Поскольку данную речь представил бельгиец, то он и получил от меня единый удар кулаком в ухо, отчего улетел в Сену по красивой параболе. Далее началась междоусобная свалка, и, как знать, выбрался б я оттуда целым, если бы один из французов, стоявших сзади, не раскрошил мне о затылок кирпич…

Боль! Дикая боль бросила меня на колени. На секунду я зажмурился, теряя пенсне, а когда открыл глаза, все вокруг было красным. Не в смысле залитым кровью, нет! Просто теперь взор мой показывал все изображения вокруг в красно-оранжевом цвете. И это было страшно…

Почему, что со мной, неужели так выглядит медицинское кровоизлияние в мозг? Не-не-не, минуточку…

Мне удалось резко встать, выпрямив спину, и противники мои посыпались с плеч моих, словно перезрелые груши. Развернувшись, я ударил стоявшего сзади, но, к удивлению собственному, не кулаком, а раскрытой ладонью. Несчастный отлетел в сторону, ударившись всем телом о камни набережной. На щеке его вспыхнули алым четыре глубокие рваные раны, словно бы от когтей зверя.

«Не может быть, я всегда вовремя подстригаю ногти…»

– Во славу Франции! Убейте жеводанского ублюдка! Дюжину бутылок лучшего шампанского «Мадам Клико» тому, кто остановит русского зверя-а-а! – орал пытающийся выбраться из реки побитый бельгиец, отплевываясь тиной, свисающей у него с ушей до подбородка.

Общеизвестно, что французы не столь храбры, сколь нахальны. Именно поэтому символ их – галльский петух, а не, допустим, польский орел или чешский лев. Однако в дуэли один на один любой француз будет щепетилен до дрожи. Честь превыше победы, как писал в свое время известный маршал Наполеона!

Но когда их больше чем четверо на одного, о благородстве они и не вспомнят. Да и какой смысл? Ответственность разделенная никогда не равна личной. Тем более что противник уже стоял на ногах и был способен дать сдачи…

– Бей его!

– Да чтоб вас, лягушатники, – возможно, во мне резко проснулся горячий пыл прапрадедов, громящих бронированные войска псов-рыцарей или отражающих набеги шальной конницы крымского хана.

Короче, я не отступил.

Противники мои хоть и обладали несомненными достоинствами в искусствах драки, прыгали высоко вверх и махали ногами, но тем не менее валились как кегли под ударами рук моих со странно отросшими на кончиках пальцев изогнутыми львиными когтями. «Львиными? Я сам это сказал?! Господи Боже и пресвятые Его угодники, да что ж тут происходит-то?..»

…Спустя несколько минут горделивая Франция вновь выбросила белый флаг перед неумолимой мощью Российской империи. Это образно выражаясь. А по ходу дела мы с тремя студентами, еще кое-как стоявшими на ногах, вдруг улыбнулись друг другу, подобрали остальных и отправились праздновать примирение в какой-то богом забытый кабак!

Все, кроме бельгийца: его сносило вниз по течению, и никто не пожелал протянуть ему руку. Гнилой человечишка…

Так вот именно в этом не известном никому, кроме завсегдатаев-художников, маленьком кабачке у папаши Танги мне вдруг впервые открылась вся прелесть вкуса сухих французских вин!

Нет, разумеется, я пил и раньше, начиная с двенадцати лет, но в Польше подают лишь пиво и наливки. А та же сливовица не идет ни в какое сравнение с божоле, бургундским, анжуйским или прованским!

Как оказалось, французское вино – это вообще золотой стандарт всей Европы, который всегда будет приоритетом над более слабыми и более крепкими напитками.

Знал ли я в ту ночь, что соприкоснулся вдруг с будущей судьбой моей? Увы, нет. И высшим силам пришлось еще не единожды указывать мне истинную дорогу, на которой я мог снискать славы собственному Отечеству!

А личное благополучие никогда меня не волновало, ибо мы – Голицыны! «Муж есть сила!» – начертано на нашем гербе, мы один из древнейших родов на Руси, нам никакой чести не будет достаточно, потому и любая проходящая слава – бренна…

Мы компанией вышли из кабака далеко за полночь – закадычными друзьями, не разлей вода! Более того, со следующего дня на мою защиту от любых насмешек сразу поднималось пятеро крепких французов, и все вопросы шутников отпадали мгновенно. Учеба моя пошла гораздо легче.

Именно эти парни, невзирая на полученные травмы разной степени тяжести, долгие годы оставались моими хорошими приятелями. А у двух я впоследствии гостил в поместьях на юге Франции, где постепенно и начал покупать первые редкие вина. Не распития ради, а сохраняя в коллекцию.

Хотя в те дни, как и сказано выше, мне и близко не представлялось, чем я буду заниматься годы спустя. По окончании учебы и получении диплома бакалавра я не стал тратить время зря и с ходу поступил в Московский университет права. Раз уж строить карьеру не по военной, то хотя бы по дипломатической линии – одобрили мое решение в семье.

И вот запутанные дороги индейки-судьбы моей привели меня в старую столицу матушки России! Но ох ты ж, горе наше луковое! Только по пересечении границы я вдруг понял, сколь плохо владею родным своим языком, и отдавался практике при каждом удобном случае, доставая настырными просьбами как попутчиков своих, так и простых ямщиков.

Чему меня могли научить последние, догадаться нетрудно? Вдруг оказалось, что цельные пласты непечатного русского языка, языка истинно народного, были скрыты от меня целомудренной матушкой, и многому пришлось учиться заново. Благо возможности сии предоставлялись широко и бесплатно на каждом шагу, только успевай записывать:

– Зверек пушной, северный, синоним слову «фиаско»? Понял. Да, похоже. А почему от женского непроизносимого «болтать зря» – плохо, но при некотором изменении формы «чувствовать себя победителем» – хорошо? Ого, прям вот так и все…

В мужских вариациях возможны столь же полярные издержки – от «уходи пешком, ты мне неинтересен!» до «какой же ты восхитительный!». Так вот, представляете, все это неполные производные всего от двух слов. Двух! И даже этого вполне хватало на выражение невероятной бездны эмоций!

«Сколь же велик и могуч русский язык!» – хотелось кричать мне, общаясь с извозчиками, грузчиками, бродягами, солдатами, половыми, прислугой и мастеровыми людьми. Они же по искренней доброте своей были готовы учить меня, «глупого барина», забесплатно…

Подыскивая себе съемную квартирку в Москве, я матерился уже столь искусно, что мне пару раз аплодировали проезжавшие мимо в двуколках пехотные офицеры. Эти-то прекрасно во всем разбирались и тоже помогли мне осознать свою русскость в некоторых ответно-ярких пассажах. Я вновь влюбился в свою Родину!

…Собственно, сама учеба в Московском университете не была сложнее курсов французской Сорбонны. На первый взгляд, все очень похоже, за исключением ряда моментов: цитирование римского права на русском, знание наизусть законов государства Российского, сравнение нашего законодательства в чистом приоритете к законодательству стран старушки Европы. Все естественно и понятно.

Студенты московские ничего из себя не строили, несмотря на то, что были представителями национальностей разных и родов аристократических, но тем не менее цель у всех была одна: благо родной страны! Получить высокое образование и с тем утечь за границу в наши годы модным не считалось.

Более того, мы со смехом пересылали друг другу записки с давними стихами гусара-партизана Дениса Давыдова. Он хоть и не был одобрен царской цензурой, но тем не менее ходил по карманам у всех:

…Да разве это неправда? Разве не это идет с Запада и в наши дни? Разве не с этим я боролся по мере сил и здоровья, отстаивая славу своей Родины? Но не будем забегать так далеко вперед. Или, как говорят крестьяне, ставить телегу перед лошадью, яйца впереди курицы и не лезть в пекло поперед батьки!