Ох, бля, ну, какая сладенькая…

– Я жалобу напишу!

– Кому? Белке? Тут больше никого нет!

Зеленый взгляд заметался по комнате.

Козочка смотрела куда угодно, только не на меня. Это она настолько не привыкла на голые мужские тела смотреть?

Херово.

– Диканов! – она заглянула как будто в самую душу. Сглотнула испуганно. Но все равно боролась и с собой и со мной тоже. – У меня месячные!

Ааа, бля!

Запрещенный прием, детка! Так нельзя!

– Ладно, – кивнул я, не подавая виду. – Согласен на отсос.

– На какой отсос? – она вцепилась пальцами в мои предплечья. Почти впилась ногтями в кожу.

– Козочка, – я хмыкнул. А самому хоть плачь, мать твою. Ну откуда ты такая неопытная-то взялась? – Минет. Ротик нерабочий у тебя что ли?

– Я сбегу, Диканов, – она напряглась подо мной струной. – Я сбегу и пусть меня убивают к чертям собачьим!

– То есть настолько нерабочий, да?

– Я грязная. Я голодная. Я умру, и моя смерть будет на твоей совести.

А вот тут ты не угадала, козочка.

Хер я позволю тебе умереть.

Не по моей вине точно. От старости если только. Но это когда еще будет? А пока что мы будем с тобой радоваться жизни, как только сумеем. Я ж не зря тебя сюда привез.

– И ты, – она цеплялась за каждую секунду моего молчания. – Ты вообще рыбачить собирался! Утро! Самый клев, разве нет?

Нет, ну так неинтересно.

Тут не просто девчонка целомудренная. Она боится меня до истерики. Всех мужчин боится?

Мне стало погано.

– Козочка, ты девственница? – я чуть согнул локти. Опустился над ней ниже, чтобы впечатлилась и не посмела увильнуть от ответа. Сейчас ее ответ важен.

– Зачем тебе? – грудь у нее ходила ходуном от рваного дыхания.

– Говори!

– Нет! Легче?

Я скрипнул зубами.

Нихуя не легче!

Но намного понятнее. Значит, какой-то мудак постарался. Отбил девчонке все желание заниматься любовью так, что она никого уже подпускать не хочет.

Его убил бы. С ней – будем работать.

Я хочу увидеть, как она кончает. Подо мной, понятное дело.

Я оттолкнулся от кровати. Выпрямился. Спортивные штаны стояли палаткой. Член рядом с ней подлетает как на лебедке.

Эх, прости, брат, но сегодня нам не обломится. Чтобы кайфануть с нашей козочкой как следует, придется ее подготовить вначале.

С зажатой женщиной трахаться удовольствия никакого.

Хуже, чем лысого в душе погонять.

– Держи, – я достал из шкафа чистую футболку и еще пару штанов. – Хуй знает, как ты их будешь носить, но на них есть завязки. В подмышках затянешь, если что.

Весна по-прежнему лежала на кровати. Коленочки свела, сжала. Ручонки в кулаках. В глазах страх плещется через край. Только что не колотит ее.

Тьфу ты, блядь…

– Я не буду тебя насиловать, – внушительно сказал я, глядя ей в глаза. – Я не черт какой-то, чтобы силой женщину брать, поняла? Не хочешь играть – не надо. Успокойся и топай в душ. Там все есть.

Хотелось выматериться.

Встретил бы я того урода, который ей все изгадил… Как вообще можно так к девочкам относиться? Тем более, в их первый раз? Беречь и любить надо. Раскрывать. Только нежностям учить, чтобы как кошечки были ласковые.

А не морозились вот так от любого прикосновения.

Душу перевернуло.

Я вышел в кухню. Пусть в себя придет. Ей нужно время. И я ей его дам. Отвлеку. Завлеку. Расслаблю.

И покажу, что секс – это удовольствие для двоих.

Удовольствие, а не страх и боль.

Я достал из холодильника бутылку виски. Хмыкнул и налил в стакан на два пальца.

Вспомнился анекдот.

Водку? Теплую? С утра? Буду!

Горючая жидкость залетела в пищевод одним глотком. Похуй. С утра, так с утра. Херово мне от ее реакции. Не знал я, что все настолько срано.

Это ж как девчонке жизнь подосрала, а.

И живет стремно, работа так себе. Еще и убийство это. Целый букет, блядь. Я выдохнул и поставил стакан на стол.

Так, ладно.

Пиздострадать некогда. Есть задачи.

Я начал доставать из того же холодильника коробки с вчерашней едой. Запихал первую порцию в микроволновку. В душе зашумела вода.

Ага, значит, ушла мыться.

Можно и поговорить. Не надо мне ее ушек здесь сейчас. Меньше знает, крепче спит реально.

Нужный номер был в списке недавних вызовов.

– Да, – с детства знакомый голос отозвался в трубке почти сразу. – Как отдыхается?

– Нормально. Как сам? – какие мы сегодня воспитанные оба.

– Не так радужно, как у тебя. Есть проблемки.

– Сам свои проблемки решай.

– Дикий, мы семья.

– Ты вспоминаешь об этом только когда тебе это выгодно, – я плеснул еще виски. – Все, Дэн, лавочка закрыта.

– Тогда зачем звонишь? – усмехнулся брат.

– Предупредить, – я вдохнул аромат дорогого алкоголя.

– Нда? И о чем же?

– Девочка со мной. Если будешь кого-то присылать, выбирай тех, кого не жалко.

В трубке была тишина.

Задумался? И правильно. Я такими словами не разбрасываюсь и на том конце радиоволны об этом прекрасно знали.

– Я тебя услышал.

– Чудно, – я нажал кнопку отбоя.

Разрываться на два фронта было не впервой. Но я знал, что в этот раз из кожи вылезу. Козочку я хочу себе. Поэтому костьми лягу, но ни один волосок с ее светлой головки не упадет.

Она возникла на пороге, когда я уже все расставил на столе и доставал вилки.

Смешная.

Но дико соблазнительная в этой утренней неряшливости.

Футболка моя ей почти до колен. Штаны висят хламидой. Но под ними моя попка аппетитная и коленочки…

Ррр…

– С легким паром!

– Спасибо, – она явно не знала, куда себя девать и что говорить. – А что ты тут…

– Завтрак готовил. И придумывал тебе страшное наказание!

– Какое наказание? – она отшатнулась.

– Да не ссы ты, твою мать, – я недовольно цокнул. – Червей пойдешь копать для рыбалки. Сама напомнила, вот и…

– Ладно! – Весна слишком торопливо согласилась. – Не проблема! Черви так черви. Все, что угодно!

– Даже так?

– Ага! – она позволила себе улыбку.

– Я запомнил! И ты запомни! Пообещала!

Я хитро улыбнулся.

Все, что угодно, это ты, конечно, зря… Ох, зря, моя девочка…

Спотыкаясь, я топала за Дикановым.

Природа шикарна! Завтрак был очень вкусным! Даже это наглец вел себя почти прилично. Смотрел только так, что я непроизвольно давилась периодически.

Но о своем опрометчивом обещании я уже что-то жалею.

Я эту лопату, что он мне вручил, даже тащу едва-едва! Поменьше не было?

Я вздохнула и перехватила черенок другой рукой. Наверное, даже если бы и была, он бы мне в отместку ее не дал.

Ууу, зараза мачистая....

Острие штыка со скрипом рисовало на песчаной дорожке глубокую борозду.

Ладно.

Вариантов у меня нет. Я же пообещала! А он теперь до смерти мне это обещание не забудет. Я хмуро уставилась в широкую спину Диканова. Идет… Мышцой своей поигрывает, гад соблазнительный.

Хоро-ош…

Настолько хорош, что лопатой бы его по темечку, чтобы не бесил и слюноотделение не вызывал. Я его боялась до жути, но не реагировать не могла. Я ж не железная. Свидание у меня неудачное было, опять же. Одно за последние полтора года, ага.

– Копать будешь тут! – торжественно объявил Диканов, останавливаясь в том месте, где лесная почва переходила в песчаный пляж. – Давай, козочка, прояви чудеса сельхозработного мастерства!

Я прищурилась злобно.

Неа. Не дождется он, что я ныть начну. Я упрямая, говорила ж.

Обещала ему этих дурацких червей – я ему их добуду. А вот если он рыбы не наловит, то будет их сам потом есть!

Я ему даже сердечко кетчупом на тарелке нарисую.

Или фаллос.

Чтобы аппетит возбудился.

– Жирные, сочные черви, козочка, – Макс откровенно издевался, смотря, как я морщусь. – Добудь их мне, моя охотница!

– Отвали!

Я закусила губу и ткнула землю лопатой.