– Ладно, ты сам напросился! – произнёс я, хищно оскалившись. У меня ещё ни один пациент не умирал на руках, и я не собираюсь менять эту тенденцию.

Пришлось немного отстраниться от пациента и развести руки в стороны, направив их ладонями друг к другу. Я накапливал мощную целительную энергию в руках, отчего казалось, что даже воздух завибрировал. Если такой заряд не заставит его сердце биться, то уже ничего не поможет.

– Разряд! – по привычке крикнул я и прижал обе руки к телу парня в районе сердца. Его знатно трухнуло, на миг мне показалось, что у меня получилось, но сердце отказывалось работать.

– Что тут у тебя? – поинтересовался Басов.

– Нужна одновременная вентиляция и работа с сердцем.

– Работай, я заставлю его дышать! – пообещал старший целитель, не решаясь мешать.

– Разряд! – процедил я, выдавая вторую волну энергии.

Вот теперь сработало! Сердце начало стучать, пусть и не так уверенно, но мощный запас энергии стимулировал его работу. В это же время Басов обеспечивал работу лёгких. Тут ведь всё смешалось: мало того, что пациент тяжело дышал из-за отравления угарным газом, ещё и ожоговый шок наложился. Одним словом, нам пришлось здорово попотеть в первые минуты, но сражение за жизнь Ксавье мы выиграли.

– Кажется, мы вытащили его с того света! Но расслабляться рано. Теперь нужно заняться детоксикацией и отсечь возможность отёка мозга, – заметил Басов. – А ещё обезболить. Думаю, эти ожоги на его теле жутко болят, но позволь мне заняться этим.

– А что с Лёней? – забеспокоился я, не понимая почему Матвей Анатольевич прекратил помогать брату.

– Он очень крепкий парень. Я обработал его раны, провентилировал лёгкие и дал ему поспать. Из-за полученных ожогов он чувствовал сильную боль, поэтому будет лучше, если он побудет без сознания, пока его не доставят в больницу.

– Даша, обработай ожоги и приложи что-нибудь холодное, – попросил я девушку. – Не стоит забывать об отложенном ожоге.

Сколько раз пациенты и даже некоторые мои коллеги легкомысленно относились к ожогам и забывали о его особенности, а ведь отложенный эффект ожога никто не отменял.

– Давайте я вам с этим помогу, – услужливо предложил свою помощь повелитель стихий, который уже справился с пламенем.

– Только не переохлади его, – попросил я, но получил вразумительный ответ.

– Не волнуйся, не первый год работаю и спасать таких погорельцев приходится частенько.

– Спасибо! – ответил я, пожимая руку пожарного.

– Стас Глебов, – представился он, а затем настал мой черёд.

Вчетвером у нас дело пошло быстрее, но в этот момент пожарные вернулись с ещё одним телом девушки, которая не смогла выбраться из пожара самостоятельно. Увы, её нашли слишком поздно. Потянувшись к ней целительной силой, я понял, что бороться за её жизнь слишком поздно. Даже вдвоём с Басовым мы не сможем обратить физические процессы вспять и вернуть жизнь в её тело. Это значит, что девушка была мертва ещё до того, как мы прибыли на вызов.

– Я уже вызвал ещё машину, чтобы доставить всех пострадавших в больницу, – тихо произнёс Иваныч, возвращая нас к жизни.

Мы делали свою работу молча. Да, удалось спасти шесть человек, но седьмая погибла. И пусть в этом не было нашей вины, происшествие сильно ударило по настрою. Смертельный случай на первом же вызове после отстранения – что может быть сложнее?

В нашей машине мы перевозили сначала самых тяжёлых. Первым отвезли Ксавье, а затем вернулись за Лёней и Петром, которые предпочли ехать сидя. Парни хотели отказаться от госпитализации, но им не оставили выбора – у брата были сильные ожоги в сумме с отравлением угарным газом, а сочетание этих проблем в таком объёме было верным признаком для обязательной госпитализации даже в этом мире. Ну, а Пётр поехал скорее как сопровождающий, но и его тоже нужно было бы осмотреть.

– Знаешь, что мне не даёт покоя? – неожиданно спросил Лёня, оторвавшись от собственных мыслей. – Зачем он пытался потушить пламя, которое сам же и создал?

– Ты о Ксавье?

Брат кивнул, не отвечая мне вслух.

– Погоди, он повелитель стихий?

– Да! А разве ты не знал?

А вот этот момент я упустил. А ведь ещё кичился своей осведомлённостью и умением основательно подходить к делу. Тогда это всё меняет. Слова из письма о том, что оба влюблённых сгорят дотла в огне их любящих сердец заиграли совсем другими красками.

– Может, он понял что натворил и попытался всё исправить? Или пламя начало обжигать его, и он пытался спастись? – предположил я.

– Не думаю, – покачал головой Леонид. – Когда я нашёл его, Бенуа не выглядел растерянным или паникующим. Он понимал что делает и тушил пламя шаг за шагом. Если бы не раны, которые он получил, и не дым, у него всё получилось.

– Разберёмся. Главное, что ты жив, а остальное уладится.

– Угу, – протянул брат. – Жаль только, что энергетический пистолет посеял на этом пожаре, а другой вряд ли выдадут. Видимо, не суждено мне быть детективом.

– Ну, детективом можно быть и без пистолетов с парализующим эффектом, – успокоил я горемыку.

Слова Лёни заставили меня задуматься, поэтому, когда мы приехали в больницу, я отыскать Глебова и решил задать ему пару вопросов.

– Стас, можно тебя на минуту? – окликнул я повелителя стихий, который отправился в больницу вместе с нашими пациентами.

– Если хочешь отблагодарить, то не стоит. Это часть моей работы, – спокойно ответил Глебов.

– Я хотел кое-что спросить, – признался я. – Это касается твоего дара. Может ли повелитель стихий навредить себе пламенем, которое сам же и призвал?

– Вообще может, ведь огонь – это стихия. Чтобы создать пламя, нужно уметь трансформировать энергию в нужное агрегатное состояние, а вот когда оно горит, то уже подчиняется законам физики. Нужно воздействовать на него дополнительно, чтобы повелевать им. Видел, как я тушил пожар? Я воздействовал на огонь, заставляя его угасать. Но это должен быть совсем бестолковый повелитель стихий, который позволит пламени навредить себе. Чаще всего это случается с теми одарёнными, кто раскрыл в себе дар и не научился им управлять, но такие сейчас встречаются только в самых глухих уголках нашего мира, да и то нечасто.

– А если он сделал это нарочно?

– В принципе, это реально, но я не особо в это верю.

– Понял, спасибо!

Увы, побеседовать с Ксавье пока не удастся, зато я могу навестить госпожу Виноградову. Вот только я немного опоздал. Стоило мне подойти к её палате, я заметил хранителей порядка, которые уже допрашивали женщину.

– Это было ужасно! – произнесла она, отвечая на вопрос следователя. – Ксавье ворвался в ателье и был вне себя от гнева. Я предложила ему поговорить с глазу на глаз, надеясь, что он одумается и прекратит свои ухаживания, но это не помогло. Бенуа призвал настоящий огненный смерч прямо в моём ателье, который должен был заживо сжечь нас обоих. Но я испугалась и отшатнулась в сторону. Пламя чудом не обожгло меня, а он остался стоять неподвижно в этом пламени. Он собирался сгореть сам и сжечь всё вокруг!

– А ваш телохранитель. Он был рядом?

– Нет, я попросила его не вмешиваться. Но как только он услышал мой крик, то ворвался в комнату и спас меня из пламени.

Что-то в её словах не сходится, ведь я сам видел, что Лёня спас сначала швею из мастерской, а Виноградову вынесли пожарные. Хотя, можно списать на шок. В таком состоянии Ирине Петровне могло почудиться что угодно, но это не отменяет того, что выглядит это всё странно.

Увы, поговорить с Ксавье мне не удалось. Он находился в тяжёлом состоянии, а затем хранители порядка взяли его палату под свою опеку и никого к нему не пускали. Очевидно, что парня записали в главного виновника случившегося, и даже моя корочка частного детектива не помогла пробиться в палату. Конечно, я мог бы выбить аудиенцию через Мадьярова, но сейчас у меня не было на это времени. Нужно возвращаться на дежурство, потому как там тоже кому-то может понадобиться помощь.