Парадный вход находился с юго-западной стороны. К нему вела широкая крытая каменная лестница. Мы уже упоминали и о тронном зале, о помещениях с бассейном для омовения ног и об остатках ванной. Но здесь было множество и других залов и комнат. В том числе так называемый зал Двойного топора.

…Поражали воображение огромные, в человеческий рост, глиняные сосуды — пифосы, предназначавшиеся для хранения масла и вина. Кладовые с этими сосудами были найдены в подвалах дворца. Рядом размещались склады оружия, «гаражи» боевых колесниц, царская сокровищница. Не меньшее впечатление производила и найденная на одной из стен апартаментов царицы фреска с дельфинами. Удивительно живо были изображены здесь эти занятные животные!

Покои царицы — замкнутая группа помещений — находились в центре восточной части дворца.

Сейчас исследователи пришли к заключению, что загадочные знаки Двойного топора, столь распространенные на Крите, равно как и изображения бычьих рогов, имели, очевидно, культовое значение. Поклонялись ли жители древнего Крита своим богам только на вершинах гор, в священных рощах и пещерах? Трудно сказать, но именно в подобных укромных местечках в последние годы археологи нашли немало золотых изображений Двойного топора, бычьих голов, глиняных и мраморных идолов, а также знакомых нам уже камней-печатей.

Двойные топоры и бычьи рога, справедливо подчеркивает профессор из ГДР Гюнтер Кеншерпер, конечно, наиболее распространенные изображения в древней символике жителей острова. Но, однако, не самые понятные. Вероятно, они действительно иногда обозначали божество; но, пожалуй, чаще — святость места. И уже со времен древней бронзы сохранились свидетельства о существовании на Крите наряду с культом богини Земли и культа быка. Большинство исследователей в настоящее время полагают, правда, что бык не являл собой олицетворения бога. Скорее он был воплощением жертвенного животного.

Впрочем, многое еще относящееся к культу быка на Крите остается для нас неясным. Но, наверное, не зря все-таки именно в быка превращается в мифе Зевс для того, чтобы доставить на остров Крит красавицу Европу.

И наверное, был свой — и немалый — смысл в сценах «игр» с быком, поразивших еще воображение Эванса; в бесчисленных изображениях быков на скульптурах, фресках, на сосудах, на изделиях из глины, золота, серебра, бронзы, в том, что множество сосудов изготовлялось в виде бычьих рогов. И в легенде о Минотавре и бросаемых ему па растерзание юношах и девушках, о прекрасном Тесее, убившем Минотавра (не олицетворяло ли это чудище насильственную власть царей Крита?) и освободившем родные Афины…

Народ, населявший этот остров, любил море, во многом был связан с ним. Моряки, рыболовы, скотоводы, пахари составляли значительную часть населения Крита. Здесь умели взращивать неплохие урожаи пшеницы и ячменя, фиников, фиг, винограда, олив, льна. Сажали лук, латук, тыкву, дыни, горох — ив общем сорта не очень отличались от наших современных. Умели сооружать каналы, плотины, водохранилища.

Искусные ремесленники, критяне строили хорошие суда, мастерски прокладывали водопроводы, знали гончарный круг, обработку дерева, ткачество, отлично могли обходиться с камнем, бронзой, железом, золотом.

И тому немало свидетельств нашли ученые.

Вот обнаруженный под фундаментом одного из минойских домов колодец. Он цилиндрической формы, сложен из сырцовых кирпичей и в своеобразном кожухе из хорошо обожженых глиняных, плотно пригнанных друг к другу колец. Каждое кольцо 60 сантиметров в ширину, снабжено в верхней части пазом для следующего кольца и имеет соответствующую метку.

Такие опознавательные знаки для отдельных деталей — не редкость на Крите. Во всяком случае, они часто встречаются на изделиях среднеминойского периода.

Между прочим, колодец с его заботливо сконструированным кожухом из глины имел устройство, облегчающее чистку: на многих кирпичах небольшие треугольные выемки — упоры для ног и рук. По ним можно было опуститься в колодец и вновь подняться на поверхность.

Вот еще занятный факт: критские мастера бронзового века, оказывается, отлично умели освобождать от воды залитые дождем парадные подъезды и лестницы. Как? Они отводили льющуюся с неба воду в канавки-стоки, которые бежали сбоку лестничных ступеней.

Но эти потоки, естественно, надо было сдерживать. В стоке были устроены уступы: падая с них, вода теряла скорость и силу.

Еще одна находка. Она была сделана неподалеку от того места, где длинный коридор, который тянется параллельно западным стенам дворца в Кноссе, подходит к лестнице.

Вынуть эту доску так, чтобы не повредить украшения, было нелегкой задачей. Но все закончилось вполне благополучно: пролежавшая, быть может, более четырех тысячелетий в земле необычная доска попала в руки археологов.

Она очень красива.

…Маргаритки из слоновой кости. Четыре небольших круга и четыре побольше на одной стороне, а на противоположной — десять средней величины. 11 поперечных планок, разделяющих игровое поле. И разноцветье материалов: горный хрусталь, слоновая кость, возможно, покрытая в свое время золотом, четыре больших диска — нечто вроде розеток из золота, серебра, лазури…

Ученые определили: доска эта от столика для игр. Камни для игры, вероятно, хранились в ящиках стола.

Чтобы сделать такую, нужны были не только линейки с делениями, но и циркули, доски для рисования, грифель. И эскизы, чтобы проверить композицию, сочетание красок. Слоновую кость нужно было вырезать и отполировать, хрусталь отшлифовать, пластинки (из золота и серебра) и проволочки выковать.

Здесь работало много рук, и руки эти были искусны и умны.

Немало может рассказать о людях труда того времени, о приемах обработки такая волею судеб дошедшая до нас безделушка. Вероятно, в мастерской резчика, помимо ножичков, пилок, буравов и буравчиков, имелся уже и токарный станок. Возможно, что с помощью соответствующего приспособления шлифовали и камень.

Златокузнецам необходимы были тигли, щипцы, множество различных молотков и молоточков, наковальни разных размеров, напильники, паяльная лампа и мехи, кроме того, бура и сера. Столярам — топоры и пилы, молотки и долота, резцы и зубила, ножи, некогда они были из камня, а теперь выделывались из бронзы.

Кстати говоря, почти сразу после начала раскопок Эванс убедился, что жителям острова было ведомо тонкое искусство грануляции: зернью, мельчайшими пупырышками из золота покрывали они безделушки. Это было за тысячу лет до этрусков, древних предшественников римлян, в которых долгое время видели изобретателей грануляции. Делали критские мастера все как полагается: не припаивали золотую зернь, а наваривали ее, зная приемы, позволявшие сохранить четкую форму зерен.

Да, металлическое ремесло на Крите шагнуло далеко вперед в среднеминойский период по сравнению с более ранними временами. Бронзу научились выплавлять так хорошо и получали ее так много, что из нее делали и тазы, и посуду: котелки на трех тонких ножках и котлы без ножек, кувшины и ковши, чаши и кубки. Но не только из бронзы. Богачи всегда любили золото.

Как тут не вспомнить знаменитые кубки из Вафио! Правда, их нашли не на Крите, а на греческой земле, в Спарте. Но изготовил их — это теперь ясно — наверняка критский мастер. Об этом свидетельствуют и форма кубков, и украшения, и манера исполнения. Впрочем, не исключено, что их просто привезли с Крита, эти два золотых кубка, лежавших рядом с двумя серебряными в одном захоронении. Когда его весной 1889 года раскопали, здесь нашлось еще копье и 80 круглых аметистовых бусин — остатки ожерелья. И три золотых перстня.

Специалисты посвятили немало восторженных слов этим гравированным кубкам, отметив реалистичность, с которой изображены фигуры людей, стремительное движение разъяренных быков. Но вот что любопытно: Эвансу (ему повезло и в этом!) удалось найти — все в том же Кносском дворце — фреску, где была изображена эта же сценка, что и на втором кубке из Вафио!