– Мы не говорим, – торопливо заверила его Кисонька.

– Дальше идем? – буркнул «эльф».

– Ну-у… Пошли, – смущенно поводя плечом, согласилась Кисонька.

– Цепляйся, – старательно не глядя на Кисоньку, он предложил ей согнутую калачиком руку. Мгновение поколебавшись, девчонка все-таки положила пальцы ему на сгиб локтя. – Осторожно! – светски предупредил ее Гена. – Здесь где-то на полу – борона!

– Как это мило с твоей стороны – предупредить нас насчет бороны! – проворковала Кисонька.

Мурка мрачно тащилась следом и думала, что, конечно, гулять под ручку по темному музею – это о-очень романтично! Но неплохо бы еще по сторонам поглядывать, а то как выскочит из-за угла беглый дедок с пекторалью или его сообщник…

Из-за угла выступила размытая фигура – и прямо над головой Кисоньки взметнулся тускло отсвечивающий металлом жуткий стальной крюк!

Мурка заорала.

Кисонька плашмя рухнула на пол, пропуская крюк над собой.

– Ой! – Крюк как-то нерешительно заколебался во мраке и робко потянулся к Кисоньке, словно собираясь помочь ей подняться. – Споткнулась? Не ушиблась? Сейчас я помогу! Господи, куда эту проклятую штуку девать! – И Светлана Вениаминовна, решительно зажав крюк под мышкой, кинулась поднимать Кисоньку.

– Это вы? – испуганно пробормотала Мурка.

– А ты кого ждала – капитана Крюка? – нервно огрызнулся Гена. – Я из-за тебя перепонтовался, аж сердце в пятках прыгает – из одной в другую!

– Вас крюк напугал? – ахнула Светлана Вениаминовна, снова вытаскивая крюк. – Я окно закрывать ходила! Сыщик говорил чистую правду! Действительно, какой-то сумасшедший влез в музей через окно – весь подоконник своим крюком искалечил! – обиженно закончила она.

– Где у вас тут свет включается? – в изнеможении выдохнула Мурка.

– Обычно – выключателем у дверей зала. Только почему-то ни один не работает, – беспомощно закончила Светлана Вениаминовна. – Надо на распределительном щитке смотреть, а я в этом не понимаю ничего!

– Ты разбираешься в электричестве, Геночка? – снова беря его под руку, прощебетала Кисонька.

– Я не электрик! – возмутился тот.

– Ну да, ты только страхуешь от несчастных случаев с электричеством, а потом перевозишь, что после них осталось! – пробурчала Мурка, искренне мечтая, чтоб здесь сейчас очутился Вадька с его непобедимой отверткой. Больше она в этой жуткой темноте не выдержит! Так и ждешь каждую секунду неприятностей!

Из-за угла послышалось громкое шипение – будто там поднялись на хвост с десяток разъяренных кобр. Коротко вскрикнув, Мурка попятилась.

Бонг! – раздался звонкий удар. Снова шипение и снова зловещее – бонг! бонг!

– Это часы! – пытаясь перекричать звон и шипение, схватила ее за плечо Светлана Вениаминовна. – Польша, XVII век! – убито закончила она.

Бум! В соседнем зале кто-то шагнул – тяжело и гулко. Бум! Бум! Бум! Грузные, будто каменные, шаги впечатывались в пол. Витрины экспонатов задрожали, словно от ужаса. Часы громко щелкнули и затихли намертво. Бум! Бум! Бум! – каменные шаги приближались.

– А это что такое – статуя командора? – стуча зубами и пятясь, пробормотал Гена.

– Н-не знаю. У н-нас только б-бюсты, – пятясь вместе с ним, ответила Светлана Вениаминовна.

У входа выросла огромная черная фигура – голова подпирала верхнюю притолоку, гигантские плечи заполняли весь проем, упираясь в косяки. Бум! Со скрипом наклонившись, фигура вступила в зал.

Не выдержав, заорали все четверо – громче всех верещал «эльф».

– О! Люди! – обрадовалась черная фигура, и смущенный Салям, приволакивая ногу – бум! бум! бум! – поспешил к ним. – Вы случайно не знаете, что это за штука такая? – подгибая одну ногу, будто цапля, смущенно спросил он. – Я бежал, вступил и теперь никак снять не могу!

– Знаю, – печально разглядывая прикрывающий его ногу почти до колена круглый сосуд, вздохнула музейная дама, – это каменная ступка. Из зала первобытного общества. Пойдемте туда, – указывая на нишу с интерьером, предложила она. – Попробуем ее стащить.

Опираясь на Светлану Вениаминовну, Салям попрыгал к нише.

– Этой ноге не везет сегодня, – пробормотал он, усаживаясь. Стул XIX века жалобно заскрипел под его тяжестью.

Светлана Вениаминовна, уже опустившаяся перед Салямом на колени, подозрительно вскинула голову:

– Вы еще в каком-то экспонате застревали?

– Я с экспонатами ничего не делал! – торопливо отрекся Салям. Правда, это все «черный плащ» виноват! А про туалет, к счастью, не спрашивали!

– Его надо намылить, тогда он из этой ступки сам выскользнет, – подсвечивая ногу Саляма мобильником, влез Гена.

– Вы не советы давайте, вы с другой стороны беритесь! – решительно скомандовала музейная дама. – И вы тоже, девочки! А вы ногу к себе тяните! И-и, взяли!

В восемь рук вцепившись в изъеденные веками края ступки, они потянули… Салям истошно взвыл, дернул ногой… Облепив ступку со всех сторон, их четверка кубарем прокатилась по полу и врезалась в стоящую у стены кровать, покрытую кружевным покрывалом.

Кровать подпрыгнула на высоких ножках, как перепуганное животное… и тоненько завизжала. С другой стороны из-под нее выкатилась маленькая фигурка – в развевающемся и странно поблескивающем черном плаще с капюшоном. И со всех ног рванула к дверям.

– Интересно, а это кто был? – с ленивым любопытством поинтересовался Гена, прижимая ступку к груди.

– Да это же… – задохнулась Мурка, – тот самый, в плаще! Сообщник вора, который в окно влез! Салям, что ты расселся, лови его!

Салям сиганул через весь зал…

– Манекены на полу! И борона! – только и успела завопить Мурка.

Снова послышался грохот, чертыханья, и, кажется, еще больше прихрамывая, Салям заковылял к выходу.

Скрылся во тьме – и тут же раздался новый грохот.

– Вот он, попался! – заорал из соседнего зала азартный голос.

– Заходи слева! Хватай его! – послышались другие голоса. – Бей! Бей!

Диким воплем откликнулся Муркин телефон.

– Мурка! – орал в наушнике Вадька. – Останови их, скорее!

Ничего не понимающая девчонка сорвалась с места. За ней без лишних вопросов помчались Светлана Вениаминовна и Кисонька. И даже Гена, кряхтя, но так и не выпуская из рук каменную ступку, потрусил следом.

Они вбежали в соседний зал – и столпились в проходе. Слабый свет четырех мобильников выхватил из темноты оскаленного Остапчука. Бизнесмен колотил прикладом старинного кремниевого ружья по перекатывающейся у его ног куче. Куча распалась – из нее, словно вышибленный крепким ударом, выкатился Пилипенко. Схватил лежащее поперек казацкого челна весло и огрел плашмя.

– Смотри куда бьешь, придурок, тут же я! – заорал снизу Неваляшкин. – Сюда бей!

– Пустите! Дайте, дайте я! – завопила невесть откуда выскочившая Раймунда. На ее крашеных кудрях красовался кивер, изумительно сочетающийся с выглядывающими из-под цыганской юбки кавалерийскими сапогами. В руках она сжимала шпагу с витой гардой. Жалобно взвыл рассеченный воздух… и Мурка с ужасом поняла, что лезвие вжикнуло всего в нескольких миллиметрах от перекатывающегося по полу Саляма.

– Это не тот… – закричала она.

– Немедленно положите экспонаты! – надрывалась рядом Светлана Вениаминовна.

Но разбушевавшиеся бизнесмены, мент и поэтесса ее не слушали. Пилипенко снова шарахнул веслом – Салям с трудом ушел от удара, увернулся от приклада ружья… Клинок доблестной Раймунды чиркнул возле самого его уха.

Только журналистка Карина и ее оператор не участвовали в свалке. Заламывая руки с микрофоном, журналистка жалобно стонала:

– Инфракрасный объектив! Ну почему мы не поставили на камеру инфракрасный объектив!

– Ничего, ничего… – бормотал оператор, на карачках ползая вокруг свалки и засовывая камеру чуть ли не под самый приклад остапчуковского ружья. – Авось и так возьмет!

Мурка повернулась и с силой ударила по руке… Гену.

– Ты чего? – взвыл «эльф».

Каменная ступка вывалилась – и со страшным грохотом шарахнула об пол, выламывая дощечки старинного паркета.