Ankara, (1996), vol. 3, No. 3, p. 15.

42 «Независимая газета», 19.09. 2003.

43 Gareth M. Winrow. Turkey and the Former Soviet South, p. 24, H. И. Петров. Политическая стабильность в условиях командно-административного режима, «Постсоветская Центральная Азия. Потери и приобретения», М., Восточная литература, РАН, 1998, сс. 105-106.

44 Е. И. Уразова. Экономическое сотрудничество Турции и тюркских государств СНГ, М., ИИИБВ, 2003, с 111, Rasul Yalcin. The Rebirth of Uzbekistan. Politics, Economy and Society in the Post-Soviet Era, Durham Middle East Monograph Series, Ithaca Press, London 2002, p. 252.

45 Тогрул Джуварли. Азербайджанская нефть: поиски равнодействующей, «Азербайджан и Россия: Общества и государства», М., 2001, с. 406, см. также Farian Sabahli. Oil Diplomacy in the Caspian: The Rift Between Iran and Azerbaijan in Summer 2001, in «The OSCE and the Multiple Challenges of Transition. The Caucasus and Central Asia», edited by Farian Sabahli and Daniel Warner, Aldershot, Hants, England: Ashgate, 2004, pp. 131-148.

[стр. 147] ПОПЫТКИ СОЗДАНИЯ ТЮРКСКОГО АЛЬЯНСА

глав тюркоязычных государств, прошедшем в Баку в начале апреля 2000 года46. В 2001 году Туркменистан в числе других стран ввел в отношении Азербайджана визовый режим.

Кроме того, посещения лидерами тюркских республик в ходе визитов в Армению Мемориального комплекса жертвам Геноцида армян тоже становились причиной появления определенной холодности во взаимоотношениях с Анкарой. В 1997г. президент Кыргызстана Аскар Акаев возложил венки к мемориалу в Цицернакаберде, после чего на пресс-конференции в Ереване расценил совершенное в Османской империи как геноцид47. В апреле 2001г., во время седьмого тюркского саммита в Стамбуле, вопрос турецких журналистов о совместимости тюркской солидарности, возложения венков в память жертв Геноцида армян и участия в тюркских саммитах он оставил без ответа48.

Надо заметить, что тюркские республики Центральной Азии очень хорошо понимали роль России в пресечении возможного проникновения исламского фундаментализма в регион. Кроме того, наличие русскоязычной общины не предоставляло широких возможностей для проявления тюркской солидарности. Российская Федерация в определенной мере рассматривалась в качестве своего рода гаранта стабильности в регионе, учитывая события в Таджикистане и роль России в урегулировании внутритаджикского конфликта.

Кроме тюркских государств, Анкара придавала важное значение и вовлечению в антиармянский фронт христианской Грузии: по словам директора Института внешней политики Турции Сейфи Ташана, «на региональном уровне Турция нуждается в поддержке Грузии против Армении»49.

Таким образом, в политике Анкары в южнокавказском регионе явно вырисовывается откровенное стремление не только изолировать Армению от региональных процессов, но и выстроить стратегическую ось Турция-Грузия-Азербайджан в противовес стратегическому сотрудничеству между Арменией и Россией.

Можно утверждать, что наличие политических и экономических разногласий внутри тюркского мира во многом предопределило провал выработки общей «тюркской позиции» и синхронизации действий в Карабахском вопросе. Бесспорно, что каждая из этих республик стремилась проводить собственную внешнеполитическую линию и

46 «Независимая газета», 04.03. 2000.

47 А. Папазян. Армянский вопрос и геноцид, Ереван 2000, с. 23, (на арм. яз.).

48 «Эхо», Баку, 28.04. 2001.

49 «Независимая газета», 13.02. 2001.

[стр. 148] ГЛАВА ПЯТАЯ

имела собственные политические расчеты, всячески избегая действовать под диктовку извне и оберегая себя от возможных негативных реакций, появление которых было вполне реально в силу сомнительности солидаризирующей риторики.

Как указывалось выше, правительство С. Демиреля вело более или менее осторожную политику в Карабахском вопросе, стараясь в основном выступать в роли миротворца-посредника и посредством этого статуса укрепить свои позиции на Южном Кавказе. На Западе также не замедлили заявить о том, что «будучи долгое время ужасом Кавказа, Турция может стать здесь великим миротворцем»1. Турецкие официальные лица, в свою очередь, прилагали усилия по ограничению возможных проармянских симпатий со стороны Запада. Неслучайно 11-го февраля 1992г., во время встречи с президентом США, премьер-министр Турции С. Демирель, обсуждая вопрос необходимости противодействия проникновению в центральноазиатский регион иранского влияния, призывал правительство США воздержаться от поддержки Армении в Карабахском вопросе2.

Кроме попыток непосредственно выступить в роли посредника в Карабахском конфликте, Турция стремилась быть вовлеченной в этот процесс и в рамках НАТО. 11 марта 1992 года министр иностранных дел Турции Хикмет Четин на саммите НАТО в Брюсселе представил турецкий вариант разрешения конфликта, которым предусматривалось отправить в зону противостояния войска Североатлантического блока, в том числе и подразделения турецких групп. Но этот план не нашел поддержки у руководства НАТО: Генеральный секретарь Манфред Уорнер заявил, что организация не может отправить войска в зону конфликта3.

Нет сомнений, что этим шагом Анкара преследовала цель закрепиться по ту сторону Аракса и обеспечить там собственное военное присутствие под прикрытием Североатлантического альянса.

В 1992г. Турция была включена в число стран-участников Минской группы, однако ее участие в этой посреднической инициативе, тем более с учетом турецкого военного присутствия на стороне Азербайджана, не могло привести к каким-либо серезным подвижкам. Более того, усилия Анкары, направленные на обеспечение международного вовлечения Турции в процесс карабахского урегулирования, практичес____________________

1 См. «Quotidien de Paris», 29.07.1991, см. «Азг», 11.09.1991.

2 Elizabeth Fuller. Nagorno-Karabakh: Internal Conflict Becomes International, March 13, 1992, RFE/RL Research Report, HU-OSA, 300/80/1/15.

3 В. Б. Арутюнян. События в Нагорном Карабахе. Хроника, часть IV, с. 124.

[стр. 150] ГЛАВА ШЕСТАЯ

ки во всех случаях были призваны обеспечить устраивающие Азербайджан решения.

В марте 1992г. МИД Турции разработал следующий план мирного урегулирования проблемы Нагорного Карабаха:

1. Председатель Совета Безопасности призывает к немедленному прекращению огня и политическому разрешению конфликта.

2. Объявляется о прекращении огня и приглашении сторон на заседание СБСЕ для выработки решения по формированию спецкомиссии по контролю за мирным урегулированием в Нагорном Карабахе.

3. Все эмбарго, наложенные сторонами друг на друга, соответственно снимаются с введением в действие режима прекращения огня. Не будет чиниться препятствий для доставки гуманитарной помощи.

4. Правительства и парламенты обеих стран заявляют о разрешении конфликта в Нагорном Карабахе, а также других споров и разногласий исключительно мирными средствами, путем переговоров.

5. В целях наиболее полного выполнения решений СБСЕ и Соглашения, достигнутого в Москве 20 февраля 1992г. между министрами иностранных дел России, Армении и Азербайджана, стороны начинают непрерывные переговоры.

6. В случае достижения соглашения обе стороны могут прибегнуть ко всем мирным средствам урегулирования, включая не указанные в решении СБСЕ4.

Одновременно турецкая сторона выступила с предложениями о территориальных обменах и созданиях коридоров, в частности, во время саммита министров иностранных дел в Хельсинки5. План территориального обмена, выдвинутый американским аналитиком Полом Гоблом и предусматривающий обмен зангезурским и лачинским коридорами, впрочем, больше устраивал Анкару. Это предоставило бы дополнительные и серьезные возможности для дальнейшего проталкивания пантюркистских инициатив Турции не только в кавказском, но и центральноазиатском регионах. Поборниками идеи обмена территорий и установления таким образом прямого сообщения с Азербайджаном были президент Т. Озал и глава внешнеполитического ведомства Хикмет Четин. Понятно, что после реализации этого проекта Турция получала не только беспрепятственное проникновение в Азербайджан