Ну вот, началось! Что там опять приключилось?

Кот Ученый, солидный мужчина во цвете лет и блеске шерсти, гонялся по двору за истерично кудахчущей курочкой Рябой или одной из ее не таких ценных подруг. Я как-то не была специалистом в курицах. Водились пестрые, черные и белые. Черных мы ели, белые неслись, а пестрые составляли наш золотой, не побоюсь этого слова, фонд. Точнее, одна конкретная пестрая курица, но мы на всякий случай берегли всех. Не дай боже отправишь в суп не ту рябую! И все, экономический кризис в одном конкретном лесу обеспечен. А у меня планов на следующий год ого-го сколько, раз уж бабушка не планирует возвращаться, никаких яиц не напасешься!

– Хозяйушка-а-а! – завопил кот, сграбастав отбивающуюся курицу под мышку. – У меня с яйцами беда!

На это заявление из конюшни выглянул конек Горбунок – еще сонный, но уже ошарашенный. С ветки старого дуба с ругательствами упала русалка, а батька Черномор, который вообще был не на службе, а в отпуске, заблаговременно закончил пробежку и заинтересованно остановился. У кота аж нос покраснел.

– Баюн, ты правда думаешь, мне с утра эта информация нужна? – осторожно поинтересовалась я с балкона.

– Нужна тебе эта информация! Нужна! Давай быстрее! Сама же, как бюджет считать начнешь, станешь ругаться! Беги скорее! Беда у нас, Василисушка, приключилась! Кто-то яйца золотые украл. А что произошло с остальными, тебе лучше не знать….– Он сделал паузу и печально добавил: – Но придется!

Ни дня покоя! Я накинула на плечи цветастую шаль, подаренную на прошлой ярмарке заморскими купцами и сунула ноги в лапти. Нет, туфли модельные у меня тоже были, только вот по курятникам в них носиться как-то несподручно. Глотнула напоследок кофе – неизвестно, когда еще попьешь. А если учесть, что запасы на исходе, совершенно точно нескоро. И помчалась вниз, к коту ученому и от этого чрезвычайно нервному. Смотреть, какая беда приключилась у нашей кормилицы и спасительницы трещащего по швам бюджета.

А на улице-то была лепота! Лето в сказочном лесу вообще чудесная пора – а сегодня и день погожий выдался. На ярко-зеленой траве поблескивала роса, в тени густо колосился папоротник. И цвел, кстати, исправно. Хоть каждое полнолуние желания загадывай. Воздух был пропитан густым и сладким запахом земляники и малины.

Я бы остановилась и прикрыла глаза, чтобы вволю насладиться, если бы не истошные куриные вопли, разносящиеся по всему двору.

– Здравствуйте, Василиса Ильинична!

Навстречу мне попалась ранняя пташка Аленушка. Видимо, уже в лес успела с утра сбегать. В иссиня-черной косе до пояса запутались репьи, сарафан, как всегда, был измят, а улыбалась подруга хитро и коварно.

Хорошо хоть, сегодня она без топора. Зато с корзинкой, в которой с горкой лежала малина – крупная, благоухающая, аж слюнки потекли. На веревке Аленушка тащила упирающегося черного косматого козла. Козел тормозил всеми четырьмя копытами, но Аленушку это не останавливало. Силой она обладала сказочной, да и упрямством тоже.

– Малинку надо?

– А сама что? – спросила я, жадно поглядывая на корзину. Я бы, может, тоже собрала. Только вот когда мне по лесам ходить? Разве что вместо сна!

– Нам с братцем много не надо! – ответила Аленушка, ласково улыбнувшись.

У меня аж мороз по коже пробежал.

– Бэ-э-э-э, – то ли согласился, то ли возразил козел.

– Отнеси на кухню, там разберутся, – велела я.

– А вам? Так, покушать? – поинтересовалась она, словно не съев миску свежей малины, я не смогу дальше жить.

Малины и правда хотелось.

– Ладно, сама отложу.

Она деловито кивнула и потащила упирающегося братца по своим делам.

– Ален! – крикнула я в спину хулиганке. – Может, ты его уже того… отпустишь?

– Этого-то? – Аленушка дернула веревку посильнее. – Не-а.

– Так может, он уже раскаялся?

Еще не отошла. Историю Аленкину весь лес знал наизусть, рассказывала она ее не по разу. Жили-были братец с сестрицей, горя не знали. А как родители померли, так Иванушка будто с цепи сорвался. Поколачивать младшенькую начал, замуж хотел насильно выдать. Аленка разозлилась, да заколдовала бедолагу, превратив в козла. И ушла в сказочный лес, к нам. А куда ж еще? В городе за такие выкрутасы быстро в тайгу сошлют, медведям внутреннюю отделку берлог за гроши делать.

– Может. – Аленка пожала плечами. – Только колдовала я в гневе. Заклинание не помню, где то копытце, из которого он пил, тоже не знаю! Вот, думала, бабушка ваша совет даст какой, а они отдыхать изволят-с. Да и мы привыкли, – заключила она и почесала черную, лохматую козлиную голову.

– Бэ-э-э-э? – Иванушка был не согласен, но в отличие от многих сказочных зверей, речью не обладал.

Историю Аленушки и Ивана я слышала не раз и даже сочувствовала Алене первые полгода. Но сейчас все чаще начинала думать, что козел, может, не так сильно и виноват. Характер Аленушки покладистым назвать было сложно, и на невинную жертву она не походила.

– Ну Василиса-а-а-а! – раздалось истошное со стороны курятника. – Ну где ты ходишь?! Они все лезут и лезут! Скоро разбегутся!

– Мы точно о яйцах говорим? – поинтересовалась я в пустоту и помчалась спасать ученого кота и свой бюджет.

 Я залетела в курятник и попала в настоящий бедлам. Как полоумные орали куры. Подбивали под колени, налетали друг на друга, на кота и стены. Баюн с воплями носился за чем-то мелким, запутавшимся в соломе, а яичная скорлупа усыпала весь пол.

– Что тут происходит? – потрясенно пробормотала я, пытаясь разобраться в творящемся хаосе. Нет, меня, конечно, предупредили, что все плохо, но такого я не ожидала. Вокруг летали куры, перья, солома, кот…

– Василисушка! – взвыл Баюн. – Глазки закрой, быстро!

Я послушно зажмурилась и услышала под ногами грохот.

– Можно открывать.

Я осторожно открыла один глаз. Потом второй, а потом раздалось:

– Пригнись!

Пришлось резко нырять вниз, и я чуть было не сбила ведро, которое оказалось прямо у меня под ногами. До того, как я закрыла глаза, готова поклясться, его не было. Откуда появилось и почему вверх ногами?

Баюн сбил что-то у меня над головой, и мне на лапти упал мелкий, еще лысенький трехголовый горыныч.

– Это еще что такое? – пробормотала я.

Куры у нас были самые обычные. Мясные и . Ну и вот несколько штук ряб, которые умело маскировались под своих товарок, из-за чего мы так и не смогли понять, кто из семи пестрых несушек ежедневно радует нас золотыми яйцами. Поэтому на всякий случай с почтением относились ко всем.

Я сделала шаг вперед и замерла от вопля Баюна.

– Осторожно! Ведро не задень!

Я встала и осмотрела курятник. Одна из куриц, надрывно кудахча, влетела мне в руки, и я прижала ее к себе, чтобы пернатая истеричка немного успокоилась. Сдула с носа перья и приготовилась слушать Баюна.

– Захожу я, значит, с утра в курятник, чтобы проверить наш золотой запас.

Я знала, что кот ученый уже давно и безрезультатно пытается вывести из золотых яиц золотых цыплят. В уютном гнезде, в углу, на самой мягкой соломке под симпатичным искусственным солнышком всегда лежало штук двадцать золотых яиц – грелись и готовились к вылуплению. Когда кот понимал, что снова ничего не вышло, он честно передавал яйца в казну и менял на новые, только что снесенные. Все у него было под запись, пронумеровано, с датами. Я даже не спорила. Каждый развлекает себя как может.