Я медленно поднялась.

Ну, Кощей!

Я тебя достану!

Небольшой экскурс в историю магии.

Когда-то королевство было наполнено чудесами. Никто не дивился змеям в небе, русалкам в озерах и лешим в непролазных лесах. И ведьм в народе любили и почитали, хранительницами и благодетельницами звали. А они добром на добро отвечали: отварами целебными, заговорами охранными да наставлениями мудрыми.

А потом как-то все и повывелись.

Кто-то говорит, людей стало слишком много. Кто-то – что боги на нас, смертных, разобиделись крепко. Как бы то ни было, магия стала обыденностью. Заговорам нынче обучали в институтах, при дворе колдунов держали, в каждом селе по чародею! Вот только с той магией, первородной, современная ничего общего-то и не имела. Слабенькой стала, любому бездарю доступной.

Лишь далекие уголки, скрытые от любопытных глаз, еще хранили сказки, что нынче рассказывали детям.

Бабушка – одна из немногих ведьм, сохранивших могущество. Даже не знаю, сколько ей точно лет, очень-очень много! Сколько себя помню, Бабу-Ягу у нас в семье уважали и побаивались.

Давным-давно, еще когда моя мама была совсем крохой, бабушка отправилась в самый дальний лесной уголок, чтобы сохранить его первозданную волшебную красоту вместе со сказочными обитателями.

Да вот незадача: по соседству поселился мрачный темный колдун. И не просто колдун, а с ужасно скверным характером!

Говорили, Кощей Бессмертный так зовется не просто так, что он действительно бессмертный, и смерть свою надежно спрятал. Никто в здравом уме к его землям не приближался. А Баба-яга взяла – и объявила сказочный лес своим.

Ух, как Кощей разъярился! Меня еще тогда на свете не было, но мама рассказывала, война была знатная. Чудом мир заключили и установили границу. За чертой, где тьма и скалы, начиналась запретная для нас территория. Вотчина Кощея, темного бессмертного мага.

Худо-бедно они с Бабой-Ягой жили и островок первородной магии делили. А как только бабушка уехала, Кощей совсем обнаглел! Шуметь запрещает, русалок в пруду на границе совсем запугал, да и саму границу то и дело норовит передвинуть. А теперь еще и на меня королевича натравил, чудом-юдом обозвал. Нет, терпению моему пришел конец!

– Значит, так!

От неожиданности Енисей, ошарашенный моим командным голосом, сел в постели.

– Отдыхать! Никуда не ходить, там где-то Аленка сейчас с охоты вернется! Пить водицу, верить в лучшее, понятно? Скоро вернусь, Леший пока баньку растопит. Вечером и деревню покажу. А сейчас у меня дела.

Первым делом я понеслась к курятнику.

– Василисушка, кто пришел-то, взаправду королевич? – выглянул Баюн.

Но я только отмахнулась.

– Потом, котик, потом!

Схватила первую попавшуюся корзинку и поспешно скидала туда яйца, не разбираясь, где и какое. Баюн обиженно насупился и отвернулся: он все утро потратил, чтобы яйца рассортировать!

Но за год, что я заменяла бабушку, подопечные усвоили: если Василиса Ильинична в гневе – лучше на глаза ей не попадаться!

– Чудо-юдо, значит… девицей прикидывается… на меня с ружьем! Надо было сразу догадаться, кто яйца подменил! – бурчала я, несясь через чащу, к скалистому обрыву, на котором Кощей Бессмертный выстроил свой замок.

Темные земли всегда пугали, за черту мы старались не заходить. И Кощея боялись, и нечисти разной – мало ли кто рядом с темным магом селится. Издали смотрели, ежились и байки друг другу рассказывали. О том, что там этот Кощей делает в своем мрачном жилище.

Я впервые оказалась так близко к его замку и так далеко от нашей деревни. Но гнев придал мне сил, и я даже не заметила, как обнаружила себя у ворот, звонящей в колокол.

– Выходи! Кощей! Я знаю, что ты внутри, выходи немедленно!

Сначала ничего не происходило, но я упорно стучала и стучала. И вдруг дверца отворилась, да с такой силой, что я едва там же не села!

На пороге возник Кощей – мрачный и злой, как вурдалак! Он хмуро посмотрел на меня сверху вниз и спросил холодно:

– Ты кто?

– Василиса я!

– Василиса? – Он задумался. – Прекрасная?

Потом посмотрел на меня и хмыкнул.

– Нет. Премудрая? Тоже нет, раз явилась. А-а-а, вспомнил. И. О. Бабы-Яги. И чего тебе, Василиса?

– Яйца верни!

– А?

– Не делай вид, что не знаешь. Кто яйца золотые украл? Кто их невесть чем подменил? Кто королевичу про чудо-юдо с три короба наврал?!

Впервые на моей памяти (хотя я и видела его от силы пару раз) Кощей улыбнулся. Недобро улыбнулся, ехидно.

– Что, не помогло королевичу ружье? Конечно, на тебя ж с крестом и святой водицей идти надобно.

– Решил, пока бабушки нет, воспользоваться удобным случаем? Нет уж! Думаешь, я о тебе ничего не знаю? Думаешь, смерть твоя в яйце – тайна великая? Да у нас каждый дрозд знает, что стоит яйцо разбить – и погибель твоя придет!

– Да ну уж и погибель. Так, поболит денек.

– Оставь нас, Кощей, по-хорошему прошу! Не твой лес! И я не позволю…

Не слушая дальше, нахал захлопнул перед моим носом дверь! И снова скрылся в своем мрачном логове. Наверняка коварные планы отправился строить. Как со свету сжить меня и всю деревню, чтобы и лес превратить в темные топи!

– Нет уж, мы еще посмотрим, кто кого! – буркнула я.

Корзинку с яйцами заботливо поставила у порога. Пусть порадуется, Кощеюшка, пополнению в семействе. Посмотрим, как запоет. А меня королевич в деревне ждет. Симпатичный. С зелеными глазами.

Глава третья.

Пир на весь мир и прочие неприятности

Когда примчалась обратно, перед теремом, прямо на моей любимой лужайке, где я иногда на радость витязям и на зависть всяким недоброжелателям изволила загорать летними погожими деньками, кипела деятельность. Какая-то очень подозрительная и слишком активная для моего отсутствия.

Все в сказочном лесу знали, что такие масштабные действия можно разворачивать только с моего непосредственного разрешения.

– Настойка малиновая. Двадцать пять четвертей… – бубнил себе под нос Баюн, который расхаживал с берестяным свитком в передних лапах и обмакнутым в чернила гусиным пером. – Настойка на кедровых шишках. Крепкая…

– А что это тут без моего ведома происходит? – прошипела я и ухватила кота за ухо.

Баюн совсем неподобающе своему ученому статусу мяукнул, но свиток с пером не выронил. Значит, несильно напугался, кошачья натура верх не взяла. Надо в следующий раз аккуратнее подкрадываться.

– Так королевич же в гостях, Василиса Ильинична! – воскликнул кот и посмотрел на меня так выразительно, словно я сразу должна была понять, к чему он клонит.

Ну королевич. Ну в гостях!

– И что? Королевич в опочивальне отдыхает, водичкой живой отпаивается, а ты настойки считаешь и деятельность бурную разводишь? Что тут происходит, можешь объяснить нормально?

Я указала на поляну, где витязи сноровисто материли сцену, работники копали невесть зачем нужный пруд, а Лебедяна размахивала руками. Опасно так… у нее то лебеди из рукавов вылетают, то цветы с кувшинками, но пока вроде бы мирно все было. И расстановкой столов она руководила весьма грамотно. В ее подчинении было несколько мелких и вертлявых кикимор да парочка сноровистых домовых, которые помогали нам по хозяйству за еду.

– Как что? – удивился кот. – Пир на весь мир, матушка, готовим. Уже и приглашения по сказочному лесу разослали. Артистов позвали

– Каких? – испугалась я. – Если этих, с медведем и баяном, – прокляну. Вот и не вспомню, что зачет по проклятиям с пятого раза сдала. Как получится, так и прокляну. Ты у меня еще братцу Аленушки завидовать будешь!

Кот икнул и тактично перевел тему с цыган с медведем. На прошлой ярмарке они шумели, буянили и увели Конька-горбунка. Он, правда, потом сбежал, а вот серебряные ложечки из бабушкиного сервиза – нет.

– Птица Сирин прилететь собиралась, – затараторил Баюн. – Лебедяна, опять же, станцевать обещала, а ты знаешь, как сложно ее уговорить. Но для королевича, она сказала, что готова от принципов своих отступиться. Богатыри мавок упросили пригласить…