Литмир - Электронная Библиотека

Кучка девчонок-зомбиков, привычно увильнувших от общей молитвы, зашевелилась.

Они собрались в тесный кружок и зашептались. Одна из них достала из сумочки та-фон и прижала его к уху.

Девочки, не спеша, потянулись в классы.

* * *

После окончания уроков Ренану и Ширли за воротами нагнала подружка Ренаны Хадас, учившаяся на музыкальном отделении по классу флейты. Это была невысокая полненькая девушка с яркими правильными чертами круглого красивого лица, светящимися добротой темно-карими глазами и пышной иссиня-чёрной косой. Она растерянно пролепетала: «Ренана, что же теперь с нами будет? Нашу школу закрывают, и вместо неё — какие-то Центры Колпакования? И я не смогу вообще играть на флейте?» — «Не волнуйся, что-нибудь придумаем… Не будем это тут обсуждать… — Ренана скосила глаза на медленно следующую за ними компанию девчонок-зомбиков. — Пошли, девочки…» Девочки огибали небольшую площадь, за которой раскинулись караваны общежития. Им почему-то показалось, что маленькая площадь словно бы вспухла, и до общежития ещё шагать и шагать…

«Они говорят, что это всё из-за неё… — и Хадас указала на Ширли, смущённо потупившись. — И наши девочки… не все, конечно… верят, что её, — она снова кивнула в сторону Ширли, — весёлые облачата нам повредили. Ещё они рассказывали про какие-то обертоны, — Хадас с запинкой выговорила полузнакомое слово: — мол, в них… это… вся сила… Что эти вот картинки Ширли и есть… э-э-э… зримые обертоны… Это вроде фанфарматорский термин… И ещё они говорили, что у Ширли есть прибор от самих дубонов, которым она нас всех… э-э-э… обертонит… ну, как бы в ловушку загоняет…» Ренана от изумления раскрыла рот, потом захлопнула, потом, стараясь сдержать смех, заговорила: «Даси, милая, ты о чём? Эти дуры слышали звон, да не знают, где он! Обертоны — это технический и музыкальный термин, ни с какими художествами не связанный. К Ширлиным облачатам это слово вообще никакого отношения не имеет, как и показанные нам картинки! Ну, посмотри на них внимательно и подумай: что общего с Ширлиными рисунками!» — «Вообще-то да… но… Там… облака… и тут тоже… ну, не облака, а тучи, цвет другой и форма… у Ширли совсем другое дело…» — «Вот я нарисую на тебя карикатуру — что она будет иметь с тобой общего? А что до обертонов, то… Они всегда существовали в природе, задолго-задолго до силуфокульта и фанфаразмов… и будут существовать после того, как эта дурь схлынет. Мне казалось, что в этом ты, музыкант, должна лучше нас, художниц, разбираться. Просто кому-то взгрустнулось из этого специального термина сделать страшилку и подкинуть тем, кто не знает и думать не хочет… Фанфаразматики мастера на такие дела!..» — «А весёлые облачата Ширли…» — «Ты же сама видишь, что они ничего общего с оригинальными работами Ширли не имеют! Только что сама сказала! Поверь мне, Ширли никому их не продавала. Каким образом они попали к ним, мы не знаем!» — «А нам говорили, что она вернулась к далетариям после Турнира, испугалась. Но они ей велели немедленно вернуться сюда…» — «Это Мерива говорила?.. Ты же её знаешь! Тем более она больше не учится у нас».

— «А мы вообще-то перебираемся в Шалем, папа об этом сказал сразу после Турнира…

Даже не знаю, буду ли в будущем году учиться в этой ульпене, или найдём что-то в столице…» — и Хадас, косо взглянув на Ширли, отошла.

* * *

Стайка девушек, в их числе Ренана с Ширли, подходила к караванному городку общежития. Учителя стояли тесной кучкой у ворот и поглядывали на переходящих площадь учениц, переводили взгляд, полный горестного недоумения, на уродливый подиум, потом с тревогой смотрели на небольшие стайки девочек, задержавшихся во дворе.

Вдруг бешено завращались установленные на подиуме гроздья воронок, начал раскачиваться огромный экран, по которому всё так же хаотично носились силонокулл-тучи, корча зловещие гримасы. Гнойно-белёсую полумглу озаряли вспыхивающие синкопами лучи ослепительной белизны, падающие откуда-то сверху.

Внутри мельтешащих силонокулл-туч нервно пульсировали точки. Они начали набухать и вдруг… выплюнули в сторону стайки задержавшихся во дворе учениц густую тучу спиралек, и видом, и назойливым жужжанием напоминающих мух или ос. Казалось, эти виртуальные тучи собираются атаковать замешкавшихся девушек, а те пытаются отмахнуться от них и одновременно защитить уши от ввинчивающегося жужжания.

Ворота ульпены с глухим скрипом распахнулись, и во двор хлынула густо-чёрная с зеленоватым отливом колонна дубонов. Надвигающаяся плотная стена, одинаковые, будто штампованные, лишённые выражения лица с оловянными пуговичными глазами — всё это могло напугать кого угодно, особенно девочек-подростков. Пройдя ворота, они резко ускорили шаг и, разделившись на потоки, ринулись к нескольким кучкам ничего не подозревающих и отбивающихся от виртуальных картинок учениц. Они принялись раздавать пощёчины направо и налево, грубо хватать девушек, не успевших покинуть двор, тесня их в сторону ворот и нагло щупая. Над двором разнеслись крики и вопли, почти заглушив несущееся из воронок воющее жужжание.

Преподаватели в первые секунды остолбенели, потом бросились наперерез шеренгам дубонов, пытаясь преградить им дорогу: «Не смейте! Что вы делаете! Вы не имеете права дотрагиваться до наших девушек!» — «Прочь! Вы тут никто и звать вас никак!

У нас приказ всех выставить из этой территории — и немедленно! Как вы посмели не выполнить указ?» — «Что-что? Какой указ!? Там говорилось о трёхдневном сроке!» — «Не вашего ума дело! Указ есть указ! Как вы смели не покинуть в организованном порядке территорию?» — «Указа, как такового, не было, было переданное в странной форме объявление! По закону нам должны были выслать указ, чтобы мы расписались в получении. И даже в таком случае — у нас есть три дня, чтобы отреагировать…» — «А у нас предписание!» — рявкнул дубон, судя по всему, главарь.

* * *

Девочки, подходя к калитке, ведущей во двор общежития, услышали за спиной вопли.

Ренана оглянулась и остолбенела: прямо на них через площадь нёсся… Антон, на груди которого болтался безымянный жетон, судя по размеру, вожака звена штилей.

За ним лёгкой рысью неслись трое или четверо огромных широкоплечих парней, на бегу извлекающих откуда-то дубинки. Ренана оглянулась по сторонам и подняла с земли огромную картонную коробку и швырнула её под ноги Антону. У калитки началась свалка, в неё попали ещё несколько девушек, не успевших добраться до своих домиков. Антон почти ухватил за косу Ренану, и его пальцы скребанули по её плечу. Девушка, не успев задуматься, резко развернулась и обеими руками оттолкнула его и тут же, не соображая, что делает, размахнулась правой ногой и со всей силы пнула его. Антон громко взвыл от неожиданности и боли и отпустил девушку.

Ширли поскользнулась, упала, и на неё посыпались удары дубинок. Какая-то высокая девушка, налетев на Ширли, чудом устояла, рывком подняла упавшую Ширли, невзирая на дубинки, и потащила за собой. Потом Ширли рассказывала, что сама не понимала, откуда у неё взялись силы передвигаться в темпе, задаваемом спасительницей. Два штиля бросились за петляющими между тропинками девчонками, продолжая осыпать их ударами. Особенно усердствовал один непомерно широкорожий тип с удивительно тупым выражением лица, форменный громила. Как видно, он решил, что перед ним две тряпичные куклы, которых его лишили в тяжёлом, полном унижений детстве. Ренана, с трудом отведя потрясённый взгляд от корчившегося на земле Антона, увидела, что происходит с подругой и её спасительницей, оглушительно взвизгнула, бросилась к ним с громким улюлюканием. Штиль-громила оглянулся на звуки и бросился на неё — ему было всё равно, кого бить. Она, громко всхлипывая, чудом увернулась от его рук, которые он уже нацелился запустить ей в кофточку, и со всего размаха ударила его по лицу, одновременно лягнув его и уворачиваясь от подступающих к ней двух штилей. Неожиданно она пнула широкорожего штиля, как пять минут назад Антона — это случилось, когда он рванул на ней кофточку. Штиль взвыл, отпустил её и покатился с воем по земле. Другие девушки только закрывали лицо, голову, грудь, но отбиваться не решались. По всему двору разносились громкие и отчаянные девичьи вопли.

9
{"b":"95494","o":1}