Вот и нет. Всё оказалось не так плохо, как я думала. Всего лишь два мёртвых жука, проколотых тонкими иголками. И записка с недвусмысленным намёком: «Пошла вон!»
Почему-то я сразу решила, что отправителем сего подарка является бывшая девушка, если её так можно назвать, моего бойфренда. Вот терпеть не могу подобное! Как только в отношения вмешивается третья сторона, я бегу от них подальше. И это правило не раз избавляло меня от унизительных разборок.
Да, я становилась любовницей женатиков, если они привлекали меня физически, но всегда уходила первой, не позволяя втянуть себя в долгосрочный любовный треугольник. Вообще я старалась не вляпываться в любовь, считая эту эмоцию хлопотной и нарушающей хрупкое душевное равновесие, которое мне удалось построить.
В юности я пару раз обжигалась на любви, а во взрослом возрасте набралась цинизма и перестала верить в бескорыстие. Часто разговоры о любви скрывают желание получить что-либо на халяву, это и противно. Вот скажи мне некоторые: «Хочу тебя поиметь без обязательств», я бы поняла. Может, даже уступила, если интерес взаимен, но все эти вздохb о Луне и долгом ожидании второй половины, которую уже и не чаял встретить, противны. Потому что фальшь чувствуется за версту.
Итак, я смотрела на открытое нутро шкатулки и раздумывала, как поступить. Разбираться с этой Надей не пойду, много чести, пусть бесится. Игорю, конечно, о подарке скажу, но чуть позже, при встрече, сейчас мы оба слишком устали.
Пожалуй, сфоткаю подарок, а потом отправлю его в мусорку, где подобному самое место. Быстро разобравшись с предметом, я выставила пакет с ним за дверь, хотя в мёртвых жуках не было ничего жуткого и пугающего. Скорее это походило на официальное объявление войны.
А воевать в отпуске — ну, так себе затея. Нет, мне хватало офисных склок и распихиваний локтями всех и вся. Кстати, эта удушливая атмосфера тоже начала меня доставать. Сейчас приму душ, покурю на балконе, сидя на пластиковом стуле и задрав ноги на перила. А потом посмотрю в ноуте вакансии. Менять жизнь, так менять!
Но сначала в душ. А потом, отдохнув, может, и на море пойду. Там думается лучше всего.
Надя, как я и предполагала, не собиралась так просто сдавать позиции постоянной подруги. На следующий день, вернувшись после ночи любви от Игоря, я нашла под дверью маленькую шкатулку в виде сердечка. Такие используют для хранения колец.
Некоторое время поколебавшись, стоит ли брать её в руки, я всё-таки решилась. Открыла дверь номера, осторожно перешагнула сюрприз, и, взяв полотенце, обернула им руку. Нет, коробочка выглядела вполне мирно, но рисковать не хотелось.
Можно было, конечно, позвать горничную, но на нашем этаже уборка была давно закончена, а бегать по другим желания не возникло. Я почему-то подумала, что пока приведу помощь, коробочка исчезнет, и я буду выглядеть истеричной дурой. Или внутри окажется что-то не то чтобы безобидное, скорее неприличное, вроде испорченного презика.
«Фу», — подумала я и тут же обвинила себя в извращённом мышлении. Словом, я решила справиться сама, аккуратно приоткрыть крышку, надев солнцезащитные очки, и если обнаружу там какую-то гадость, выкину всё на фиг.
Вот и нет. Всё оказалось не так плохо, как я думала. Всего лишь два мёртвых жука, проколотых тонкими иголками. И записка с недвусмысленным намёком: «Пошла вон!»
Почему-то я сразу решила, что отправителем сего подарка является бывшая девушка, если её так можно назвать, моего бойфренда. Вот терпеть не могу подобное! Как только в отношения вмешивается третья сторона, я бегу от них подальше. И это правило не раз избавляло меня от унизительных разборок.
Да, я становилась любовницей женатиков, если они привлекали меня физически, но всегда уходила первой, не позволяя втянуть себя в долгосрочный любовный треугольник. Вообще я старалась не вляпываться в любовь, считая эту эмоцию хлопотной и нарушающей хрупкое душевное равновесие, которое мне удалось построить.
В юности я пару раз обжигалась на любви, а во взрослом возрасте набралась цинизма и перестала верить в бескорыстие. Часто разговоры о любви скрывают желание получить что-либо на халяву, это и противно. Вот скажи мне некоторые: «Хочу тебя поиметь без обязательств», я бы поняла. Может, даже уступила, если интерес взаимен, но все эти вздохb о Луне и долгом ожидании второй половины, которую уже и не чаял встретить, противны. Потому что фальшь чувствуется за версту.
Итак, я смотрела на открытое нутро шкатулки и раздумывала, как поступить. Разбираться с этой Надей не пойду, много чести, пусть бесится. Игорю, конечно, о подарке скажу, но чуть позже, при встрече, сейчас мы оба слишком устали.
Пожалуй, сфоткаю подарок, а потом отправлю его в мусорку, где подобному самое место. Быстро разобравшись с предметом, я выставила пакет с ним за дверь, хотя в мёртвых жуках не было ничего жуткого и пугающего. Скорее это походило на официальное объявление войны.
А воевать в отпуске — ну, так себе затея. Нет, мне хватало офисных склок и распихиваний локтями всех и вся. Кстати, эта удушливая атмосфера тоже начала меня доставать. Сейчас приму душ, покурю на балконе, сидя на пластиковом стуле и задрав ноги на перила. А потом посмотрю в ноуте вакансии. Менять жизнь, так менять!
Но сначала в душ. А потом, отдохнув, может, и на море пойду. Там думается лучше всего.
Глава 7
— Так, скажу сразу, не надо думать, что я твоя собственность! — выпалила я и тут же поняла, насколько всё это глупо и клишировано. Подобные фразы говорят сериальные героини, и за этими громкими заявлениями обычно читается всегда один и тот же подтекст: «пока ещё не твоя, но жажду ею стать».
Нет, и это тоже не для меня!
— Почему же? — удивился Игорь так искренне, а потом улыбнулся, как сытый и обласканный хозяйкой кот. Блин, коты же не улыбаются!
— Это надо объяснять?
— Надо, нам давно надо было объясниться, — продолжил мой курортный мужчина совершенно серьёзно и допил, гад, мою бутылку воды.
— Давно, — я улыбнулась. — Сколько мы знакомы? Пять дней? А впереди ещё неделя, и всё.
— Ты всегда стремишься всё просчитать? Это невозможно. Может, неделя, может, больше, а если и так, то к чему тратить драгоценные минуты на спор?!
Он подошёл ближе, и вся моя уверенность в собственной правоте растаяла, как утренний туман над озером. Именно такими тёмными омутами были его глаза, смотревшие мне в душу.
Я позволила себя обнять, позволила уложить в постель, скрыв радость оттого, что больше не надо ничего объяснять. «Я не позволю себя использовать!» — глупая фраза. Позволю, пусть так, пусть его руки гладят моё тело, а губы целуют там, где и сказать нельзя, потому что одно дело чувствовать прикосновение его языка к самым сокровенным струнам женского естества, другое — обозначать это сухими, казёнными или пошлыми, гаденькими словечками.
Мне было хорошо, его руки, губы, язык вполне могли бы довести меня до оргазма, но нет, я хотела снова почувствовать, как наши тела соприкасаются, как в паху вспыхивает солнце и рождаются миллиарды новых ощущений. Хотела, чтобы разговаривали наши тела, пели натянутые струны внизу живота, и чтобы прочувствовать миг блаженства так остро, будто обухом по голове. Хотелось отключиться и понять, что я узнала его полностью, не как человека, на это не хватит и жизни, а как мужчину.
Узнала и теперь могу быть свободна от манящего запаха его паха, смешанного с ароматом моих соков, всё вместе это соединялось в один безумный плотский букет нестерпимого удовольствия!
Какое-то время мы просто лежали в объятия друг друга, пока не замёрзли и не накрылись покрывалом по шею. Это понравилось мне ещё больше: сверху всё чинно, а если заглянуть под одеяло, то сразу видно, что скромности здесь не место.
— О чём думаешь? — спросил он, поцеловав в лоб. — Опять о будущем?
— Нет, просто лениво на тебя таращусь, — засмеялась я, удивившись, что сказала правду. И в самом деле, я сейчас не беспокоилась ни о чём и не гадала, как же мы расстанемся. Легко или с надрывом? Кто уйдёт первым: он или я?
