Грань жизни и смерти

Сирены пронзительно завывали, разрезая московский воздух, пропитанный выхлопными газами и напряжением. Скорая помощь неслась по улицам мегаполиса, лавируя между автомобилями, застывшими в вечернем потоке. Я лежала внутри этой кареты скорой на каталке, моё лицо былоискажено от невыносимой боли. Я крепко сжимала свой живот, чувствуя, как схватки сотрясают моё тело.

— Держитесь, Нина Ивановна, — говорил молодой парамедик, проверяя показатели на мониторе. — Мы почти на месте.

Я едва слышала его слова. Мои мысли метались между страхом за жизнь ребёнка и горечью предательства. Образы Игоря и Лолы вспыхивали в сознании, усиливая физическую боль. Зачем они пришли именно сегодня с счастливым сообщением о своей свадьбе?

Я стиснула зубы, пытаясь сдержать стон.

— Пульс участился, давление падает, — доложил второй парамедик, немолодая женщина с усталым, но сосредоточенным взглядом. — Нужно ускориться.

Машина резко повернула, и я почувствовала, как моё тело дёрнулось. Открыла глаза, встречаясь взглядом с мелькающими за окном огнями ночной Москвы. Город, который я когда-то любила, теперь казался чужим и враждебным.

— Игорь… — прошептала я, сама не зная, звала ли мужа или проклинала его имя.

Двери приёмного покоя с грохотом распахнулись. Яркий свет больничных ламп ослепил на мгновение. Вокруг меня закружился вихрь из белых халатов и встревоженных голосов.

— Беременная, 35 недель, преждевременные роды, — докладывал парамедик, толкая каталку по коридору. — Возможна отслойка плаценты.

— Готовьте операционную, — скомандовал высокий врач, быстро осматривая Нину. — У нас мало времени.

Я чувствовала, как меня везут по длинному коридору. Запах антисептиков и страха наполнял ноздри. Внезапно я услышала знакомые голоса, от которых моё сердце болезненно сжалось.

— Нина! Боже мой, Нина! — это был голос Игоря, полный паники и раскаяния.

— Сестрёнка, прости меня, пожалуйста! — плачущий голос Лолы прорезался сквозь больничный шум.

Я повернула голову и увидела их — Игоря и Лолу, бегущих рядом с каталкой. Лица были искажены тревогой и чувством вины. Эта картина вызвала во мне бурю эмоций — гнев, боль, отчаяние.

— Уйдите! — закричала, пытаясь оттолкнуть руку Лолы. — Не прикасайся ко мне!

Блестящее кольцо на пальце Лолы. Живот сестры ещё одна заноза в сердце! Медсестра решительно встала между ними.

— Прошу вас, отойдите. Пациентке нужен покой.

Но Игорь не сдавался.

— Нина, почему ты не сказала, что беременна? Это мой ребёнок?

— Твой ребёнок внутри моей сесты! — прохрипела я.

Лола разрыдалась, её макияж растекся по лицу.

— Нина, я не хотела… Мы не планировали…

— Заткнись! — прорычала я, мой голос дрожал от ярости и боли. — Зачем вы пришли? Похвастаться? Доказать что-то?

Внезапно монитор начал издавать пронзительный звук. Врачи засуетились вокруг.

— Давление критически падает! — крикнул один из них. — Нужно срочно делать кесарево!

Игорь побледнел.

— Что происходит? Она в порядке?

Но никто не ответил ему. Каталку быстро покатили в операционную, оставляя Игоря и Лолу в коридоре, потерянных и испуганных.

В операционной я чувствовала, как сознание ускользает от меня. Голоса врачей доносились словно издалека. Я видела яркий свет над собой и размытые силуэты людей в масках.

— Нина Ивановна, оставайтесь с нами, — говорил анестезиолог, надевая маску на её лицо. Мы сделаем всё возможное для вас и вашего ребёнка.

Последнее, что увидела перед тем, как погрузиться в темноту, было лицо хирурга, склонившегося надо мной. В его глазах читалась решимость и сострадание.

— Спасите… моего ребёнка… — прошептала, прежде чем наркоз окончательно овладел мною.

Время для Игоря и Лолы, оставшихся в коридоре, растянулось до бесконечности. Они сидели на пластиковых стульях, не глядя друг на друга, каждый погруженный в свои мысли и страхи.

— Как мы могли допустить это? — наконец произнёс Игорь, его голос был хриплым от напряжения. — Мы разрушили всё.

Лола подняла на него заплаканные глаза.

— Я никогда не хотела причинить Нине боль. Она моя сестра, я люблю её.

— Любишь? — горько усмехнулся Игорь и вспомнил слова Нины — Странный способ показать свою любовь.

— А ты? — огрызнулась Лола. — Ты был её мужем, Игорь. Ты клялся ей в верности.

Они замолчали, осознавая всю тяжесть своих поступков. Коридор больницы, пропахший лекарствами и страданием, казался идеальным местом для их раскаяния.

— Знаешь, — тихо сказала Лола после долгого молчания, — когда я узнала, что беременна, я была так счастлива. Думала, что наконец-то у меня будет семья, любовь. Но теперь… теперь я понимаю, какую цену придётся заплатить за это счастье."

Игорь посмотрел на неё, и в его взгляде читалась смесь нежности и сожаления.

— Лола, я…

Но он не успел договорить. Из операционной вышел врач, его лицо было серьёзным и усталым.

— Родственники Нины Ардовой? — спросил он.

Игорь и Лола вскочили, их сердца замерли в ожидании новостей.

— Да, это мы, — ответил Игорь, его голос дрожал. — Как она? Как ребёнок?

Врач глубоко вздохнул, и этот момент показался им вечностью.

— Ваша жена потеряла много крови, — начал он. — Мы сделали всё возможное, но ситуация остаётся критической. Ребёнок жив, но из-за преждевременных родов у него проблемы с дыханием. Сейчас оба находятся в реанимации.

Лола покачнулась, и Игорь машинально поддержал её. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Они… они выживут? — спросил он, боясь услышать ответ.

— Следующие 24 часа будут решающими, — ответил врач. — Мы делаем всё возможное, но вы должны быть готовы к любому исходу.

Эти слова упали на них, как тяжёлый груз.

— Можно… можно их увидеть? — спросила Лола дрожащим голосом.

Врач покачал головой.

— Пока нет. Но я сообщу вам, как только это станет возможным. А сейчас я советую вам подготовиться к долгому ожиданию.

Он ушёл, оставив их наедине с их мыслями и страхами. Игорь опустился на стул, закрыв лицо руками.

— Боже, что я наделал? — прошептал он. — Если с Ниной или ребёнком что-то случится, я никогда себе этого не прощу.

Лола села рядом с ним, не решаясь прикоснуться.

— Мы оба виноваты, Игорь. Мы оба должны нести ответственность за свои поступки."

Они сидели так часами, погружённые в молчание, прерываемое только звуками больницы и редкими всхлипываниями Лолы. Каждый из них переживал свою личную драму, но теперь их объединяло общее чувство вины и страха за жизни Нины и ребёнка.

Ближе к рассвету к ним подошла медсестра.

— Господин Ардов? — позвала она.

Игорь вскочил, его сердце бешено колотилось.

— Да, это я. Что-то случилось?

— Ваша жена пришла в сознание, — сообщила медсестра. — Она спрашивает о ребёнке.

Игорь не стал сообщать никому,что они уже разведены.

— А ребёнок? — выдохнул Игорь.

— Состояние стабильное, но всё ещё критическое, — ответила медсестра. — Врач разрешил вам ненадолго войти к жене. Но только вам, — добавила она, глядя на Лолу.

Лола кивнула, понимая, что ей нет места рядом с сестрой в этот момент.

Игорь последовал за медсестрой, чувствуя, как его ноги становятся ватными. Перед дверью реанимации он остановился, глубоко вдохнул и вошёл.

Нина лежала на кровати, окружённая аппаратурой. Её лицо было бледным, под глазами залегли тёмные круги. Но когда она увидела Игоря, в её глазах вспыхнул огонь.

— Где мой ребёнок? — спросила я слабым, но требовательным голосом.

Игорь подошёл ближе.

— Он в реанимации, Нина. Врачи делают всё возможное.

Закрыла глаза, и по её щеке скатилась одинокая слеза.

— Я хочу его увидеть.

— Скоро, любимая, — ответил Игорь, и тут же осёкся, поняв, что больше не имеет права называть её так.