В структуре ГПК РФ 2002 г. был предусмотрен специальный подразд. 3, который назывался «Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений». по общему правилу, к рассмотрению этих дел применялись правила искового производства, с отдельными особенностями. Одной из этих особенностей было ограничение в распоряжении спорным материальным правом и невозможность мирового соглашения[68].
Другой важнейшей особенностью производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, всегда было особое распределение обязанностей по доказыванию. В делах искового производства каждая сторона спора должна самостоятельно доказать наличие или отсутствие фактов и обстоятельств, с которыми она связывает свои требования и возражения (ст. 56 ГПК РФ, ст. 65 АПК РФ). При рассмотрении публично-правового конфликта обязанность доказать законность и обоснованность оспариваемых частноправовым субъектом решений, действий (бездействия) публично-правового субъекта полностью возлагалась законом на орган или лицо, принявшее оспариваемый акт или совершивший оспариваемое действие. При этом противоположная сторона обязана доказать, что оспариваемый акт или действие нарушает конкретное его право, или создает препятствия к его осуществлению. Правила распределения обязанностей по доказыванию в административном судопроизводстве закреплены в ст. 62 КАС РФ[69]. При этом по правилам КАС РФ, исходя из его структуры, помимо дел об оспаривании нормативно-правовых актов и актов, содержащих обязательные разъяснения действующего законодательства, рассматривается большой перечень дел публично-правовой природы. Можно заключить, что эти остальные категории публично-правовых дел подлежат рассмотрению в соответствии с общим правилом доказывания, предписывающим каждой стороне доказывать заявленные ею требования и возражения. В этой связи важно подчеркнуть, что взаимозависимость материального права, подлежащего судебной защите, и процессуальной формы рассмотрения дела проявляется «в обоих направлениях». Как природа защищаемого в судебном порядке права или интереса влияет на процедуру рассмотрения и разрешения дела, так и процессуальный порядок судебной деятельности свидетельствует о сущности нарушенного или оспоренного права или интереса. по справедливому мнению В.М. Шерстюка, рассматриваемые судом спорные материальные правоотношения многоаспектно влияют на процедуру судебного разбирательства[70]. Так, пропорциональное распределение обязанностей по доказыванию свидетельствует о частноправовой природе рассматриваемого дела. Таким образом, выявленный диссонанс в порядке возбуждения административного судопроизводства и правилах доказывания, закрепленных в КАС РФ, и природе публично-правовых дел, дает основания говорить о необходимости совершенствования действующего административного процессуального законодательства. В частности, оно должно быть направлено на закрепление специальной предпосылки возбуждения административного судопроизводства по делам об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения действующего законодательства – нарушение публичных прав и интересов не только заявителя, но неограниченного круга лиц. Также целесообразно распространить бремя доказывания законности и обоснованности оспариваемых публично-правовых актов, решений и действий (бездействий) должностных лиц и органов власти, на все категории дел публично-правовой природы. Важнейшим вопросом является правовой статус суда в различных судопроизводствах. В юридической литературе дискуссия о правах и обязанностях суда при отправлении правосудия – одна из наиболее «жарких»[71]. Н.А. Чечина указывала, что «действие суда, будучи непременным элементом любого юридического состава, обусловливает возможность возникновения всякого гражданского процессуального правоотношения. Поэтому обязательным субъектом процессуального отношения является суд»[72]. Этого мнения придерживался также Д.М. Чечот[73]. Представляется, что следует говорить не о правах и обязанностях суда, а, скорее, о его полномочиях, которые он реализует в процессе отправления правосудия по отношению к участникам судебного процесса. Однако суд обязан придерживаться требований процессуального законодательства, и основного принципа, регулирующего его правовое положение в процессе – принципа беспристрастности и независимости[74]. Современные исследователи в основном придерживаются традиционного взгляда на независимость суда, отмечая важность его беспристрастности и объективности[75], критериев отбора судей[76], их личностных качеств[77]. В том случае, если в деле участвуют граждане и организации, гарантией соблюдения принципа независимости и беспристрастности суда служит институт самоотвода и отвода судьи. Однако можно ли говорить о действительной беспристрастности суда при рассмотрении дел с участием государства, субъектов государства, муниципальных образований, органов государственной власти и местного самоуправления и должностных лиц? Ведь суд – это тоже орган государственной власти, неотъемлемая часть государственного организма[78]. Вопрос о том, как повысить процессуальные гарантии обеспечения принципа независимости и беспристрастности суда в делах, возникающих из административно-правовых или иных публичных правоотношений, очень сложный. Одним из вариантов является установление дополнительных мер ответственности судей за вынесение заведомо неправосудных решений. Как известно, ст. 305 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) устанавливает уголовную ответственность за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Однако меры гражданско-правовой ответственности судьи за совершение указанных действий законом не предусмотрены. А в дореволюционный период они существовали – как в период со второй половины XIX до начала XX в.[79], так и ранее[80]. Современные авторы отмечают, что «гражданско-правовую ответственность за профессиональную ошибку судьи несет государство. Однако, если такие ошибки приобретают систематический характер, следовало бы поставить под сомнение профессионализм судьи и его способность в дальнейшем осуществлять судейские полномочия»[81]. Для решения обозначенной проблемы также было высказано предложение ввести институт административных заседателей[82]. Думается, что сегодня наиболее оптимальным решением будет совершенствование правового статуса суда, арбитражного суда, в производстве по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений[83] и в административном судопроизводстве. Суд не должен при рассмотрении указанных дел действовать так же, как в делах искового производства, т. е. отстраняться от процесса доказывания и лишь оценивать те доказательства, что представили ему участники процесса. Полагаем, целесообразно задуматься о возращении в административном судопроизводстве и в делах, возникающих из публичных правоотношений, в арбитражном судопроизводстве, к основному принципу советского гражданского процесса – принципу объективной истины[84].
вернутьсяСм.: Михайлова Е.В. Мировое соглашение (соглашение о примирении) в публично-правовых делах. С. 64–71. вернутьсяСтатья 62 КАС РФ устанавливает: «1. Лица, участвующие в деле, обязаны доказывать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований или возражений, если иной порядок распределения обязанностей доказывания по административным делам не предусмотрен настоящим Кодексом. 2. Обязанность доказывания законности оспариваемых нормативных правовых актов, актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, решений, действий (бездействия) органов, организаций и должностных лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо. Указанные органы, организации и должностные лица обязаны также подтверждать факты, на которые они ссылаются как на основания своих возражений. по таким административным делам административный истец, прокурор, органы, организации и граждане, обратившиеся в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц или неопределенного круга лиц, не обязаны доказывать незаконность оспариваемых ими нормативных правовых актов, актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, решений, действий (бездействия), но обязаны: 1) указывать, каким нормативным правовым актам, по их мнению, противоречат данные акты, решения, действия (бездействие); 2) подтверждать сведения о том, что оспариваемым нормативным правовым актом, актом, содержащим разъяснения законодательства и обладающим нормативными свойствами, решением, действием (бездействием) нарушены или могут быть нарушены права, свободы и законные интересы административного истца или неопределенного круга лиц либо возникла реальная угроза их нарушения; 3) подтверждать иные факты, на которые административный истец, прокурор, органы, организации и граждане ссылаются как на основания своих требований». вернутьсяШерстюк В.М. Теоретические проблемы развития гражданского процессуального, арбитражного процессуального права и исполнительного производства в Российской Федерации. С. 336. вернутьсяТак, М.С. Шакарян писала: «То обстоятельство, что суд – субъект процессуальных правоотношений, ни у кого не вызывает сомнения. …Процессуальные права и обязанности суд несет перед лицами, участвующими в деле, и вышестоящими судами, а в отдельных случаях – и перед другими участниками процесса. Провести четкую грань между этими правами и обязанностями довольно трудно. по существу, одни и те же полномочия суда выступают как права и обязанности и по отношению к государству, и по отношению к участвующим в деле лицам» (Шакарян М.С. Избранные труды. СПб.: Изд. дом Р. Асланова, 2014. С. 264). вернутьсяЧечина Н.А. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. С. 41. вернутьсяД.М. Чечот полагал, что «в гражданском процессе процессуальные правоотношения могут существовать между субъектами гражданско-процессуального права, с одной стороны, и только судом – с другой» (Чечот Д.М. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. С. 89). вернутьсяТак, Е.А. Нефедьев указывал: «Чтобы обеспечить правильное отправление правосудия, необходимо также поставить судью в такое положение, чтобы он мог отправлять свои обязанности, сообразуясь только с законом, не опасаясь каких-либо невыгодных для себя последствий от решения дела в пользу той или другой стороны. Средством для достижения этого служит самостоятельное положение судьи» (Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. С. 51). вернутьсяСовременные исследователи отмечают, что «беспристрастность суда в процессе вынесения решения можно считать внутренним аспектом независимости, психологически обусловленным отношением суда к выносимому решению. Объективность – элемент независимости суда, нацеленный на непредвзятую оценку доказательств. Совокупность беспристрастности и объективности суда образуют процессуальные аспекты независимости» (Солдатов В.А. Реализация принципа независимости при осуществлении правосудия арбитражными судами: автореф. дис. .. канд. юрид. наук. Саратов, 2014. С. 7). вернутьсяЕ.Т. Бабакадзе полагает, что «гарантией справедливости и объективности судопроизводства является изменение критериев отбора судей. В основу отбора наряду с доминирующим в настоящий момент на практике требованием юридической квалификации должны быть положены морально-этические качества претендента» (Барбакадзе Е.Т. Гарантии объективного и справедливого судебного разбирательства гражданских дел в судах общей юрисдикции: автореф. дис. .. канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 9). вернутьсяМ.Г. Абакумова делает акцент на том, что «под беспристрастностью судей в гражданском судопроизводстве следует понимать качество судьи, заключающееся не только в отсутствии предубеждения и предвзятости, но и в способности к преодолению личной склонности к лицам, участвующим в деле, к существу рассматриваемого спора, в стремлении к справедливому разрешению дела, в отсутствии опасений перед возможностью наступления у него неблагоприятных последствий за принятое решение и иных устойчивых характеристиках личности судьи, которые, проявляясь в его поведении при руководстве процессом, вызывают доверие участников судопроизводства» (Абакумова М.Г. Обеспечение беспристрастности судей в гражданском судопроизводстве: автореф. дис. .. канд. юрид. наук. М., 2011. С. 11–12). вернутьсяЕще Е.В. Васьковский писал: «Судьи не в состоянии сохранять полного беспристрастия при разборе дел, зная, что если их решения возбудят неудовольствие какого-либо органа государственной власти – потому ли, что он является стороной в процессе, или потому, что находится в близких отношениях к одному из тяжущихся, – то могут лишиться места или подвергнуться иным неприятностям по службе» (Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. 1917. С. 27). вернутьсяИ.М. Тютрюмов писал: «По точному смыслу 1331-й ст. Уст. Гр. Суд., судьи за свои неправильные действия могут подлежать ответственности имущественной лишь в тех случаях, помимо соединенных с наличностью злого умысла или пристрастия, когда допускают явно неправильное толкование или применение закона, ясно изложенного» (Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов. Книга вторая / сост. И.М. Тютрюмов. М.: Статут, 2004). вернутьсяА.Э. Яковлев отмечал, что в России в период XV–XIX вв. «санкции применялись к судьям за совершение ими неправосудных действий или бездействия в осуществлении правосудия и выражались в неблагоприятных последствиях личного, имущественного или служебного характера. Санкции в целом имели превентивное, карательное и компенсационное значение» (Яковлев А.Э. Становление и виды юридической ответственности судей в России XV–XIX веков: автореф. дис. .. канд. юрид. наук. М., 2011. С. 7). вернутьсяСапунова М.О. Юридическая ответственность судей в Российской Федерации: теоретико-правовой анализ: автореф. дис. .. канд. юрид. наук. М., 2007. С. 21–22. вернутьсяПредставляется, что «выходом из ситуации может служить установление положения, согласно которому в системе административного судопроизводства будет закреплен институт административных заседателей (по аналогии с присяжными и арбитражными заседателями). Административными заседателями было бы целесообразно назначать ученых-специалистов в области государственного права и административного судопроизводства» (Михайлова Е.В. Проблемы реализации принципа независимости судей при рассмотрении дел публично-правового характера // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. № 6. С. 49–53). вернутьсяСм. об этом подробнее: Михайлова Е.В. Процессуальные формы защиты субъективных прав, свобод и законных интересов в Российской Федерации (судебные и несудебные): монография. М.: Проспект, 2014. вернутьсяПри этом, как правильно говорила Т.Е. Абова, «говоря о принципе объективной истины, следует учитывать, что он характеризует процесс в целом, свидетельствует о возможности раскрыть действительные права и взаимоотношения сторон» (Абова Т.Е. Избранные труды. Гражданский и арбитражный процесс. Гражданское и хозяйственное право. М.: Статут, 2007. С. 418). |
