— Что ж, Уильям мне тут поведал о своем затруднительном положении, — сказал мистер Мортон. — Полагаю, и вы уже обо всем в курсе, мисс Ситон?

Она кивнула, чувствуя, как подскочило в груди ее сердце.

— Хорошо, значит, недопонимания не возникнет. Итак, учитывая, что я вообще не собирался нанимать себе помощников, ситуация вышла щекотливая.

— Вовсе не щекотливая, — возразил Уильям. — Ты уже согласился взять одного помощника. Просто вышвырни его, и всё.

— Уильям…

— Пожалуйста, мистер Мортон, не надо, — сказала Эвелин, делая шаг вперед. — Я трудолюбива, и у меня много идей насчет магазина. Вот утром, например, мне пришло в голову, что можно поставить на улице рекламный щит, как у мясника, видели? На нем можно писать анонсы новых книг или просто приглашать людей зайти внутрь. Слишком многие просто проходят мимо; и мне начинает казаться, что нам нужно искать новые способы привлекать их внимание.

— Ты это слышал, дядя Гови? — сказал Уильям, ловя ее взгляд. — Она хочет брать рекламные советы у мясника.

— Уильям. — Голос мистера Мортона прозвучал как предупреждение. — Я не собираюсь вас увольнять, Эвелин, — мягко произнес он. — Но мне не по средствам держать вас обоих до бесконечности. Поэтому, полагаю, будет лучше пересмотреть условия нашего маленького эксперимента.

— Ты ничего не говорил об эксперименте, — обеспокоенно сказал Уильям.

Мистер Мортон поправил пальцем очки.

— С этого момента и до Рождества вы будете работать у меня оба. Кто продаст больше книг и принесет магазину большую прибыль, тому и достанется работа.

— Дядя! — Уильям побледнел. — Ты же это не серьезно?

— Конечно серьезно, — ответил мистер Мортон. — И еще я, пожалуй, снова установлю ежемесячное вознаграждение за лучшие продажи. — Он повернулся к Эвелин. — Когда мы с Уильямом работали тут вместе, мы вознаграждали себя за хорошие продажи глотком виски. А в одиночестве мне это показалось как-то тоскливо.

— Будто бы такая леди, как Эвелин, станет пить виски, — произнес Уильям, закатив глаза.

— Я пробовала виски, — возмущенно ответила она.

Как-то раз она проникла к отцу в кабинет и отлила себе чуть-чуть из графина. Горло ей тогда обожгло жутко.

— Это же просто абсурд, — сказал Уильям. — Как ты можешь заставлять меня с ней соревноваться! Я твой племянник. А она… она просто какая-то непонятная женщина, которая заявилась сюда из прихоти и решила для разнообразия устроиться на работу!

— Это не так. — Эвелин посмотрела на него испепеляющим взглядом. — И я буду благодарна, если вы перестанете делать обо мне поспешные выводы.

— Она правда провела целое исследование, — сказал мистер Мортон. — Даже составила мне полный отчет. Так что новых идей нам хватит на все лето, и я очень надеюсь, что они помогут нам увеличить продажи. В связи с этим вот мой следующий пункт: я, очевидно, не могу платить вам обоим по фунту и два шиллинга в неделю из того дохода, который на данный момент приносит магазин. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы наши продажи действительно выросли, иначе зарплату вашу придется уменьшить.

— Тебя же никогда не волновало, сколько книг ты продашь, — возмутился Уильям. — Ты говорил, что люди, которые хотят купить книгу, сами придут и купят ее.

— Говорил, — ответил дядя, снова поправляя съехавшие с переносицы очки. — Только вот, судя по всему, такой подход слегка устарел. Пока у наших конкурентов дела идут в гору, этот магазин стоит пустой. Полагаю, настало время перемен.

Уильям фыркнул и взбежал по лестнице в мезонин, где, судя по звуку, ударил кулаком о стопку книг и громко выругался.

Эвелин снова повернулась к мистеру Мортону:

— Кажется, он не в восторге от того, что мы будем работать вместе.

Мистер Мортон засмеялся:

— А мне кажется, он не в восторге от того, что ему вообще придется работать, милая. Парень он хороший, вот только ленивый. Приятно видеть, что хоть кому-то удалось наконец дать ему пинка.

— Вы серьезно говорили, что работа останется тому, кто продаст больше книг?

— Абсолютно серьезно, мисс Ситон, — сказал он, хлопая ее по плечу. — Однако мне стоит напомнить вам, что у Уильяма за плечами десяток лет опыта — у вас же такого нет, так что на вашем месте я бы поработал над своей методикой продаж. А теперь, если вы меня извините, меня ждет очень важная почта. — И он стал подниматься в мезонин, бормоча под нос что-то вроде: — О боже, опять какой-то бальзам от облысения. Как по мне, так лучше бы они сделали бальзам, который распутает мне волосы.

Оставшись одна, Эвелин впервые за, как ей казалось, несколько часов, глубоко вдохнула и разгладила руками юбку. Работу она не потеряет. Ей всего-то и нужно, что продать больше книг, чем Уильям, и очаровать посетителей.

Разве сложно?

Как оказалось, сложно, потому что к концу недели Эвелин так и не продала ни единой книги. «Даже постоянным покупателям!» — смеялся Уильям; и в пятницу вечером, перед тем как переступить порог Портхейвен-Хауса, она ощущала себя весьма подавленно.

Пока не увидела мать: ее отсутствующее выражение лица и блуждающий взгляд. На мгновение ей показалось, что сейчас она отчитает ее за то, что каждый день дочь уходит из дома слишком рано, а возвращается поздно, но, заметив, как бледна ее кожа и как предательски трясутся пальцы, Эвелин поняла, что мать вернулась к своей старой привычке вставать в обед и пытаться привести себя в чувства колоссальным количеством чая.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, — начала Сесилия, помогая Эвелин расстегнуть плащ. — Но перед этим я хочу, чтобы ты знала, что я сделала это из наилучших побуждений.

Эвелин перестала расстегивать пуговицы, во рту у нее внезапно стало сухо.

— Мама…

— Я уверена, потом ты скажешь мне «спасибо», — поспешила сказать Сесилия. — Я связалась с тем добрым господином из твоей бальной книжки.

Эвелин не сразу поняла, о чем она вообще говорит.

— С мистером Моррисом? Натаниэлем?

— Да! С мистером Моррисом, американцем. Ты знаешь, по одной только манере письма он показался мне совершенно очаровательным.

Эвелин повесила плащ на вешалку.

— Мама, зачем вы написали Натаниэлю? И как вы ему написали? У него же нет постоянного адреса в Йорке.

— Это правда, его семья, судя по всему, родом из места под названием Массачусетс. Ты знала, что у них свое издательство? Письмо туда я, разумеется, послать не могла, так что я написала леди Вайолет. Все-таки именно она единственная не оставляла мои письма без ответа, ведь у нее очень, очень доброе сердце. Я спросила у нее о мистере Моррисе, и она передала ему мое письмо, а он написал мне в ответ тем же способом! — Ее мать сдвинула брови. — Она тебе не рассказывала?

— Нет, — осторожно произнесла Эвелин. Она и забыла, что ее мать переписывается с леди Вайолет. Это было… опасно. Однако, предположила она, если бы леди Вайолет сказала матери что-то лишнее, она бы уже об этом знала. — Но мама, зачем вы написали Натаниэлю?

— Потому что сама ты и пальцем не пошевелишь, дорогая, а иногда нужно делать первый шаг. И это сработало! Он хочет поужинать с нами обеими, когда в следующий раз будет в Йорке.

Эвелин щипнула себя за переносицу:

— А вам не приходило в голову поинтересоваться, захочу ли я идти на ужин с ним?

— О, разумеется, захочешь, — ответила Сесилия, размахивая руками прямо у нее перед носом. — Ты молодая женщина, он молодой мужчина. Этим вы и должны заниматься! Смотреть друг на друга при свете свечей…

— А романтическую атмосферу за столом будет создавать моя мать, — буркнула Эвелин.

— Как знать, может, вы и правда друг другу приглянетесь.

Эвелин нахмурилась:

— Вы думаете, раз он согласился из жалости со мной станцевать, то захочет на мне жениться?