Чтобы помешать ритуалу возрождения Некроса — мне нужна Печать Солнца. Она находится у частного коллекционера, который хочет поменять её на меч Александра Македонского. Который сейчас у других частных коллекционеров, которых должен найти Филимонов. Взамен за эти сведения я согласился на лечение его жены.

И на каждом этапе этого плана какие-то подводные камни. Что ж, а когда было легко?

После встречи с Филимоновым я отправился прямиком в учёный совет, к Чехову. Ко всем прочим накопившимся там делам у меня была для него просьба.

— Я должен посетить частную клинику «Элита» в качестве пациента? — переспросил он, когда я озвучил для него суть просьбы. — И тщательно там всё изучить?

— Всё так, — кивнул я. — Справишься?

— Наверное, — неуверенно кивнул он. — А что именно мне надо там делать? К какому врачу идти?

— Это уже на твой выбор, — пожал я плечами. — Да хоть к офтальмологу. Пожалуешься, что глаза от компьютера устают. Посещение я тебе спонсирую, не переживай.

— Хорошо, — кажется, Антон ни на шутку разволновался от этой просьбы. Он был довольно ответственным, и теперь переживал, что всё испортит.

Однако я в нём не сомневался. Мы условились, что в клинику он отправится завтра. А вечером я зайду к нему, и он всё расскажет.

После этого мы занялись текущими делами: обучением, тренировками, обсуждением следующих статей. А затем я отправился домой — искать материал и готовиться к лечению Лидии.

Клочок меня этим вечером не отвлекал, видел, что я был занят. Я просидел с бумагами до двух часов ночи, после чего отправился спать.

Следующее утро началось как обычно. Я переодевался в ординаторской в халат, когда ко мне подошёл Зубов. Вид у него был очень встревоженный.

— Кость, — проговорил он. — Мне очень жаль, но у меня плохие новости.

— В чём дело? — спросил я.

— Мне придётся забрать у тебя Арсения, — Зубов отвел взгляд, пытаясь не смотреть мне в глаза. — С сегодняшнего дня он больше не твой ученик.

Я с недоумением посмотрел на Михаила Анатольевича.

— А в чём дело? — уточнил я. — Я занимаюсь с Арсением уже несколько недель. И никаких нареканий не было. Как и жалоб на меня или на него.

— Я всё прекрасно понимаю, — выдохнул Зубов. — Но такое распоряжение поступило сверху. Мол не может только что окончивший интернатуру молодой терапевт быть наставником для другого интерна.

— Это где-то прописано? — уточнил я. — Есть официальный документ с правилами на этот счёт?

— Нет, — покачал он головой. — Но комитет по образованию молодых врачей это не волнует.

Интересный момент.

Я работаю с Арсением уже некоторое время, и комитет молчал. А теперь вдруг спохватились, и решили запретить мне преподавать.

Вопрос — откуда они вообще об этом узнали? Наверняка им прислали письмо с этой информацией. Кто-то, чья фамилия на «Крав» начинается и на «цов» заканчивается. Вот неймётся человеку, всё за аккредитацию свою мне мстит.

— Значит пусть комитет присылает сюда официальную проверку, — заявил я. — Пусть аттестуют меня, и определяют, могу ли я преподавать молодому поколению. Потому что с Арсением я уже нашёл общий язык, и просто так выкидывать в мусорку всю нашу систему я не готов. Тем более меня самого обучал наставник, который всегда был горой за своих интернов. И я не буду от него отставать.

И это было правдой. Зубов всегда был на нашей стороне весь период обучения. Даже когда кто-то косячил, он отчитывал всех наедине. Отчитывал жёстко, но наедине.

Пара исключений была, но связаны они были с Болотовым. А тот творил такую ерунду, что любой бы не сдержался.

— Я рад, что вы это сказали, — признался Михаил Анатольевич. — И вы правы, на вашем месте я поступил бы точно также. Тогда я отправлю в комитет запрос на проведение официальной аттестации на право преподавать. Готовьтесь, в случае положительного ответа она сама состоится на следующей неделе.

— Хорошо, — кивнул я. — Но до этого момента я всё равно продолжу заниматься с Арсением. Пусть и без официального разрешения.

Зубов кивнул мне, и я отправился к своему ученику.

Кравцов был очень доволен собой. До него уже успели дойти слухи, что у Боткина проблемы с его интерном. А будет знать, как подставлять Владислава Сергеевича с этой аккредитацией.

Эндокринолог всего-то отправил куда надо небольшое анонимное письмо. Умудрённый опытом, сделал он это с другого компьютера. Так что никто ничего и не докажет!

Теперь решить бы саму проблему с аккредитацией. Эндокринолог привычно закинул в рот пирожок, когда дверь неожиданно открылась.

— Прошу прощения, — к нему в кабинет заглянул высокий и стройный молодой человек в белом халате, с волосами, забранными назад в хвост. — Вы Владислав Сергеевич?

— Стучаться надо, — с трудом проглотив еду, недовольно ответил Кравцов. — Я, разве на двери не увидели? Что вы хотели?

— Прошу прощения, — слегка растерялся от такого напора тот. — Я работаю у вас здесь не так давно, я новый нефролог. И мне сказали, что вы занимаетесь заявками препаратов на месяц.

— Занимаюсь, — пробурчал Кравцов. — Но новая заявка будет только через две недели. Пока что пользуйтесь тем, что есть в отделении.

Он перевёл взгляд в компьютер, делая вид, что очень занят. Но новый нефролог, судя по всему, намёков не понимал.

— Прошу прощения, но мне сказали обсудить этот вопрос с вами, — настоял на своём врач. — Дело в том, что в отделение нефрологии не заказывали кетоаналоги аминоксилот. Вообще удивлён, что его не выписывают пациентам. Я же писал в академии работу, как раз на тему…

— Я уже сказал, заявки буду составлять только через две недели, — перебил его Кравцов. — И мне до лампочки что вы там писали за работы!

— Понял, прошу прощения, — молодой нефролог развернулся, и направился к выходу.

А у Кравцова что-то щёлкнуло в голове. Стоп. Молодой врач, значит, ещё не в курсе всех ходящих по клинике сплетен. Которому нужна услуга от Владислава Сергеевича.

А за услугу, как известно, платить надо услугой.

Честно говоря, составить дополнительную заявку было расплюнуть. В той фармакологической компании, с которой работал Кравцов, не было никаких правил по срокам. Однако проценты они предоставляли только от крупных заказов, а дополнительные заявки прибыли не приносили. Поэтому Владислав Сергеевич и придумал эти строгие временные рамки.

— Подождите! — окликнул эндокринолог нефролога. — Вас как зовут?

— Кирилл Викторович, — представился тот. — Нефролог.

— И вы хорошо разбираетесь в фармакологии? — уточнил Кравцов.

— Это мой любимый предмет в академии, — улыбнулся тот. — Честно говоря, думал, что пойду в фармакологи. Но жизнь так сложилась…

— Понятно- понятно, — перебил его Кравцов. — Что ж, я могу помочь вам с вашей просьбой. Это будет сложно, но коллеги должны помогать друг другу.

— Правда? — просиял Кирилл. — Я очень рад это слышать…

— Но взамен мне тоже понадобится услуга, — снова не дал договорить ему Владислав Сергеевич.

Этого нефролога сам Великий Ткач послал! Теперь проблема с аккредитацией будет решена!

Арсений распереживался из-за этой ситуации с комитетом больше всех остальных.

— Константин Алексеевич, как же так? — испуганно спросил он. — Мне так нравится у вас учиться… И вы в курсе моей тайны. Были в курсе, и помогли мне открыть магию. Да у нас столько планов. Я не хочу другого наставника!

— Всё в порядке, — успокоил я его. — Я этого не допущу, обещаю тебе. Михаил Анатольевич отправит запрос на аттестацию, и меня проверят. И уверяю тебя, разрешение на преподавание интерну мне дадут. А пока что давай займёмся текущими делами.

Он кивнул, и мы разошлись по пациентам. Уже днём меня поймал Зубов, и сообщил, что комитет образования дал добро на проведение проверки. И во вторник они придут меня аттестовывать.