До глубокой ночи Галь и Гай кружили на машине вокруг ораковевшего до почти полного подобия гигантскому муравейнику Юд-Гимеля, но он словно обезлюдел.

Неожиданно Гай робко предложил поехать в больницу к отцу. Галь молча кивнул и развернул машину, погнал её по окружному шоссе, после чего они углубились в центральные торговые кварталы Эрании. Нет нужды рассказывать, сколько времени они добирались до больницы, как носились по широким проспектам самых престижных кварталов родного города, вытворяя пируэты из серии «зависть каскадёра» (во всяком случае, им так казалось). Руки Галя покоились на клаксоне, на который он отчаянно давил не переставая, поднимая с постелей спящих обитателей домов и вилл, проносящихся мимо в нервном синкопическом ритме. Ему казалось, что звук клаксона слишком слаб, и он то и дело высовывался из окна и оглашал окрестности диким воплем. На каком-то перекрёстке за ними погналась полицейская машина, что необычайно разозлило и без того разгорячённых парней. Галь тут же развернулся и на полной скорости пошёл на сближение с полицейской машиной, норовя протаранить её. Гай догадался вставить в дискмен диск с крутым силонокуллом и врубить на полную громкость. Полицейский за рулём едва успел резко свернуть в маленькую боковую улочку — подальше от этих сумасшедших!.. Представители закона смекнули, что сумасшедшей машиной правят фанаты силонокулла (не исключено, сильно обкуренные!), а то и дубоны. А с последними, все знали, лучше не связываться: они пользуются особым покровительством самого и.о. рош-ирия Тима Пительмана.

Карьера дороже ночного покоя и даже жизни эранийцев, если найдутся такие, что сами, себе на беду, полезут под колёса сумасшедшего тускло-серебристого автомобиля.

Под утро братишки, сами не понимая, как это получилось, обнаружили себя возле больницы, куда более суток назад Галь привёз отца. К этому времени они основательно прибалдели и устали. Поэтому, когда рано утром Тим был выведен под белые руки из больницы, он с изумлением увидел серебристую, основательно помятую и поцарапанную машину Моти Блоха, и в ней, обнявшись и самым причудливым образом положив головы друг другу на плечи, храпели его ненаглядные юные друзья, близнецы Галь и Гай. Тиму было жалко их будить, но он понимал, что лучше бы мальчишек и машину их отца, которую они, конечно же, взяли без разрешения, увезти подальше от окон больницы. Тем более машина стояла явно не на месте — аккурат поперёк основной трассы, которой обычно пользовались работники и посетители больницы. Поэтому Тим подошёл к дежурному полицейскому и ласково, но с ледяной твёрдостью, попросил его отбуксировать машину подальше от входа в больницу и от окон палаты отца, что и было сделано. Когда же братишки, наконец, очухались и подняли головы, они не сразу поняли, куда их занесло. Задний дворик больницы не блистал изысками, скорее, он напоминал весьма неароматную свалку.

Братья не сразу поняли, что выехать из этого тесного дворика будет непросто, поэтому начали делать неуклюжие попытки проехать немного вперёд. Но… упёрлись в огромную кучу чего-то темно-серого, где и застряли. Гай принялся звонить домой, но, понятное дело, ответа не получил. Тогда Галь набрал номер отцовского та-фона, который, оказалось, отключен, что изрядно разозлило близнецов. Яростно нажимая на кнопки, они попытались дозвониться до мамы — тот же результат. Наконец, Галь догадался позвонить Тимми, и, к их большой радости, тот тут же откликнулся. Тиму не надо было даже объяснять, где они находятся — он появился перед лобовым стеклом машины через считанные минуты. Тем же путём, каким он ранним утром запихнул братьев в этот тесный дворик, он их вывез оттуда, уже самолично, и так же на буксире, доставил к дому.

К этому времени близнецы додумались использовать для поисков беглянки-сестры обслуживающую «Цедефошрию» новинку, экспресс «Хипазон». Тим одобрил их план.

На экспрессе «Хипазон» следует остановиться особо. Ведь этот яркий (пусть и не всеми видимый) плод фанфарологической мысли по сути своей является передвижной фанфармационной лабораторией. В «Хипазоне» прямо на местности в порядке творческого эксперимента отрабатываются постоянно создаваемые силонокулл-пассажи.

Одновременно ведётся патрулирование «Цедефошрии», поиск, обнаружение и обезвреживание носителей порой всё ещё встречающихся явлений антистримерства.

Для этого «Хипазон» пересекает территорию по неожиданным и постоянно меняющимся трассам. Они проложены по специальному покрытию, над которым расстилается упругий мягкий слой тёплого газа сложного состава, типа газообразной подушки. В днище вагонов вмонтирована (позаимствованная у руллокатов) Ю-змейка, обеспечивающая плавное, практически без толчков движение экспресса. Со временем «Хипазон» должен превратиться в туристический поезд, регулярно обслуживающий обитателей «Цедефошрии».

Разумеется, на данный момент далеко не все удостоены путешествовать на «Хипазоне», сидя в мягких креслах удобных вагонов. Пассажирами «Хипазона», по определению, могут быть только удостоенные и посвящённые. То есть те, кто, едва прикоснувшись к азам фанфарологии, готовы безоговорочно и с восторгом принять струю подобающей цветовой гаммы. Только их в самом сердце «Цедефошрии» ждёт приятный и полный незабываемых ощущений отдых в Фанфарирующем Золотом Гальюне.

Большинству простых эранийцев ещё только предстояло дорасти до правильного постижения причудливых аллегорий струи подобающей цветовой гаммы, скрываемых в затейливых живых картинах. Для этого полагалось пройти длинный путь по извилистым тропам достижений фанфармации и фанфаризации, пролегающих через витки «Цедефошрии». Это автоматически побуждало принять участие во многих, если не во всех мероприятиях, порождённых неиссякаемой фантазией главного консультанта СТАФИ Минея Мезимотеса и воплощаемых верными фанфаризаторами Тима Пительмана. По мере приобщения новых членов и целых слоёв арценского общества к струе подобающей цветовой гаммы к «Хипазону» планировалось сделать движение экспресса регулярным и всеохватным. Подразумевалось, что в конечном итоге духовно созревшие народные массы и отдельные члены общества не будут испытывать нужду в утомительных пеших переходах по бескрайним просторам «Цедефошрии», как и в прочих хитроумных методах фанфаризации — все станут удостоенными и посвящёнными.

В описываемый нами период к удостоенным и посвящённым можно было смело отнести дубонов из батальона Кошеля Шибушича. Сидя в удобных мягких креслах, они с интересом изучали красочные и своеобразные рекламы, живо изображающие небывалые ощущения, сулимые струёй подобающей цветовой гаммы, постоянно переливающиеся одна в другую на толстых оконных стёклах пассажирских вагонов экспресса. Таким образом, удостоенные и посвящённые дубоны ещё глубже постигали современные идеи фанфарологии.

Самый главный вагон экстра-класса экспресса «Хипазон» был отведён достигшим высшей степени удостоенности и посвящённости. Это, конечно же, были творцы силонокулла Ад-Малек (он же Аль-Тарейфа) и Куку Бакбукини (он же таинственный спонсор Проекта Века Шугге Тармитсен). Оба великих человека без отрыва от силонокулл-творчества уютно возлежали на мягчайших подушках, разбросанных по ковру, уставленному бутылками и закусками. Немного поодаль на корточках устроились их шомроши, которых им лично выделил главный дубон Кошель Шибушич.

Чаще всего на этот почётный пост назначали наших старых знакомцев, братьев Блох.

В углу, за спинами великих звёзд силонокулла, робко скорчившись и печально поникнув, сидели навсегда потерянные близнецами подруги Смадар и Далья. Галь отрешённо помаргивал и время от времени поглядывал в широкое окно вагона на проносящийся мимо и преобразованный толстым стеклом пейзаж «Цедефошрии». Рядом робко пристроился брат-близнец Гай, он то и дело потирал уши, почему-то сильно распухшие и напомнившие пару сине-зелено-лиловых вислых листьев диковинного растения. Девушки, прижавшись друг к другу, с жалостью и грустью украдкой поглядывали на братьев и тут же переводили испуганные и загнанные взоры на Ад-Малека.