– Василиса! Ты что задумала?! Это преступление, тебя посадят!

Его шалава, всё ещё в ужасе трогающая себя за волосы, вернее, за то, что от них осталось, вдруг тонко-тонко завизжала:

– Надо вызвать охрану! Олежек, звони в полицию – она сумасшедшая! Изувечила меня! А-а-а!

– Ой, боже, что за истеричку ты себе выбрал в офисные подстилки, Олежек?! – морщась от громких визгов, я подошла совсем близко к вспотевшему мужчинке. Выбросила вперед руку и ухватила его за галстук. Вот ведь молодец, даже трахая бабу на столе, не забывает про офисный дресс-код!

Я оттянула галстук и отрезала его под самый узел. Помахала им, словно знаменем, и теперь уже точно пошла прочь. А галстук? Галстук этот Олежеку я дарила. Так что имею полное право обратно забрать. Раз уж он свои брачные клятвы быть верным, преданным… бла-бла-бла… забрал обратно в тот же день, как дал.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я помчалась по полутемному коридору к лифтам. Прочь, подальше от мужчины, предавшего меня так быстро, что побил, наверное, все мировые рекорды по предательству.

На полпути свернула в сторону пожарной лестницы. Выскочила на нее, и, как в детстве, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась вниз. Добежала до первого этажа, вылетела на улицу. Постояла, судорожно втягивая воздух сквозь спазмы в горле, и только тут вспомнила, что идти мне некуда.

Телефон пиликнул входящим сообщением:

– «Василиса, давай поговорим!»

Подумав чуток, контакт «Олежек» я переименовала в «Олешек». Еще подумала и кинула его в блок.

Не успела сделать глоток кофе, телефон снова пиликнул. На этот раз сообщением от контакта «Олежка». Точно, у этого гамбинуса два номера, и оба у меня забиты в телефон. Поменяла «Олежку» на «Отрыжку» и тоже отправила в бан. После чего, наконец, припала к кофе и роскошному десерту, коими славится эта старинная кондитерская на Невском.

Сюда я забрела после долгого мотания по освещенным вечерними огнями улицам. Замерзла и решила, что пришла пора погреться и сообразить, куда отправиться с ночевкой.

Из своей съёмной квартиры я съехала за день до свадьбы, и вернуться туда уже не могу – квартиру тут же сдали новым жильцам. Прописана я в прекрасном, но, увы, сейчас недостижимом Калининграде.

Друзьями в новом для себя Санкт-Петербурге я пока не обзавелась. А отправиться в гостиницу или хостел не могла по причине банальной: паспорт вместе с кошельком, косметичкой, влажными салфетками и проездным остался в сумке в офисе Олешека. Хорошо хоть моя банковская карта работает через телефон, который лежал в кармане пальто…

Возвращаться за своим добром прямо сейчас не было сил. Просить Олежека – дело зряшное. Кремлев сразу написал, чтобы я сама за сумкой приходила, потому что «нам надо поговорить и без твоих истерик».

Это у меня-то истерики? Ха-ха три раза! Это у его помеси лысой Ларисы с развратной Лолитой истерика. А я спокойна, как Александровская колонна на Дворцовой площади.

Паспорт, однако, мое спокойствие вернуть мне не в состоянии. А если учесть, что сегодня пятница, точнее, почти суббота ввиду позднего времени, то подать заявление об утере документа я смогу только через два дня. Тогда же, вместе с заявлением, я получу справку, которая на время заменит мне основной документик гражданина нашей великой и могучей.

Но это будет только в понедельник, а спать мне хочется уже сегодня. Можно через госуслуги заявление подать, но сайт мне справочку не сделает. Тут надо ножками в полицию идти.

Засада, короче.

– Ты… Вова, ты… ты… мерзавец! – рядом со мной зазвучал звенящий от злости и обиды тонкий девичий голосок.

О, не у меня одной сегодня сплошные негоразды с мужицким племенем! Через пару столиков от меня выясняли отношения хорошенькая девушка раннестуденческого возраста и импозантный мужчина лет на пятнадцать ее старше и миллионов на сто богаче.

– Все мужики козлы! Но некоторые козлее остальных! – между тем продолжала возмущаться девушка.

Ну надо же, какое единодушие с моими убеждениями. Сама не знаю зачем, я повернулась к ссорящейся паре и подтвердила:

– Точно! А некоторые еще и свинее остальных! – получила полный злобы взгляд мужика, скорчила ему рожу и вернулась к своему кофе и печали.

Где же мне переночевать? На вокзал податься и на лавочке до утра пересидеть, а там видно будет? Так себе вариант. Вот попала я! А ведь мне интуиция шептала, что не все гладко с неожиданно вспыхнувшими чувствами Олежека!

Мы давно друг друга знали, и Олег мне всегда нравился: умный, взрослый, красивый. Он казался мне воплощением моих девичьих грез. Правда, ко мне, внучке лучшего друга его отца, Олег ничего, кроме дружеской симпатии, не проявлял.

Но примерно три месяца назад как-то все закрутилось, завертелось. Олег вдруг начал без конца попадаться мне на глаза. Приглашать на свидания, дарить цветы, смотреть на меня нежно и с придыханием.

Не успела я оглянуться, как втюрилась в него по самые уши. Тут он по всем правилам сделал мне предложение руки, и сердца в придачу. Все, как положено – с вставанием на коленку, протягиванием кольца в бархатной коробочке на раскрытой на ладони. С погрустневшим лицом, когда я, как приличная девушка, заявила, что мне надо подумать…

Дед мой, как узнал о предложении Олега, чуть не прослезился от радости. На мои робкие попытки высказать недоумение в скоротечности и скоропостижности происходящего недовольно зыркнул на меня. Потом вообще заявил, что ждал этого предложения с момента, как я первый раз описала свою первую пеленку.

Суровым голосом велел мне не задуряться и принимать предложение, пока Олег не передумал. В противном случае обещал предать меня анафеме при жизни и пригрозил мне всеми муками преисподней после кончины.

Дед мой, кстати, священник в одном из областных приходов. Так что к его шуточным угрозам я, на всякий случай, отнеслась серьезно и согласие Олежеку дала. Дала и вышла за него, счастливая по самое не могу. А теперь хочу снова выйти, только обратно из этого подозрительного брака.

Вспомнила красавицу Лориту – с экзотическими раскосыми глазами, острыми скулами, смуглой кожей и фигуркой японской гейши. Зачем я вообще Олегу была нужна, если у него есть эта китайская хохлатая сучка? Теперь лысая сучка, точно по канонам этой породы.

– Да пошел ты! Говорил, что любишь меня и мы поженимся! А теперь предлагаешь взять ключи от квартиры, которую ты для меня снял. Поселиться и ждать, когда ты будешь приходить и трахать меня в свободное от своей семьи время?! – ссора у парочки, между тем, набирала обороты.

Девушка уже орала на все кафе. Мужик играл желваками, пытался уговорить ее не отказываться от предложения. Бесился, что клиентка никак не хочет соглашаться на его щедрую оферту. Гондон!

В конце концов, этот хрен с горы бросил на стол связку ключей и процедил:

– Решай сама, будешь в своей сраной общаге жить, или в нормальных условиях. Адрес – Набережная Фонтанки, дом 6, квартира 8. Заселишься – дай мне знать. Я сообщу, когда смогу к тебе заехать потрахаться в свободное от семьи время, – поднялся и, не оглядываясь, пошел на выход. Точно, гондон.

Девчонка закрыла лицо руками. Посидела так минут десять, а потом схватила ключи и швырнула вслед давно слинявшему уроду. Встала и пошла в сторону второго выхода, с противоположной стороны.

А ключи… Ключи, брошенные ее нервной ручкой, пролетели метра четыре. Шлепнулись на пол и, проехав по нему еще немного, остались лежать аккурат возле моей правой ноги. И кто скажет, что я не любимица судьбы, а?!

Я подпнула ключи под свой столик, чтобы никто случайно не подобрал. Для надежности посидела до самого закрытия кафе – вдруг девушка передумает и вернется. И лишь потом аккуратно подняла связочку и сунула себе в карман.

Вскоре я стояла на площадке третьего этажа старого, дореволюционной постройки дома с высоченными потолками и по одной квартире на этаж.

Мысленно перекрестилась и вставила ключ в замочную скважину. Повернула его и с замиранием сердца толкнула дверь, гадая, во что выльется моя афера.