– От тебя разит смертью, соседушка. – Тут в самолете резко погас свет, как в дешевом фильме ужасов, я схватилась за сердце, а парень хихикнул, точно знал, что так произойдет. Мгновение, и тьма рассеялась под натиском восстановившегося электричества. – Тебя ждет прошлое, будь осторожна, когда оно настигнет.
Больше незнакомец ничего не сказал. Убрал карты в карман рваных джинсов и, надев наушники, откинулся на спинку кресла, оставив меня в полном недоумении.
***
Аэропорт Голдена располагался в самом центре небольшого городка, окруженного заснеженными горами. Их пики прорезали пушистые серых облака, точно клыки чудовища, и я с замиранием сердца любовалась красотой природы, стоя у стеклянной стены на третьем этаже терминала А.
Через центр города текла буйная река с порогами, а по периферии раскинулись древние хвойные леса, уходящие зеленой лавиной за далекий горизонт.
Голден напоминал Швейцарский курорт с аккуратными невысокими домиками, узкими улочками и миленькими магазинчиками. Мне даже показалось, что я видела свой будущий университет – старое здание викторианской эпохи со шпилями на красных кирпичных крышах.
– Аллекса Коллинз? – раздался за спиной робкий женский голос, отрывая меня от созерцания здешних красот. Я испуганно сжала ручку чемодана до побеления костяшек и развернулась, встретившись взглядом с милой женщиной в сером спортивном костюме.
– Просто Лекса, – по привычке поправила я, не желая начинать знакомство с «О, это вы дочка Майкла Коллинза, основателя MaStar?». Слава богам, женщина приветливо просияла, не подав вида, что ей известна печальная история моей семьи.
При заключении договора с SAN я специально выбрала отдаленный провинциальный город, поставив на то, что местные могли никогда не слышать про финансовый скандал в Сиэтле.
– Значит, я не ошиблась. Добро пожаловать в Голден, дорогая! – Короткостриженая рыжеволосая женщина с редкой проседью в челке широко раскинула руки в стороны, приглашая в объятия. Смутившись, я приняла ее теплый жест.
– Я Барбара Стоун, но ты можешь называть меня Ба-ба. – Теплые руки ласково погладили меня по спине, даруя чувство защищенности, будто миссис Стоун заглянула в мои мысли и вытащила главный страх на поверхность. А может, в подобном покровительстве старшего нуждались все студенты, прилетавшие сюда с разных уголков Земли, не знаю. Но рядом с лучезарной во всех смыслах миссис Стоун тревога таяла, позволяя наконец расслабить плечи после странного перелета.
Закончив с радушными объятиями, Ба-ба помогла мне с багажом и проводила до старенького темно-зеленого «лексуса», занимавшего сразу два парковочных места.
Шагая к машине, я мельком осматривалась. В Голден осень пробралась раньше Сиэтла. Она вплелась оранжевыми прожилками в кленовую листву, осела зябкой прохладой в воздухе и припорошила бриллиантами росы пожелтевшую траву. Пришлось накинуть капюшон, пряча покрасневшее от порывов ветра лицо, и, заняв пассажирское сиденье, подуть на замерзшие ладони. Ба-ба любезно включила обогрев, услышав стук моих зубов.
Всю недолгую дорогу от аэропорта в окне машины мелькали улочки с прозрачными витринами и небольшие парки с фонтанами.
Миссис Стоун оказалась тем еще Шумахером: подрезала новенький Вольво на повороте и едва не сбила перебегающую улицу собаку. Ба-ба мило бранилась, слишком резко дергала переключатель скоростей и одновременно рассказывала о достопримечательностях города, а я хихикала. Впервые с тех пор, как отец впал в кому.
К слову, достопримечательностей оказалось немного: памятник прошлому мэру в центральном парке аттракционов и старинный магазин лучших сладостей Канады.
Я поставила мысленную галочку, что обязательно наведаюсь в местный «Honeydukes». Мое пристрастие к сладкому можно с легкостью приравнять к зависимости.
Позже, когда мы выехали на длинную улицу с одинаковыми белыми домами с синими крышами, миссис Стоун принялась сыпать комплиментами, чтобы поднять мое настроение.
Она неподдельно восхищалась необычным окрашиванием и длиной моих волос, стройной фигурой, но больше всего ее завораживали мои глаза с гетерохромией.
Мама часто называла меня потерянной душой. До банкротства она пару лет увлекалась эзотерикой, ничего особенного – банальные посиделки с подругами из высшего общества с развлекающей их гадалкой. И вот однажды разряженная тетка в красном платке с цветочками изрекла, что мой правый глаз – яркий малахит – видел прошлое, а левый – янтарно-карий, смотрит в искупляющее грехи будущее.
Вспомнив, как отец, случайно подслушав рассказ гадалки, разбил ее шар и выкинул аферистку за дверь, я неуместно прыснула в кулак, а миссис Стоун наморщила аккуратный носик, восприняв мой смешок насчет ее любезностей.
– Простите. Мне вспомнилось, как одна полоумная женщина увидела в моем генетическом заболевании абсурдную мистику. – Я демонстративно закатила те самые загадочные глаза.
Ба-ба неуклюже крутила руль, чтобы ровно въехать на подъездную дорожку к дому. Жилище семьи Стоун расположилось у окраины хвойного леса, поэтому я не удержалась и, нажав на кнопку «open», опустила окно, чтобы насладиться свежим ароматом хвои.
Барбара странно притихла, пока парковалась, а я глубоко вдыхала аромат новой спокойной жизни. Конечно, меня ждал университет, занятия, противостояние характеров сокурсников и поиск работы, чтобы не слишком злоупотреблять гостеприимством семьи Стоун, да и по возможности помогать маме. Однако, вглядываясь в хмурое небо с кучевыми облаками над незнакомым городом, каждый уголок которого не полнился слухами о компании отца, хотелось воспарить.
–Ты не признаешь ничего сверхъестественного? – вдруг озадачила меня вопросом Барбара.
Я пожала плечами, отвернувшись от окна. Не хотелось обижать учтивую женщину, но я была ярым скептиком в отношении всего, что затрагивало мистику. Прагматизм явно достался мне от отца, верящего только в цифры и научные факты.
Опушенные уголки губ Барбары вновь дрогнули в улыбке.
– Ох, тогда ты по адресу, Лекса. Жители Голдена давно раскрыли сердца всему потустороннему, веками живя бок о бок с древними существами.
– Вы имеете в виду гремлинов, брауни и Санта-Клауса? – пошутила я, старясь не выдать настороженность от ее неадекватных фраз.
Что ж, в старости все немного… хм… интересные.
Миссис Стоун ничего не ответила, со второго раза заглушив машину. «Лексус» дернулся и протяжно скрипнул, точно облегченно выдохнул после поездки. Продолжая выдерживать паузу в разговоре, Ба-ба отстегнула ремень и вышла на улицу. Через минуту и я последовала за ней к багажнику, чтобы забрать чемоданы.
Один чемодан, громко кряхтя, вытащила Ба-ба, ее миниатюрное телосложение не позволяло налагать на тяжести, поэтому опередив ее, я забрала второй и прихватила из багажника дорожную сумку. Перекинув ее кожаный ремень через плечо, направилась за Барбарой к кирпичному крыльцу, заставленному горшками с фиалками.
– Наш город веками обрастал легендами о разных мистических существах, слухами и…
– Жестокими убийствами…
Чемодан с грохотом выпал из моих рук, покатившись обратно к машине по подъездной дорожке, а я замерла на полпути к дому под ветвями раскидистого клена.
Раздавшийся ехидный голос был мне знаком, поэтому, когда я повернулась в сторону дома напротив с таким же широким крыльцом, сумела сдержать за зубами возглас удивления.
– Ну здравствуй, соседушка, – пробубнил синеволосый парень из самолета и, хитро подмигнув, вернулся в дом.
Глава 2
Аллекса
Университет
Вчера вечером я списалась с мамой, коротко поведав ей о том, что перелет прошел удачно, а встретившая меня семья – самые добрые и отзывчивые люди, которых я когда-либо встречала. Правда, тут пришлось немного солгать. Войдя в уютный дом, в котором среди нежных оттенков интерьера царило спокойствие и витал запах выпечки, я наткнулась на сидевшего в кресле в гостиной высокого и статного мистера Стоуна, одетого в черный свитер крупной вязки и брюки. Он тут же принялся отчитывать меня за не по погоде легкую одежу, аргументируя ворчание моим возможным воспалением легких и артритом. По итогу мне выдали два одеяла, грелку и шерстяной шарф, пропахший нафталином.
