Лас Касас стоял на диаметрально противоположных позициях по сравнению с францисканцами и прочими монашескими орденами, которые принимали участие в конкисте, выступали за принудительное, притом по "облегченному обряду", крещение индейцев, оправдывали военные захваты, а также отстаивали тесное сотрудничество миссионеров с конкистадорами. Выразителем их взглядов был современник Лас Касаса францисканец Мотолиния, панегирист Эрнана Кортеса и столь же непримиримый противник покровителя индейцев в Индиях, каким был Хинес де Сепульведа в Испании.Мотолиния, как и Хинес де Сепульведа, аргументировал свою точку зрения тем, что индейцы – варвары, идолопоклонники, людоеды, не знают якобы ни чести, ни стыда, ни совести, безответственны в своих поступках. Это не только дает испанцам право, но и накладывает на них обязанность применять к индейцам силу в их же интересах. Лас Касас рассматривал индейцев с позиций "доброго дикаря" – сына природы, доверчивого, честного, которому чужды пороки христиан: ненасытная алчность, обжорство, пьянство, коварство, двуличие, безудержное стремление к обогащению за счет ближнего. Что касается обвинений индейцев в человеческих жертвоприношениях, то Лас Касас указывал, что испанцы в течение одного года губят из-за своей жадности больше индейцев, чем индейцы приносят в жертву богам в течение ста лет (Ibid., p. 89).
Мотолиния был недалек от истины, когда давал понять в письме-жалобе на покровителя индейцев Карлу V, что нападки доминиканца на конкистадоров затрагивают и самого короля, которому принадлежит половина захваченных в Новом Свете у индейцев земель и с клеймом которого продаются рабы (Benavente Т. de. Historia de los Indios de la Nueva Espana. Mexico, 1941, p. 295-316).
Для Мотолинии Лас Касас – лжец, вероотступник, "слуга дьявола" (Ibid., p. 296-297), для других его противников – "фанатичный и зловредный смутьян", "бесстыжий монах", "студент-недоучка", "увлекающийся и беспокойный писака" (Estudios sobre Fray Bartolome de Las Casas, p. XII), для современного нам испанского историка Рамона Менендеса Пидаля он просто психопат (Menendez Pidal R. El padre Bartolome de Las Casas. Su doble personalidad. Madrid, 1963).
По словам американского ученого Роджера Бигелоу Мерримана, завоеватели относились к Лас Касасу с такой ненавистью, "как современный банкир относится к большевику" (Grinan Peralta L. Bartolome de Las Casas como propagandista. Santiago de Cuba, 1961, p. 12). Кубинский ученый Фернандо Ортис высказывал мнение, что, живи доминиканский монах в настоящее время, его называли бы коммунистом (Ortiz F. Contrapunteo cubano del tabaco у azucar. La Habana, 1963, p. 448).
Сравнение доминиканского монаха с большевиком, коммунистом может показаться на первый взгляд парадоксальным, в действительности же в таком сравнении имеется свое "рациональное зерно". Коммунисты считают себя идейными наследниками всех тех деятелей прошлого, которые боролись против социальной несправедливости, захватнических войн, колониализма. Именно таким человеком был Бартоломе де Лас Касас. Следует ли удивляться, что нынешние апологеты колониализма называют его коммунистом?
В испанский период жизни взгляды Лас Касаса все дальше отходят от официальной точки зрения королевской власти и церкви, санкционировавшей конкисту. Разочарованный лицемерным отношением короны к индейцам и бесплодностью "Новых законов" 1542 г., Лас Касас выдвигает тезис о равенстве и равноправии всех народов, он заявляет, что все народы мира – люди, независимо от того, являются ли они свободными или рабами, христианами, язычниками или исповедующими другую веру. Он требует от испанцев вернуть индейцам все земли, все награбленное, вплоть до последней нитки, и покинуть Америку (Zavala S. The defense of Human Rights in Latin America. UNESCO, 1964, p. 39). Если конкистадоры откажутся повиноваться, король обязан, по мнению Лас Касаса, "пойти на них войной и при необходимости погибнуть в борьбе за освобождение этих невинных народов, находящихся под гнетом" (L'Information Historique. Paris, 1965, N 3, p. 97). В противном случае бог сурово покарает Испанию.
В преддверии смерти, будучи уже 92-летним старцем, Лас Касас решается на последний свой самый смелый шаг: в начале 1566 г. он обращается через голову короля и испанской церковной иерархии с письмом непосредственно к папе Пию V с призывом отлучить от церкви всех тех, кто ведет войны против "неверных" под предлогом обращения их в христианскую веру или лишает индейцев, "какими бы дикими или невежественными они ни были", права на владение собственностью. К этому письму был приложен трактат, к сожалению, затерянный намеренно или случайно в папских архивах, в котором автор подробно излагал свою точку зрения.
Взгляды Лас Касаса при его жизни не были широко известны: они излагались им в мемориалах королю, в обращениях к папе римскому, годами застревая в канцеляриях и других промежуточных инстанциях.
Францисканцы
Как следует оценить эволюцию взглядов Лас Касаса от критики конкисты к осуждению любых форм колониального порабощения? Говоря о законах 1542 г., колумбийский историк Хуан Фриде отмечает, что они отражали классовую борьбу, которая в то время шла вокруг завоевания Индий (Friede J. Bartolome de Las Casas…, p. 10) и участниками которой, с одной стороны, были королевская власть и испанские гранды, не имевшие прямого отношения к колониальному грабежу, а с другой – конкистадоры и связанные с ними торгово-финансовые группировки в метрополии.
Выступая против жестокостеи конкисты, Лас Касас вначале действовал в интересах короны. Когда же он убедился в неэффективности "Новых законов", обещавших облегчение участи индейцев, и осудил в целом сложившуюся в колониях систему угнетения и эксплуатации, то стал выразителем наиболее демократичных, народнических тенденций в испанском обществе XVI в. – гуманистических поборников Возрождения, объединяемых термином "эразмисты". Они выступали с позиций первоначального христианства против колониальной эксплуатации, церковного мракобесия, в частности инквизиции, а также против абсолютистского произвола королевской власти, приводившего к бесконечным завоевательным войнам, к засилью грандов.
Правда, эразмисты, опасаясь репрессий, высказывали свои взгляды в весьма абстрактной форме со ссылками на Библию и церковные авторитеты. Тех из них, кто переступал за грань дозволенного, ожидал карающий меч инквизиции. Епископа Кар-рансу, друга Лас Касаса, за критику абсолютизма Карла V продержали свыше 20 лет в казематах инквизиции, а доминиканца Франсиско де ла Круса, утверждавшего, что испанцы погрязли в грехах, а индейцы – богом избранный народ, призванный возродить христианство в Новом Свете, сожгли на костре в Лиме в 1578 г. (Hanke L. El prejuicio racial en el Nuevo Mundo…, p. 49).
Чтобы избежать столь печальной участи, эразмисты были вынуждены хитрить, иногда переходить на эзоповский язык, но в кого метили их стрелы – очевидно. Например, Альфонсо де Вальдес (умер в 1532 г.) утверждал, что долг правителя – защищать и помогать народам, вверенным богом его власти, а не порабощать и эксплуатировать их. "Плохой признак, – писал он, – если пастух стремится заполучить больше овец, чем господь хочет ему поручить их. Это признак того, что он хочет их использовать для себя и что он хочет не править ими, а доить их…" (Zea L. America en la Historia. Mexico, 1957, p. 254).
Другой эразмист, Хуан Луис Вивес (1492-1540) доказывал: "Что значит царствовать и управлять народами, как ни защищать, заботиться и покровительствовать им, как своим детям? И разве может быть нечто более нелепое, чем желание покровительствовать тем, кто не хочет этого? Или пытаться силою зла подчинить себе тех, кого якобы хотят облагодетельствовать? Или убивать, разрушать, поджигать тоже означает защищать? Будь осторожен (государь. – И. Г.), чтобы не показалось, что ты хочешь не столько царствовать, сколько господствовать, и что стараешься стать не (справедливым. – И. Г.) государем, а тираном, и что желаешь иметь больше подданных не для того, чтобы осчастливить их, а для того, чтобы они тебя боялись и подчинялись тебе беспрекословно". Эти высказывания могли относиться как к положению в Испании, так и к завоевательным предприятиям королевской власти в странах Европы и в Новом Свете.
