– Какая разница? – пожал плечами Кирилл Витальевич. – Убийца мог отправить первое письмо из Москвы, куда приехал с визитом, а второе уже из дома.
– Прислуга интересуется когда их допросят, – произнёс подчинённый Мадьярова, заглянув в кабинет.
– Скажите им, что я уже иду, – отмахнулся мужчина и повернулся к Анне. – Выходит, палаш могли похитить всего три человека: кухарка, водитель либо друг вашей семьи. Мы допросим прислугу, и я очень надеюсь, что кто-то из них сознается, потому как допросить Изюмина без причины я не могу. Сами понимаете, использовать дар духовника без особого разрешения запрещено.
– Да и я не позволю сделать это с невинными людьми, даже если среди них находится убийца, – отозвалась девушка.
Я прекрасно понимал позицию Галецкой. Даже кратковременное воздействие дара духовника могло негативно сказаться на психике, ведь эти одарённые в прямом смысле ломали волю и подчиняли себе сознание. Что говорить о длительном использовании дара во время допроса? После таких процедур люди нередко страдали от психических расстройств, а в особо тяжёлых случаях теряли рассудок и становились пациентами целителей, вот только далеко не каждому удавалось помочь.
– Ждите здесь! – распорядился Мадьяров, посмотрев на меня.
Инструкции не позволяли ему приглашать посторонних на допрос. А может, он не хотел раскрывать свои методы работы. В любом случае, мне придётся обходиться той информацией, которой я уже владею.
– Кирилл Витальевич, вы упустили один важный момент, – произнёс я, когда имперский сыщик собирался покинуть комнату. – Вы определили трёх подозреваемых, которые покидали особняк, но есть вероятность, что драгоценность, как и преступник, не покидали пределов этого дома.
Глава 2. Убийцы и палачи
Мадьяров вернулся буквально через полчаса уставший и недовольный.
– Идём! – скомандовал он мне в привычной ему манере.
Прислугу держали в гостиной на первом этаже, а допрос проводили с каждым по отдельности в соседней комнате.Ворвавшись в гостиную, начальник ищеек обвёл безумным взглядом собравшихся и прорычал:
– Значит, так! Я точно знаю что похититель драгоценностей и убийца находится в этой комнате. Но раз он не желает сознаваться, придётся пойти на крайние меры. Я позволю духовнику провести допрос с пристрастием, вывернув наружу все ваши секреты, но не ручаюсь, что после этого вы останетесь прежними, – Мадьяров тыкнул в меня пальцем и продолжил. – Вот этот человек нужен мне для того, чтобы попытаться привести вас в чувство после серьёзной беседы, но я бы не стал возлагать на него слишком большие надежды. Если продолжите упорствовать, ваше сознание не удастся вернуть обратно даже самому искусному целителю.
Сыщик замолчал, давая присутствующим время, чтобы хорошенько осмыслить его слова, а затем выбрал первую жертву. Ей стала кухарка. Очевидно, Мадьяров придерживался версии, что кражу совершил кто-то из тех, кто покидал особняк, а потому начал с главных подозреваемых.
– Ида Витольдовна, прошу! – указал сыщик на дверь.
На трясущихся ногах женщина проследовала за нами в комнату, где нас дожидался один из бойцов службы безопасности. Одного взгляда на него женщине хватило, чтобы впасть в отчаяние.
– Не губите, ваша милость! – взмолилась кухарка, упав на колени. – Не трогала я этот палаш окаянный! Видать – видала. Как его не видать, когда он на стене висел за спиной у Павла Леонидовича? А в кабинете я у него бывала часто. Вы не подумайте ничего дурного, я только по рабочим вопросам приходила, чтобы отчитаться о расходах и подать информацию обо всём, чего не хватает из продуктов. Павел Леонидович любил порядок во всём, особенно в отчётах. Но трогать – я и пальцем не прикасалась.
– Как же он тогда исчез?
– Откуда мне знать? Я целыми днями на кухне торчу. Если не готовлю. То посуду мою и убираюсь. Голову поднять некогда, не то, что за драгоценностями охотиться. Да и убивать у меня в мыслях не было. Вы хоть изучите мою биографию, тогда поймёте с какой нищеты меня Павел Алексеевич вытащил. Что же, мне теперь обратно в свои трущобы возвращаться и за гроши пахать?
Да, Галецкие платили своим работникам хорошо даже по меркам Яра-на-Светлице. Помимо того, что работники жили у них в отдельном крыле для прислуги, они ещё и питались за счёт хозяев дома, а также получали небольшую сумму на руки. В пересчёте на чистые деньги выходило шестьдесят-семьдесят тысяч, что было даже больше, чем я получал на «скорой».
Я чувствовал как волнуется Ида Витольдовна и подавил мимолётное желание призвать целительную волну, чтобы успокоить её. Не сейчас. Я понимаю, что она взволнована, её сердцебиение участилось, а давление повысилось, но если вмешаться, можно свести к нулю весь смысл допроса.
И тут у меня появилась идея. Получается, что целитель – превосходный детектор лжи. Мне достаточно запустить диагностику и с помощью целительского зрения следить за изменением состояния допрашиваемого. Да, пусть он взволнован и испытывает стресс, учащённый пульс, дыхание и повышенное давление можно объяснить, но когда человек говорит правду, оно не меняется. А если врёт – оно будет пускаться в галоп и бить новые рекорды. Это физиология, и от неё тяжело отвертеться, если не учиться контролировать себя, а я не думаю, что злоумышленник не из числа профи.
– Кирилл Витальевич, нужно поговорить с глазу на глаз, – перебил я разговор. – Это срочно.
Мадьяров нехотя вышел со мной сначала в гостиную, привлекая к себе взгляды прислуги, а затем и в коридор. Я коротко изложил ему свою идею, и сыщик согласился попробовать. А почему нет, если других легальных способов у нас нет? За использование духовника без разрешения по голове не погладят никого. Да и этическая сторона вопроса откровенно хромает.
– Выходит, ты можешь справиться лучше всякого ментального давления? – поинтересовался Кирилл Витальевич.
– Духовник может заставить человека говорить правду, а я в силах лишь определить лжёт человек или нет, и уже исходя из этого продолжать допрос.
– Сгодится!
Мы вернулись обратно, и по моей просьбе Мадьяров начал с обычных вопросов: попросил описать обычный рабочий день, какие блюда Ида Витольдовна готовила чаще всего, а затем спросил о неприятностях, которые случались на кухне. Уже тут на одном из этапов кухарка заметно занервничала, и это вызывало подозрения. Учитывая, что Алексей Павлович был отравлен, а сделать это с помощью еды проще всего, её нужно было допросить особо тщательно.
– Иногда бывают случаи, когда я забываю приготовить что-то, и еда пропадает. А ну, попробуй наготовить на целую ораву: три члена семьи, дворецкий, водитель, охранник, дворник, я и горничная. Только и делаешь, что готовишь с утра до вечера, вот голова и не соображает ничего.
– И часто у вас такое бывало?
– Часто, – призналась женщина, бросив испуганный взгляд на духовника.
Следующие десять минут допроса прошли безрезультатно. Единственное, что нам удалось выяснить – это то, что кухарка скрывала испорченные продукты, а Галецкий не особо следил за их расходом. К концу беседы женщина настолько переволновалась, что потеряла сознание, а мне пришлось приводить её в чувство. Мадьяров распорядился вывести женщину из комнаты, а её вид произвёл дополнительный эффект на остальных.
Входя в комнату для допроса, водитель морально был готов ко всему. Он отвечал односложно и держался крепко, но и его нам удалось разговорить.
– Да, иногда я продавал энергию из аккумуляторов, когда выезжал в город. Идея пришла не сразу, а после случая, когда один такой денежный мешок заглох и попросил меня поделиться энергией, чтобы ему доехать до дома. Я тогда в благодарность получил пять тысяч и задумался о прибыльности этого дела. А что? Машина всё равно может целый час простоять, а то и два. За это время я договаривался о подзарядке с кем-нибудь из окружающих и мог получить до семисот рублей. Да, копейки, но за месяц у меня стабильно выходило около десяти тысяч, а иногда и больше.
