Время от времени Самуэль встречал саму Ханну, но только в апреле 1903 года решился признаться девушке в любви. Молодые люди начали переписываться. Письма Самуэля, опубликованные впоследствии Астрид Линдгрен, поэтичны и полны любви: ведь не было ни единого дня, ни единого часа, чтобы он забыл о любимой. Письма Ханны более сдержанны, но видно, что любовь юноши радует ее. Ханна тоже не сидит сложа руки: она ткет, помогает больной родственнице. Постепенно письма ее становятся более теплыми. Она сетует, что встречи их очень редки.
Ханна, видимо, колебалась, выходить ли ей замуж за Самуэля. Замужество казалось ей «тесной клеткой». Девушка любила читать, хорошо училась, надеялась стать учительницей, против чего возражала ее мать. Но Ханна в конце концов (по словам ее дочери Астрид) сделала самое умное, что могла, — 30 июня 1905 года она вышла замуж за Самуэля Августа. Позднее Самуэль всегда утверждал, что у них свадьба была веселой, хотя там не плясали и не дрались.
Работы у Ханны было много. Она доила коров, пряла, ткала, пекла, заботилась о доме, о работниках и служанках, о бедняках и нищих ничуть не меньше, чем мама Эмиля в повестях Линдгрен об Эмиле из Лённеберги. Прошло немного времени, и в Несе, в небольшом, выкрашенном в красный цвет доме, окруженном каштанами, вязами и липами, один за другим зазвучали детские голоса. Гуннар, Астрид, Стина и Ингейерд — так звали детей Эрикссонов, мальчика и трех девочек.
Отец Линдгрен, как и многие его земляки, обладал незаурядным чувством юмора, что, видимо, передалось и Астрид. Вообще все дети Эрикссонов любили рассказывать и писать. Брат Астрид Гуннар стал членом парламента, автором остроумных политических сатир, сестра Стина стала переводчицей, а Ингейерд — журналисткой. Не без оснований Самуэль Август говаривал: «Удивительные у меня дети. Все работают со словом. Как могло такое получиться в одной семье?»
«Нам — брату и трем сестрам — жилось в Несе просто великолепно, —
вспоминает Линдгрен. —
Думаю, мы были исключительно изобретательными детьми, одаренными по-настоящему богатой фантазией. Многие из наших переживаний и игр нашли отражение в моих книгах о Буллербю».
Майя Свенссон, девочка из торпарской семьи в Несе, дружившая с детьми Эрикссонов, подтвердила, что в книгах о детях из Буллербю узнала собственное детство.
«Мы играли и носились целые дни напролет! О, нам было очень весело!»
Все три книги Астрид Линдгрен: «Все мы — дети из Буллербю» (1947), «Снова про детей из Буллербю» (1949), «Весело живется в Буллербю» (1952) — пронизывает веселье. Весело праздновать день рождения и Рождество — они самые веселые в году!
«О, как нам весело!» — эти слова теплой волной проходят по всей трилогии. Они — как заклинание, против всех мелких неурядиц и огорчений. Весело, когда наступает лето и кончаются занятия в школе. А веселее всего играть с другими детьми. Забавно собирать картофель, и можно придумать, как дразнить в поле мальчишек…
Линдгрен от имени девочки по имени Ли́са в начале каждой повести представляет своих героев: «Это — Лассе, и Буссе, и я, и Улле, и Бритта, и Анна. Мы — дети из Буллербю».
Кто же они такие, эти «дети из Буллербю»?
В творчестве Линдгрен есть повести о детях незаурядных, непохожих на других (Пиппи, Эмиль, дети с улицы Бузотеров), а также о детях обыкновенных, таких как Малыш, но попавших благодаря своей фантазии в необыкновенные обстоятельства. Трилогия о ребятах из Буллербю посвящена обычнейшим детям в обычнейших обстоятельствах. Все они: и Лассе, и Буссе, и Лиса, от лица которой ведется повествование, и Улле, и Бритта, и Анна — дети, живущие в сельской среде. Все они в равной мере являются героями книги.
Целые главы посвящает писательница рассказам о том, как дети возвращаются из школы, как ловят раков, как работают в поле и т. д. Неназойливо и тактично Линдгрен подводит читателей к мысли о лучшей, по ее мнению, системе воспитания — трудовой. Семилетняя Лиса, получив ко дню рождения собственную комнату, сама убирает ее, наводит чистоту. Мечтая стать воспитательницей, она вместе с подружкой Анной ухаживает за маленькой Черстин. Писательница ярко рисует устоявшийся шведский быт — с его уважением к старикам, с его любовью к праздникам, с характерным укладом многодетной дружной семьи.
Олицетворением такой Швеции является для нее Буллербю. Не случайно маленькие герои книги жалеют всех, кто живет не в Буллербю. Восьмидесятилетний дедушка Лисы, Анны и Бритты является своеобразным символом этой старой Швеции. Дедушка сидит в кресле-качалке, у него длинная белая борода. Девочки просто не верят в то, что дедушка может умереть.
Дети в книге разные, но все милые и трогательные, доброжелательные, любящие животных и книги. Девочки — маленькие хозяюшки, домовитые и практичные. Мальчики — в меру озорные, подчеркнуто самостоятельные и независимые.
Казалось бы, трилогия о детях из Буллербю ничем особенно не примечательна. Чем же объяснить, что она выдержала столько изданий? На этот вопрос отчасти ответил шведский писатель Леннарт Хельсинг:
«Под чутким юмористическим пером Астрид Линдгрен простые мотивы превращаются в жемчужины, полные жизни и задушевности».
Ведь важно не только то, что рассказано, но и то, как рассказано. Семилетняя девочка Лиса с редкой вдумчивостью и серьезностью говорит обо всем, что видит и слышит. Вот она наивно и весело знакомит читателя со своими друзьями. Вот она еще по-детски незрело размышляет о жизни и сожалеет, что не все в этом мире совершенно. Как жаль, что у нее нет сестры, а только озорные братья. Повествование и названия отдельных глав окрашены присущим Линдгрен юмором.
Веселый, детски-наивный тон повествования подкрепляется множеством юмористических рассуждений и историй. Например, девочки, размышляя о будущем, даже распределили, кто за кого выйдет замуж, когда они вырастут: Бритта — за Лассе, Анна — за Нуссе, а Лиса — за Улле. И тогда все они смогут жить вместе в Буллербю. Однако мальчики твердо решили найти себе невест покрасивее. Девочки надумали стать воспитательницами детей, но одной прогулки с малюткой Черстин оказалось достаточно, чтобы они усомнились, захочется ли им в будущем иметь такую профессию. А однажды Анна и Лиса решили превратить лягушку в заколдованного принца и тут же поссорились, поскольку каждая захотела «жениться» на принце.
Трилогия о детях из Буллербю не лишена примет сентиментальных рождественских рассказов (посещение бедной женщины); жизнь в Швеции несколько идеализируется.
Линдгрен рассказывает, что книги о детях Буллербю дети и взрослые воспринимают по-разному. Однажды на празднике, посвященном Дню книги, ей пришлось выступать только перед взрослыми. Она читала главу, где дети из Буллербю продают вишни у проселочной дороги. Когда прозвучала фраза о том, что вишни Лисы поедут за границу в животах у людей, купивших их, а сама девочка останется в Буллербю, в зале раздался громкий детский смех. Рассмеялся единственный оказавшийся в зале ребенок, он-то понял шутку писательницы. С запозданием начали смеяться взрослые, хотя сами не понимали почему. А когда писательнице довелось перед детской аудиторией читать об Улле, у которого шатался зуб, она увидела, что все дети пробуют, не шатается ли зуб у них.
Линдгрен часто говорила о том, что в детстве они с братом и сестрами воспринимали игру настолько серьезно, что раз чуть было не доигрались до смерти. Игры детей из Неса бывали не только веселыми, но и озорными, а иногда и опасными. Это замечательно отражено в очаровательной небольшой дилогии писательницы «Дети с улицы Бузотеров» (1958) и «Лотта с улицы Бузотеров» (1961). Эти повести, по словам шведского критика, охватывают целую жизнь, которая едва ли могла быть нарисована более сердечно и весело.
В отличие от благонравных детей из Буллербю, дети с улицы Бузотеров совсем не приглажены и не идеализированы. Юнас, Миа Мария и особенно Лотта — сродни Пиппи, Карлссону и Эмилю. Их озорные проделки и составляют основное содержание книги.
