Небольшой золотой кругляш, украшенный гербом с одной стороны и каким-то профилем с другой. Я прикрыла глаза и погрузилась в энергетическую структуру. До недавних пор была убеждена, что все материалы состоят из атомов, внутри которых есть ядро и электроны. Последние изыскания физиков эту картину мира пошатнули. Тезис, за который топил Арти, был для меня не нов.

Всё в мире есть энергия. В родной реальности эти слова тоже звучали, только там у меня не было возможности в эти самые энергии погрузиться.

Здесь, в магической вселенной, наномир воспринимался как-то иначе – я действительно могла «проникнуть» в предмет.

Вот и теперь… Разглядывая монету не нормальным, а мысленным взором, я видела частицы, которые вибрировали, взаимодействуя друг с другом. Я пыталась запомнить их расположение и сами вибрации. Сначала сделала, а уже потом поняла, что творю.

Заодно убедилась, что такой взгляд действительно расходует магию.

«Ну разумеется расходует, – влез с очередным комментарием Арти. – За всё в жизни нужно платить».

Тут я вынырнула из состояния рассматривания и с огромнейшим трудом отложила монету на прикроватную тумбочку. Ещё сложнее было не вскочить и не побежать за той самой вилкой.

А потом подумалось – допустим, я действительно смогу изменить вилку, но куда её потом девать? Выгоду-то как извлечь?

– Купите, добрые люди, столовый набор из квартиры самого Дрэйка, – тихо пробормотала я.

Тут же представила как это будет выглядеть с точки зрения хозяев – пустили сиротку, а она вилки украла. Превратила в золотые и торгует.

Нет, так не пойдёт.

Шальная идея о том, что для экспериментов мне необходимы фальшивые монеты, которые можно превратить в настоящие и сразу использовать по назначению, сформироваться во что-то осознанное не успела. Просто в дверь спальни аккуратно постучали, и раньше, чем успела ответить, сквозь дерево проникла призрачная голова.

Глаза закатились как-то сами собой. Обещанное мирное соседство окончательно перестало быть мирным.

– Милая девушка, а расскажи-ка, куда вы с моим внуком собираетесь?

– Да так, – буркнула я. – По делу.

– А по какому именно?

– Ну…

Если быть максимально точной, Нэйлз приходился Эрону не внуком, а правнуком – но не важно. Соль ситуации заключалась в том, что «светило магической науки» уж очень хотел выяснить что к чему.

Отделаться я может и могла, но… Ругаться с призраком? Да ещё на пороге ночи? Да ещё при том, что хочу выспаться и совершенно не желаю трепать себе нервы?

В общем, я решила поискать в его любопытстве плюсы.

Это не допрос. Не навязчивость, а возможность отточить свою легенду. Ведь Эрон точно не последний, кто сунет в мою противоречивую магическую историю нос.

Как итог, мы расположились в гостиной. Было странно усаживаться в личное кресло Дрэйка Торвадса, по телу промчались мурашки. Я начала объяснять призрачному дедушке про данный мне с рождения нулевой уровень. Мол, подвижек к росту не было, но после отмены подозрительных пилюль, что-то поменялось. Маг слушал внимательно, иногда кивал.

Потом сказал глубокомысленно:

– Уровень силы действительно может поменяться, но это большая редкость. Обычно, до момента совершеннолетия, делают несколько замеров, а дальше – совсем уж бесполезно. Как правило, врождённый уровень – это навсегда.

Тут я решилась спросить:

– Простите, а что насчёт колонны Первохрама?

Эрон встрепенулся:

– А что с ней?

– Ничего. Просто Нэйлз утверждает, будто я ходила к ней в день совершеннолетия. Я этого не помню, и не очень-то понимаю зачем.

Призрак махнул рукой.

– Ах это… Это дань традиции, деточка. В теории колонна способна повысить уровень магии, и так как является достоянием всей империи, к ней иногда допускают. Часто прикасаться к колонне нельзя, ведь она не только отбросить, но и убить может, поэтому определили даты. Совершеннолетие – одна из таких дат.

Я медленно кивнула. Хотелось задать ещё несколько вопросов про колонну, но я решила не рисковать.

И да, мне не нравилась «нетипичность» моего случая! Она звучала подозрительно.

Спасибо Эрону, он подкинул аргумент:

– Полагаю причина твоего магического роста, прежде всего в том, что ты – Рэйдс. Столь сильный род не может исчезнуть столь бесславно.

Кажется, и это кто-то когда-то говорил. Но прямо сейчас я зацепилась как за соломинку – с удовольствием прикроюсь великими предками. Угу, всё дело в них.

– М-да, – призрачный старик, который опять создал себе полупрозрачное кресло, важно кивнул, – сделать измерение в гильдии, лучший из вариантов. Там самые точные приборы.

Пользуясь его вниманием и желанием пообщаться, я решила прояснить ещё один вопрос.

Люди, чей уровень ниже третьего, получают обычные профессии и полноценными магами не считаются. Если уровень силы от третьего и выше, то речь о полноценных магах с правом зачисления на магический факультет.

А максимальный уровень это какой?

И каким уровнем нужно обладать, чтобы попасть к элите, на пурпурный?

Разумеется, я могла задать эти вопросы Арти, но хотелось поддержать диалог с призраком.

– Скажем так, – Эрон растёкся в кресле, складывая руки на тощем животе. – Шкала самых мощных измерителей заканчивается цифрой пятнадцать. То есть, по факту, предела как бы не существует, но магов, чей уровень достигает измеримого предела, можно пересчитать по пальцам одной руки.

– А факультеты? – подтолкнула я.

– На пурпурный берут от шестого и выше. Иногда, если видят потенциал, могут зачислить и с пятого.

Отлично. Может и мне повезёт?

– А личное подпространство? – вспомнила ещё одно, важное. – Оно с какого уровня?

– Седьмой, – буркнул старик. – Но для создания подпространства нужен очень большой резерв и колоссальная способность к концентрации.

Прозвучало как-то совсем уж сурово, словно речь о подвиге. Я не могла не отметить:

– Нэйлз уже умеет.

– Ну так! – фыркнул старик с гордостью. – Кто его предки! Кто его учил!

Учил Дрэйк. Я попыталась вообразить нагловатого рыжеволосого лорда в образе своего учителя, и поняла, что не вывезу.

Да и бог с ним. Забыли. В моём случае главное – поступить.

– Ясно, деточка. Ясно… – пробормотал Эрон, и принялся рассказывать про какой-то великий магический трактат, который писал при жизни. История оказалась до того скучной, что рассказчик начал клевать носом раньше меня.

Едва он задремал, я аккуратно вытекла из кресла и, на цыпочках, вернулась в спальню. Когда проходила мимо того самого панно с кинжалами, Арти в голове хмыкнул. Однако комментировать не стал.

Сюрприз прилетел утром. Уже после того, как мы с Нэйлзом погрузились в экипаж и проехали несколько кварталов.

«А у нас гости, Алексия,» – сказал артефакт напряжённо, и в моей голове за секунду пролетел целый фильм.

Вот экипаж тормозят. Дверцы срывают с петель, сообщника вырубают коротким ударом в лицо, а я нос к носу встречаюсь с Бертраном. Где-то на заднем фоне гаденько улыбается Корифий.

Жених скрипит от радости, вытягивает из экипажа и тащит к ближайшему храму, подсовывая находу перо и какие-то документы, а я…

«Да нет, – перебил Арти. – Другое. На свой левый ботинок посмотри».

Я посмотрела. Очень аккуратно, очень медленно опустила глаза и мысленно застонала. За высоким голенищем обнаружился простенький на вид, и жесть какой знакомый кинжал.

«Офигеть, – прокомментировала я. – Но как? Откуда?»

«Понятия не имею, – насупился невидимый Арти. – Видимо забрался к тебе ещё в квартире».

«Но почему мы не видели? Почему я не почувствовала?»

«Маскировка, – раздосадованно буркнул Арти. – Говорю же, это не просто дедушка-призрак. Это действительно родовой артефакт».

О родовых артефактах я знала немного, но не суть. Здесь и сейчас я застонала уже в голос, а бдительный Нэйлз встрепенулся: