– Все нормально, Ир. Отстань уже.

– Знаешь, Седова, я рада, что ты не льешь слез по неверному кобелю, – в открытое до упора окно показывает Малышка неприличный жест водителю, подрезавшему ее Lada Granta.

– Видели бы тебя сейчас родители твоих пациентов, – не удерживаюсь от смешка. – Поостереглись бы доверять такому доктору зубки своих чад.

– Я хороший стоматолог, – вполне объективна к себе Иринка. – И груба только с теми, кто этого заслуживает, например, твой Эдька. Кстати, Надь, ты так и не сказала, как отреагировали твои родители.

– Папа молча отреагировал. А мама до сих пор причитает и советует помириться, – остается мне лишь радоваться тому, что второй год живу отдельно в бабушкиной квартире. Бабуля оставила мне ее по завещанию. Живи я с родителями, любимая мамочка лично привела бы в дом Эдика и заставила меня его простить.

– Тебе надо найти нового мужчину и предъявить его Тамаре Николаевне, тогда она перестанет причитать, – не включая поворотника, свернула Ира к гаражам автомастерской. – И я даже знаю, где ты его найдешь.

– Ты теперь ясновидящая? – высматриваю в ряду отремонтированных машин черный Сузуки Джимни. Но автомобиля Павла среди них нет.

– Городская администрация устраивает в концерт-зале фуршет-мероприятие для сотрудников госструктур. Мы тоже приглашены. Ты ведь не забыла?

– Не забыла, – взялась я за дверную ручку. – Буду флиртовать там со всеми неженатыми мужчинами.

– Отличный настрой, – послала мне воздушный поцелуй Малышка и укатила по своим делам.

Автомастерская, где работает Эдик, представляет из себя не слишком большую территорию с тремя гаражами-ангарами. В одном из них его и нахожу, мой несостоявшийся муж возится под капотом громоздкой иномарки.

– Надюша…, – выпрямляется он во весь свой могучий рост.

Несколько секунд мы неловко смотрим друг на друга, я первой нарушаю молчание.

– Я за машиной.

– Конечно, – вытер он испачканные в чем-то темном руки о рабочий комбинезон. – Я все отремонтировал. Еще тормозные колодки заменил.

Эдик не спешит отдавать ключи, глядит на меня, словно раненый лев. Но я кремень. Устроил блуд, да накануне свадьбы.

– А что со второй машиной? – сделала шаг назад, когда он попытался приблизиться.

– Починил. Я же обещал.

– Ее уже забрали? – сглотнула, вспомнив прищуренный взгляд.

– Ага, – кивнул Эдик. – Владелец доволен остался. К тебе никаких претензий. Он, кстати, пиджак забыл.

– Пиджак?

– Ага. Ему позвонили, он и уехал срочно. Я в подсобке вещь оставил. Может, вспомнит, что тут позабыл, так вернется.

– Дай мне, – потребовала нетерпеливо. – Сама ему отдам.

– Хочешь с ним встретиться? – повеяло в голосе ревностью.

– Тот мужчина в поликлинику с ребенком приходил. У него дочка годовалая, – прикинулась глупой овечкой. – Девочке прививку скоро делать, так я и передам.

– А…, – успокоился Эдик и принес мне пиджак Павла.

– Ну… я пойду, – стала пятиться к выходу.

– Надь, может, встретимся вечером? – все-таки задал он неудобный вопрос.

– Не расстраивай Аделаиду, – вложила в свой взгляд всю суровость, какую обманщик заслуживал.

Про прививку наплела просто так, чтобы усыпить бдительность Эдика. Я наизусть помнила адрес, указанный в медкарте, вот и поспешила к тому, кто лишил меня покоя. Пусть Павел и не жаждал новой встречи со мной, но пиджак – отличный предлог.

Он жил в частном секторе. Целая улочка симпатичных коттеджей. Когда-то тут было садовое товарищество с щитовыми домиками, но кооператив распался, все, кто мог, выкупил землю и заменил хлипкие постройки на добротные.

Припарковала машину неподалеку от нужного дома и несколько минут собиралась с духом. А потом увидела, как Павел выходит на крыльцо. В одних спортивных штанах. Я прикусила губу. Как же он мне нравился! Примагничивал прямо. Вот чувствую – мой. Мой мужчина.

С безразличием, от которого на самом деле была далека, направилась к калитке, где он уже поджидал меня. Заметил.

Невысокий заборчик позволял нам хорошо видеть друг друга.

Его бровь, та, что со шрамом, вопросительно изогнулась.

– Пиджак. Вы забыли в автосервисе, – стараюсь держаться непринужденно, будто наношу обычный визит вежливости.

– Не стоило, – и не думает благодарить меня Павел. Распахнул калитку. Забрал свою вещь. Его пальцы задевают мои, случайное касание отдается сладким томлением в груди.

Собираюсь спросить о Тонечке, но слова застревают в горле. Из дома выплывает глубоко беременная девушка и направляется к нам.

– Паша, познакомишь? – ласково обнимает она его за плечи, обозначая для меня, чья он собственность.

Ее волосы выкрашены хной и забраны в небрежный хвост, на ногтях лак на скорую руку, на платье пятно от кетчупа. Все это я отмечаю с некоторым раздражением, внутри меня бурлит котел эмоций. На мне надет красивый желтый сарафан, волосы аккуратно расчесаны, кожа ухожена, маникюр сделан в салоне. Но мужчине моей мечты все это не нужно.

– Надя тот самый педиатр, которого тебе посоветовали, – представляет меня Павел. – Я пиджак у нее в кабинете забыл, – догадываюсь, что он скрыл от жены аварию, не хотел волновать.

– Какая вы молоденькая, – слишком пристально разглядывает меня девушка. Предполагаю, Тоню ко мне на осмотр больше не приведут.

– А это…, – начинает знакомить нас Павел, но его голос заглушает рев газонокосилки.

– Простите, не услышала ваше имя, – произношу лишь из вежливости. Мне нет дела до того, как зовут его беременную супругу.

– Катя, – все еще просвечивают меня рентгеном. Интуиция, видимо, у нее, что докторша к чужому добру неравнодушной оказалась. Интересно, заставит она его обручальное кольцо теперь носить? У самой-то золотой ободок на солнце так и сверкает.

– Она очень хорошенькая, – чувствую на себе пристальный взгляд Кати.

– Не заметил, – тру ладонью подбородок и смотрю в спину удаляющейся девчонки, подмечаю на щиколотке золотой браслет с подвесками. Ножки у нее что надо, стройные.

После ухода докторши устанавливаю в саду качели для Тони, помогаю Катюше развесить белье и уезжаю на службу.

Смена выдается спокойной, без выездов, трачу рабочее время на силовые тренировки и заполнение документации.

– Паш, – уже вечером останавливается начальник группы спасателей у моего стола. – Цистерну с водой подогнали. Отвезешь?

Киваю. Сегодня моя очередь. Жители пятиэтажки третьи сутки без воды. Три подъезда по двадцать квартир в каждом. Воды ни горячей, ни холодной. Коммунальщики аварию никак не устранят, что-то там с трубами серьезное. Официальный ответ на все жалобы – технологический сбой.

На адрес прибываю через пятнадцать минут. Некоторые уже ждут на улице с ведрами, бутылями. Кто-то даже таз приволок. Другие подтягиваются. Прочитали информацию о бочке в домовом чате.

Вытягиваю шланг, помогаю людям набирать воду в тару. Между собой они явно уже все обсудили, теперь вываливают свои горести на меня.

– Туалет смывать нечем. Еще и у деда проблемы с животом. Как специально подгадал.

– Такая жара, без душа тошно совсем.

– Ребенок маленький, приходится попу после подгузника салфетками вытирать, у малыша раздражение на коже началось.

– Кот воду из краника только пьет, нервничает теперь ужасно, что не капает ничего.

– В магазине скумекали об аварии, цену в три раза на воду подняли. Сволочи.

– Меня сегодня в бухгалтерии сократили, – не по теме высказывается женщина средних лет. – А я всю свою жизнь на их бухгалтерию положила. Отлично работала, грамоты получала, и на тебе… у фирмы заказов нет, еле на плаву держится, вот и стали работников сокращать.

– Хорошие люди порой попадают в плохие обстоятельства, – брякаю, чтобы сказать хоть что-то, все-таки со мной разговаривают.

Боже…, – кажется, увидел ее еще раньше, чем она из подъезда вышла. Что за напасть такая? Опять докторша. По иронии судьбы Надежда Седова живет именно в этой пятиэтажке. На ней короткие джинсовые шорты и футболка, сползающая с одного плеча. Волосы убраны в высокий хвост. Больше похожа на тинэйджера в таком виде, а не на педиатра высокой квалификации.