Вот теперь покраснел и побледнел уже Фейтл.

— Как ты разговариваешь с учителем!

— Как с тем, кто не умеет внушать уважение, — снова улыбнулся я. — Проверим на кулаках?

На самом деле я был почти уверен, что проиграю. Всего несколько приемов за душой — как тут можно выиграть? Но также я понимал, что до серьезных травм меня бить не будут. А тут важно две вещи: во-первых, оказать достойное сопротивление. Во-вторых, как ты ведешь себя после драки.

Однако бой пошел не по плану.

Мы с Фейтлом встали друг напротив друга. Формального поклона или иного ритуала не было — но я вдруг почувствовал, что мой соперник концентрируется, набирая внутреннюю энергию. Не могу сказать, как. Просто понял. И ударил на опережение.

Это был обычный удар, из арсенала самых простых — кулаком от пояса в основной стойке. Фейтл, конечно, успел поставить блок… но я почти его проломил! Почти! В глазах парня плеснулась настоящая паника — похоже, такой мощи он от мальца не ожидал.

Ого. Поиграем, значит.

И мы поиграли. Стиль школы Дуба, как я уже понял, не предполагал ударов ногами: на ноги нужно было приседать, двигаясь почти по-фехтовальному, с низким центром тяжести, и нанося удары в основном руками, иногда головой (Орис, похоже, в юности злоупотреблял этим приемом). Я быстро осознал что, несмотря на мой первый успех, защита Фейтла поставлена неплохо — он сильнее, крепче и мощнее меня. Допустим, по внутренней энергии у нас паритет или у меня даже побольше — но чтобы это стало преимуществом, нужно поработать головой.

И я поработал. Для начала перегрузил парня короткими мелкими ударами с минимальной энергетикой, кружась вокруг него, как оса. Не очень подходящий стиль для Школы Дуба, тут мне пришлось вспомнить кое-что из моего старого опыта, вплоть до танцевальных па — но я старался, чтобы это выглядело как модификация стиля школы, держа центр тяжести максимально низко над полом. Затем, где-то через минуты, когда противник почти выдохся и частично дезориентировался — умудрился зацепить его ногу своей. Подножки стилем Школы не воспрещались, я уже узнал у Герта. Разве что считалось бесполезным: именно для того, чтобы никогда не терять равновесие, ученики и тренировались передвигаться на крабий манер!

Но я подал в ногу внутреннюю энергию — и все отлично получилось!

Фейтл рухнул на пол, с размаху приложившись затылком по доскам. И я добавил кулаком в солнечное сплетение, тоже с выбросом энергии. Фейтл взвыл от дикой боли, закашлялся — все, теперь минут десять не встанет. Занятие насмарку. Впрочем, сам виноват.

— Прошу меня простить за самонадеянность, ученик-наставник, — тяжело дыша, но выдавливая из себя мягкую улыбку, сказал я. — Пожалуйста, больше не порочьте при мне мертвых — особенно тех, кто отдал жизнь за Школу Дуба и семью Коннах!

Фейтл продолжал подвывать.

Что ж, первая победа — и первый личный враг. А возможно, и не один. Кто его покровитель внутри Школы? С какими целями именно Фейтла назначили в наставники Лису — и кто? Неужели Орис? Все это надо будет выяснить, и как можно скорее.

* * *

Глава 4

Терновый куст

— Так, сегодня занимайтесь самостоятельно, — бросил детям Орис. — Старшая — Рида. Час — повторение базовых элементов, второй час спарринги по очереди. Если будете шуметь, наказание знаете сами. Лис, Герт, за мной.

— Да, мастер-наставник, — нестройно ответили дети.

Выглядели они достаточно напуганными: возможно, и в самом деле шуметь поостерегутся. Хотя в любой из школ, где мне довелось учиться, такого предупреждения строгого преподавателя или даже директора хватило бы… минуты на две, пожалуй. А минут через десять хаос неизбежно выплеснулся бы за дверь кабинета.

Нас же Орис отвел пустыми коридорами поместья (все на занятиях!) в свой кабинет — отделанную дубовыми панелями и украшенную резными изображениями дуба комнату с огромным письменным столом и шкафами. Напротив его стола, правда, стояли не кресла, а длинная скамья — полностью в духе здешних интерьеров, лишенных мягкой мебели! Сам Орис сел за стол (заваленный бумагами, в которые я закономерно попытался сунуть нос издали, но ничего не разобрал — навык чтения еще не «прокачан»). На скамью кивнул нам с Гертом.

— Ты понимаешь, что ты наделал? — максимально суровым тоном спросил меня «отец».

Мне, однако, этот тон не казался чрезмерно суровым. Насколько я успел построить психологический портрет этого человека (признаю, времени и информации у меня было немного, но Орис неплохо укладывался в знакомые мне поведенческие модели), он сейчас не столько злился на сына за то, что тот сорвал урок, сколько гордился его достижением — тем, что Лису удалось побить более старшего мальчика. Однако показывать не собирался, считая более полезным вколотить в сына безусловное послушание, чем привить ему уверенность в себе и чувство собственного достоинства.

— Да, мастер-наставник, — вздохнул я, максимально покорно опустив голову. — Я сорвал занятие, оставил своих сверстников без ценных и нужных им навыков… Я готов принять любое наказание, которое ты сочтешь нужным.

Кажется, «отец» не ожидал такого ответа.

— Ты сорвал занятие, да… — пробормотал он, но тут же нашелся. — Прежде всего, ты унизил ученика-наставника! Зачем ты вступил с ним в бой⁈

— Но, мастер-наставник! — я поднял на «отца» максимально круглые и удивленные глаза. — Это ведь он меня вызвал! Мне нужно было позволить себя избить?

Герт захихикал и толкнул меня плечом, но тут же замолчал, стоило Орису бросить на него сердитый взгляд.

— Ты ученик, а не мастер! — наставительно произнес Орис, ткнув в мою сторону указательным пальцем. — Ты должен принимать чужие авторитеты, прежде чем завоюешь свой собственный! А ты побил Фейтла после того, как он постарался доказать свою состоятельность как учителя! Это вдвойне унизительно! Ты не должен был делать это — так!

— Точно так же, как не должен был бить адептов Ворона их же оружием? — спросил я, опять максимально невинным тоном. Полцарства за хорошее зеркало — необходимость отработать гримасы и ужимки на этом лице назрела до крайности! Физиономия Лиса не такая милая, как та, которой я располагал в прошлой жизни до начала полового созревания, но уж как-нибудь.

Герт опять издал сдавленный звук. Орис аж подавился заготовленной фразой, явно не зная, что на это ответить.

— Когда ты таким стал? — пробормотал «отец». — Я даже не заметил…

— Каким, папочка?

Орис покачал головой.

— Мастер-наставник! — не удержался Герт. — А что же вы не спросите Лиса, как он вообще побил Фейтла?

— Не перебивай… — начал было Орис — и вдруг нахмурился. Посмотрел на меня свежим взглядом. — Действительно, как? — удивленно спросил он. — Фейтл ведь пятый ранг — а ты восьмой!

О, спасибо за информацию. Теперь ясно, что первый ранг — самый высокий, а восьмой где-то близко к дну. Хотя подозреваю, что самый нижний — десятый.

— В том-то и дело, что у Лиса энергии больше! — воскликнул Герт. — Как у пятирангового! Мы сегодня делали ваше упражнение на концентрацию — и заметили!

— Неужели? — удивленно спросил Орис. — Ну-ка, давай проверим!

Он вытянул руки перед собой через стол, явно приглашая меня сделать то же, что и с Гертом. Я встал, подошел ближе и положил свои ладони на «отцовские».

Снова ощущение огня и льда, перетекающего, словно электрический ток. С Орисом чувство было обратное: его «огонь» и «лед» обжигали до того, что тяжело было терпеть, я еле выдержал те несколько секунд, пока он не убрал руки!

— Поразительно! — пробормотал Орис. — И впрямь, уровень заметно вырос… Да еще и выносливость — ты выдержал проверку! Когда ты успел так прокачаться⁈

— Я старался, — скромно сказал я.

Тут выражение лица Ориса резко изменилось — оно стало холодным, отрешенным, закрытым. Ледяной гнев в исполнении этого человека я еще не видел. Показалось ли мне, что за своим гневом он прячет страх?