– Гена об этом ничего не знает! – немедленно вступилась за «эльфа» Кисонька. – Он нам все время помогал!

– Ага, – кивнул Сева, – чуть тебя на той карете не подстрелил!

– Он просто промахнулся!

– Зарина вон не промахивается! Здорово стреляете! – повернулся он к ссадившей с коленей Катьку с гусем и теперь выбирающейся из машины Зарине. – Раз – и пришпилили того черного к стенке! Где в наше время можно научиться так из лука стрелять?

– В ваше время? – повторила Зарина и, не отвечая, ласково погладила изгиб татарского лука кончиками пальцев. – Лук хороший. Легкий, маленький. Тетива плохая, но это ничего…

– Сейчас нам лук вряд ли поможет, – сухо сказал Вадька. Сделав знак остальным отойти подальше, чтоб не светиться перед камерами над входом, Вадька направился прямиком к офисным дверям. Остановился у входа, прижавшись лицом к стеклу. Сквозь прозрачные двери отлично просматривался широкий холл, будка и темный силуэт охранника. Но заинтересовало Вадьку другое – охранник был не один! Рядом с похожей на аквариум перегородкой переминалась еще парочка, и кто-то неторопливо прохаживался за турникетом.

Из переговорного устройства у двери послышалось шипение, а потом искаженный динамиком голос строго спросил:

– Мальчик, ты что здесь шатаешься?

– А я курьер, – сообщил Вадька в микрофон, – документы принес, на подпись! – Он замахал над головой папкой с завязочками, найденной в машине у девчонок.

Сквозь стеклянные двери ему было видно, как у будки охранника произошло смутное шевеление, а потом утомленный голос простонал из переговорного устройства:

– Ребенок, ты на часы смотрел? Какие подписи, ночь на дворе!

– Утро! – возразил Вадька. Над парком темно-серая дымка уже сменила ночной мрак.

В динамике послышался шорох, и другой, крайне раздраженный голос отрезал:

– Офисные часы с девяти утра. Тогда и приноси свои бумаги. – И насмешливо добавил: – Если ты и правда курьер.

Вадька продолжал топтаться перед входом, и голос жестко добавил:

– Иди отсюда, мальчик, пока я милицию не вызвал!

– Милиция – это мысль, – пробормотала прячущаяся за углом здания Кисонька. – Не зря же мы ее… его тащили. – Она кинулась к заднему сиденью машины и за рукав выволокла Пилипенко наружу.

– Куда? Зачем? – бормотал Пилипенко, нерешительно переступая толстыми ножищами.

– Сотрудничать с мафией, – пояснила Кисонька.

– А нельзя мне сразу вас хитроумно обмануть и выйти победителем? – спросил старший лейтенант. Вся эта затея ему уже перестала нравиться.

– Нельзя! – строго сказала Кисонька. – Во всем должен быть порядок. – Она подтолкнула Пилипенко к двери. – Покажите им свой документ и велите, чтоб открыли! – Сама Кисонька отбежала обратно за угол, чтоб ее не увидели. Ничего, пусть охранники только выглянут – ей одного прыжка хватит, чтоб ворваться внутрь! А там подоспеет Салям…

Пилипенко ткнул в кнопку переговорного устройства и пробормотал:

– Откройте, милиция!

Кисонька поморщилась – милиции с таким неуверенным голосом она бы сама открывать ни за что не стала!

Силуэты у будки опять заколебались, один отделился от общей массы. За прозрачной дверью появился охранник в легком бронежилете поверх камуфляжного комбинезона. Квадратная физиономия с подозрительно прищуренными глазами придвинулась к стеклу изнутри. Многозначительно похлопывая резиновой дубинкой по ладони, охранник офиса изучил милицейскую форму Пилипенко. Потом взгляд его переполз на пухлую физиономию старшего лейтенанта, и уголки длинного, как щель, рта пренебрежительно скривились. Видно было, как он потянулся к переговорному устройству с другой стороны двери.

– А ордер у вас есть? – лениво поинтересовался охранник.

Пилипенко молчал, тяжело сопя. Охранник мгновение подождал, ухмыльнулся еще презрительнее и канул обратно.

– Вы что, не могли сказать – есть? – накинулась на Пилипенко Кисонька.

– Так показать бы попросили, – неожиданно вступился за старшего лейтенанта Сева.

Из-за угла здания вынырнула Мурка. Ее и без того коротенькое платьице было подвернуто выше бедер, туфельки на платформе она несла в руках.

– Везде сплошное стекло и то-оненькие такие перемычки между стеклянными блоками, – задыхаясь, пробормотала она. – Может, альпинист бы и влез, но я-то не альпинистка!

Вся компания сыщиков задрала головы, разглядывая неприступную стеклянную цитадель Неваляшкина.

– Видели, сколько в офисе охраны? Не может быть, чтоб его каждую ночь так охраняли! Это из-за пекторали! Она точно там! – выдохнул Вадька.

– Она там, – тоном полнейшей уверенности подтвердила Зарина.

«Откуда вы знаете?» – хотел спросить Вадька, но не успел. Тишину пустого предрассветного бульвара огласили непривычные для города звуки. По асфальту мерно цокали копыта двух лошадей. Вся компания сыщиков обернулась. От колоннады парка, устало покачиваясь в тихо поскрипывающих седлах, неспешно ехали два всадника в точно таких же бронежилетах, как на охраннике, и круглых шлемах.

– Кони, – странно изменившимся тоном сказала Зарина.

– Нововведение, – ответила Кисонька. – Парковая конная милиция.

– Хорошие кони, – все тем же странным тоном повторила Зарина. – Крепкие.

Темноволосая девушка вдруг сорвалась с места и легко побежала навстречу конникам.

– Вам чего, девушка? – натягивая узду, спросил милиционер, когда Зарина остановилась возле него.

– Мне нужен твой конь, – честно ответила темноволосая.

Милиционеры дружно рассмеялись:

– Хотите покататься, девушка, идите в школу верховой езды, – добродушно посоветовал он. – Могу адресок да…

Закончить он не успел. Зарина ухватила его за ногу – и резко дернула. Нелепо взмахнув руками, милиционер вылетел из седла, со всей силы приложившись спиной об асфальт.

Зарина уверенной рукой поймала захрапевшего коня за узду – и птицей взлетела в седло.

– Что она делает? – завопила Кисонька.

– Она же сказала – ей нужен конь, – совершенно хладнокровно ответствовал Салям. Младший Служащий аккуратно перевернул копье тупым концом вперед и, не слушая летящих ему вслед криков, помчался к милиционерам и Зарине.

Оставшийся мент вскинул дубинку, намереваясь вышибить вон из седла сумасшедшую девку, затеявшую угон казенного транспортного средства, именуемого лошадью. Но тут его атаковал рыцарь в темных очках! Тупой конец копья ударил милиционера в грудь, вынеся из седла и швырнув на газон. Салям обеими руками вцепился в болтающееся стремя и, погромыхивая кирасой, неуклюже вскарабкался в седло.

– Они нас арестуют! – испуганно завизжала Кисонька. – Лейтенант! – вцепившись в лацканы пилипенковского форменного кителя и волоча его к ворочающимся на газоне милиционерам, закричала она. – Быстро скажите им, что лошади понадобились для спецоперации. Говорите – а то никакого сотрудничества с мафией вам не видать! Некого будет хитроумно обманывать!

– Старший лейтенант Пилипенко! – возникая над поверженными милиционерами, хмуро откозырял толстый мент, которому все больше начинало казаться, что возможность хитроумно обмануть детскую мафию явно того не стоит…

– Отдел защиты историко-культурных ценностей! – выскакивая у него из-за спины, выпалила Кисонька.

– Не слышали о таком отделе, – рявкнул поднимающийся с газона милиционер.

– Конной милиции в нашем городе тоже недавно не было, – парировала Кисонька.

– Это вы так историко-культурные ценности защищаете? – ошалело спросил второй.

Кисонька поглядела на Саляма и Зарину.

Темноволосая всадница уверенной рукой развернула своего гнедого и ударила его пятками в бока:

– Хей-я!

Словно подстегнутый этим криком, конь рванул с места, разгоняясь в стремительный галоп. Со всего маху он летел прямо на стеклянную громаду. Грива полоскалась на ветру, волосы всадницы развевались. На полном скаку Зарина сорвала с плеча лук. Стрела ударила в стекло первого этажа, за которым скрывался громадный офисный холл позади турникета и охранников. Со звоном отскочила, оставив после себя длинную поперечную трещину. Стекло устояло. Не снижая хода коня, Зарина наложила вторую стрелу, прицелилась…