Первыми взбрыньками они, между прочим, начали ораковение…» Максим вздохнул, помолчал, потом продолжил: «Но я ведь про Гиди… Короче, из ницафона Гиди они сами мало что могли вытащить, разве что дизайн — теперь не перепутают, увидев у кого-нибудь из наших такую смешную, вроде детскую игрушку…» — «Но Гиди ведь можно будет вылечить?» — спросил Рувик. — «Пытаются… пока безуспешно. Он даже был не в состоянии рассказать, что с ним делали. А нам это очень важно! На все вопросы отвечал односложно, не глядит на собеседника. Разве что о жене и детях иногда спрашивал с искоркой интереса. Нам удалось наладить его контакт со старшими мальчиками — Цуриэлем и Ореном. Цури всё бросил, добрался в Эранию, чтобы только быть с папой, ещё и нам помогает, чем только может… Умница, достойный сын своего отца!» «А Гилад и Ронен?» — спросил Шмулик. — «Никто не знает… — угрюмо покачал Максим головой: — Они же, вы знаете, уехали в Неве-Меирию, там как-то им удалось наладить дело. В Меирии всё разрушено, в лучшем случае, схоронено в недрах ораковения… — Близнецы и Цвика мрачно кивнули. — С колпакованием они крупно фашланулись, но когда у них появились взбрыньки… Одновременно — налёты дубонов и расправа с самыми упорными антистримерами!.. О чём говорить…» — Максим замолчал и долго сидел в раздумье.

«А про папу что-нибудь известно?» — заметно волнуясь, и ожидая, и боясь ответа, спросил Рувик. — «Нет, почти ничего. Только и удалось узнать, что он и Моти Блох оказались вместе в Шестом отделении. Много чего произошло, пока вы по виткам плутали!» — воскликнул Максим.

Цвика, запинаясь, спросил: «А почему они арестовали папу, а Амихая не тронули?» — «Могу только предполагать. Звено под командованием Галя действовало энергичней.

Может, твой папа что-то ему сказал, намекнул на родственные связи, а он этого очень стыдится — вот и пришёл в ярость! Что до Гая, то он вообще резко изменился, стал вялым и безынициативным — это уже многие отмечали в их кругу. Потом (уж ты извини, я тебя не виню…) у тебя в столе нашли целую охапку маленьких, детских шофарчиков. А для дубонов это улика против антистримеров. Вот твой папа и погорел на этом… Я об этом в «Silonocool-news» прочёл: уж очень красочно Офелия всё это расписала!» Хели кивком указала на плотного, черноволосого парня, нос картошкой, который с застенчивым интересом разглядывал близнецов и Цвику: «Вот кого надо благодарить! — нашего Влада… э-э-э… Зеэва. Это он шастал по интернатам Эрании, пока разыскал детишек».

Цвика благодарно улыбнулся сквозь слёзы незнакомому парню, тот ответил застенчивой ухмылкой. Максим сказал: «Мы вас с Нахуми, — разумеется, когда все соберёмся, — отвезём в наше убежище, где мы собрали всех Магидовичей. Ты же хочешь встретиться со своей семьёй?» — «Конечно! Но я не хочу и с ребятами расставаться!» — на лице мальчика отразилось мучительное смятенье от необходимости выбора между родными и друзьями. — «Что-нибудь придумаем!.. Учти — дедушка очень болен. Ты ведь хочешь его увидеть?» — «Ой, дедуля! Очень хочу!..» — глаза Цвики повлажнели, он закусил губу и отвернулся. Рядом с ним оказался Зеэв и что-то ему зашептал, ласково поглаживая его по плечу.

Хели рассказала о похищении из больницы отца Ширли и о роли в этом деле его сыновей. Рувик слушал молча, и по лицу его пошли красные пятна. Он сквозь зубы бормотал, что-то вроде «негодяи!», глядя в сторону. Наконец, он поднял голову и, слегка заикаясь, спросил: «А Ширли… она знает?» — «Вот-вот! Ей ничего не говорят, и вы не проговоритесь, когда встретитесь. Мне с трудом удалось её маму вызволить и переправить к Магидовичам…» Хели заметила предостерегающие знаки Максима и осеклась. Помолчав, она снова заговорила: «Там, рядом с матерью, она с головой ушла в заботу об отце, это немного… если и не успокаивает, то примиряет её с реальностью. Но она то и дело плачет, вспоминает своего Мотеле, обвиняет себя в том, что случилось. О своих детях даже говорить не хочет», — с горечью добавила Хели.

«Ну, ладно, мальчики, сейчас хватит разговоров. Устраивайтесь удобнее. Вам необходим отдых — после всего-то! Переночуем тут, а утром двинемся дальше, — прервал Хели Максим. — У вас есть ницафоны?» — «У близнецов. У меня только угав и флейта…» — промямлил Цвика. Он всё ещё не пришёл в себя от рассказа Максима и Хели и от возможной перспективы расставания с друзьями, с которыми он так сблизился за дни перенесённых испытаний, которых считал почти что братьями.

Шмулик проснулся поутру, и первые его слова были: «А всё-таки что с нашим папой, кто-нибудь знает? Можно поподробнее? Вчера я что-то ничего не понял!» Максим тут же повернул к мальчику голову: «Мы ищем его в лабиринтах Шестого отделения. По нашим предположениям, им занимается Мезимотес, пытается уговорить его продать принцип ницафона. Ведь когда его схватили и обыскали, в кармане нашли ницафон.

Но, как я уже говорил…» — «И Ирми тоже что-то об этом говорил…» — вставил со своего места Рувик; он проснулся раньше брата и ждал его пробуждения.

Максим ухмыльнулся и продолжил: «Ну, вот, вы понимаете. Ведь нам, вы знаете, удалось так запечатать информацию в ницафоне, что её может открыть только владелец аппарата, или тот, кому он доверит… да, лучше не скажешь — пароль.

Как вы знаете, он довольно сложен…» — «Да уж! У нас это, например, определённая мелодия, которую нужно… сыграть на клавиатуре. А дальше… музыкоды… Мы, «Типуль Нимрац», обычно в курсе…» — «То есть, как я понимаю, чтобы я мог воспользоваться твоим ницафом, Шмулон, мне нужно, чтобы ты мне его распечатал?» — «Точно! Иначе… это просто обычный та-фон, не более того. У других, например, у Ирми, Ноама, девчат, другие коды…» — «Словом, Мезимотес пытается заставить Бенци работать на них. Ведь фанфаразматикам нужны светлые головы после той фашлы! Бенци, судя по тому, что дело у них застопорилось, держится. Ещё мы слышали про негласный приказ Тумбеля: не давать ему кашерной пищи и посмотреть, как он выкрутится. Ведь теперь Тумбель всем заправляет! — с горечью выдохнул Максим, помолчал и заговорил снова: — Хотим надеяться, что сможем найти и вызволить и его, и Блоха…» Рувик вздрогнул и отвернулся.

Хели приготовила завтрак и пригласила ребят «к столу», которым в походных условиях оказался маленький пенёк. Мальчики накинулись на еду.

«А что у наших в Неве-Меирии?» — с набитым ртом спросил Шмулик. — «О! Там фанфаразматики тоже несколько раз пытались подключить фанфароботы! Вот только никак не могут понять, почему они то и дело из строя выходят…» — «Действительно!» — воскликнул Рувик, насмешливо вскинув голову. — «Да-да, всё ваши друзья из йешивы… И, сколько мне известно, рабанит Ривка, ваша бабушка, хорошо организовала женщин и девчат Неве-Меирии! Молодец!» — с удовольствием проговорила Хели. — «Даже рав Давид вроде понял, наконец, что к чему, и начал организовывать общие молитвы и пение хором, — улыбнулся Максим. — Сначала ни за что не хотел ни верить нам, ни понимать. Ну, ладно, ты ешь, знай… — неожиданно прервал себя Максим. — И больше никаких вопросов. Терпение! Я же сказал: всю важную информацию — только всем вместе, когда соберёмся в приличном уголке!»

«Ну, как, ребята, поели? — спросила Хели, когда мальчики поднялись с земли. — Собирайтесь. Мы поедем… м-м-м… на своём транспорте. Вас повезут Зеэв и его друг, а мы — на другом «лягушонке»…" — и больше она ни слова не сказала, с загадочной улыбкой поглядывая на ошеломлённых ребят.

Максим помахал ребятам рукой, и они с Хели скрылись в зарослях. Послышался странный стрёкот, и ребята увидели, как по тропке, по которой они вышли из Радужных Дюн, катит автомобиль, и вправду похожий на лягушонка.

Зеэв подвёл мальчиков к такому же «лягушонку», но размером поменьше, красивого переливчатого темно-оранжевого оттенка. Ребята устроились на задних сидениях, и «лягушонок» быстро «поплыл» следом за первым, на котором уехали Максим и Хели.

Усаживаясь, Шмулик только робко спросил: «Это что, сюда тоже приспособили Ю-змейку?» — «Ага… — небрежно обронил Зеэв. — Как ты догадался? Не зря Макс говорил, что вы головастые! Но это — тс-с-с! — нельзя никому говорить. Тумбель и этот патент себе заграбастал. Фанфаразматики это приспособили в своих «ленд-дабурах», — знаете, транспорт, на котором по Меирии раскатывали дубоны! — наверняка, и в «Хипазоне»…" — «Но это же воровство! Ирми с Макси и наш брат купили этот патент у автора Ю-змейки!..