех тяжёлым взглядом. – Что‑то ты долго не мычишь, не телишься.

– Нормас… – прошептал торчок и закашлялся, как чахоточный. – А‑а‑а… А‑а‑афган… Такого ещё не бывало… А‑а‑а‑а…

– Это что значит? – чуть раздражённо спросил босс. – Хорошо или плохо?

– Такого ещё не бывало… – простонал нарколыга, и я отвернулся.

Вид его заторможенной, расплывшейся в дурацкой улыбке рожи, вызывал отвращение. Но то, что он давал добро, было неожиданно. Я поднял глаза на Матвеича. Тот стоял ни жив, ни мёртв.

– Ну что, Афганец? – сказал я и снова посмотрел на часы Князя.

Время уходило. Возможности послать сигнал у меня не было – телефоны у нас забрали. Значит, Романов должен был действовать по времени, по установленному пределу. Если от меня не будет сигнала, он начнёт операцию. Но из‑за этой задержки начинать её сейчас было рано. Это было бы провалом.