Коттедж оснащен электричеством, водой и всем необходимым, чтобы я могла оставаться там столько, сколько захочу. Это идеальное место для концентрации на вещах, которые действительно имеют значение.

Мой дом кардинально отличается от коттеджа: он современный, просторный и наполнен светом. Мне здесь очень комфортно, особенно когда приходят друзья. В компании знакомых людей ощущается некое освобождение. Это меняет ритм жизни по сравнению с периодами одиночества, которые иногда меня посещают. Я уже почти пять лет ни с кем не встречаюсь, но это нормально, и на то есть свои причины. Мой бывший не был хорошим человеком, и его частые крики лишь подчеркивали несносный характер. Когда он не кричал, то становился довольно скучным, поскольку никогда не проявлял желания проводить со мной время. Мудак.

Мы были вместе пять лет. Как так вышло? Понятия не имею. Я просто надеялась, что все наладится.

До него у меня был другой парень, младше меня. Он был футболистом и позже признался в своей нетрадиционной ориентации, заявив, что это моя вина. Разумеется, эти неудачные отношения оставили свой след.

Однако не только этот опыт заставил меня избегать мужчин. Есть и другие, более глубокие причины, с которыми мне нужно разобраться самой. Причины, о которых не хочется думать в данный момент.

Аромат свежезаваренного кофе наполняет воздух. Я достаю свою чашку из кофеварки и делаю большой глоток.

— Черный, как моя душа, — шутливо думаю я про себя. Такой юмор уже давно стал неотъемлемой частью моей жизни.

Садясь за кухонный стол, я на мгновение погружаюсь в тишину. Тишина — это не редкость, но иногда она мне просто необходима.

Мой телефон лежит на столе, и я беру его в руки. Затем неторопливо начинаю просматривать социальные сети. Вскоре мое внимание привлекает видео с заголовком: — Девушка, 20 лет, подвергалась насилию со стороны 17 мужчин в течение 3 лет, один из которых был ее дядей.

Я не могу оторвать взгляд от экрана. Почему-то это меня шокирует, хотя я слишком часто сталкиваюсь с подобными историями.

Неудивительно, что я не доверяю мужчинам. Это не только мой личный опыт, но и повседневная реальность, которая постоянно нас окружает.

Я продолжаю пролистывать ленту и натыкаюсь на очередное, точно такое же сообщение. Затем следующее, и еще одно — всего четыре похожих сообщения за несколько минут. Я откладываю телефон и качаю головой. К чему все это нас приведет? Что же это за мир, в котором подобные вещи происходят так часто, что становятся почти обыденными?

В нашем мире множество девушек и женщин сталкиваются с различными формами жестокости со стороны мужчин. Часто это те, кому они доверяют: собственные мужья, дяди, друзья или соседи. Зло может скрываться как в семье, так и среди знакомых, а иногда и среди совершенно посторонних людей. Такая реальность действительно пугает.

Внезапно мне в голову приходит недавно прочитанный вопрос: — Кто является большим врагом — мужчина или медведь?

В реальности, в которой мы могли бы столкнуться с мужчиной, способным на невероятные поступки, не было бы предела той боли, которую он мог бы нам причинить — как психологически, так и физически. Такие люди разрушают нас изнутри и никогда не позволяют полностью исцелиться, даже если они приносят свои извинения. В отличие от них, медведь, как бы странно это ни звучало, не обладает такой разрушительной силой. Он может причинить нам боль или даже убить, и, безусловно, его нападение было бы чем-то ужасным. Боль была бы сильной, возможно, невыносимой, но в какой-то момент она бы утихла. Ты либо погибнешь, либо со временем сможешь подлатать свои раны.

Однако душевные шрамы, оставленные мужчинами, не знающими границ, действительно разрушают.

Они могут стоить нам жизни, даже если мы продолжаем дышать.

ВЭЙЛ

Воздух в моем старом доме холодный и затхлый, пропитанный пылью и воспоминаниями, которые навсегда останутся в этом месте. Полы, выложенные простыми, изношенными досками, тихонько поскрипывают при каждом шаге, едва выдерживая мой вес. Мебели почти нет: в углу стоит старый, скрипучий стул, который давно должен был сломаться, и стол. Здесь отсутствуют уютные уголки, подушки и одеяла.

Мой взгляд медленно скользит по голым стенам. Они пустые и отталкивающие, грубые и неприступные, но в своей скромности обладают особым очарованием. Прохладный бетон простирается вверх, его поверхность усеяна мелкими трещинами и неровностями. Эти стены безмолвно пережили свои лучшие годы, совсем как я. Здесь нет красок, способных скрасить это пространство. Нет следов жизни и прекрасных воспоминаний, которые могли бы запечатлеться навеки.

Тем не менее, это меня не тревожит. Напротив, суровость этих стен отражает мои собственные мысли, столь же пустые и лишенные смысла, которые безжизненно мелькают в моей голове. Тишина этих стен перекликается с моей внутренней тишиной, и в этой гармонии я слышу мелодию, приносящую мне странное утешение.

Этим стенам не нужны украшения, и ничто не может отвлечь от их сути. Они холодные, грубые и честные. Совсем как я.

Здесь нет места для мечтаний или мимолетных иллюзий, и это прекрасно. Я давно оставил мечты позади, ведь они далеки от реальности.

Я провожу пальцами по неровной поверхности и чувствую прикосновение шершавой текстуры.

Эти стены видели больше, чем можно себе представить, но это не имеет значения. Они не осуждают — а просто существуют. Я восхищаюсь ими. Они терпеливы и остаются неизменными.

С тех пор как я родился, моя мать запирала меня в подвале, заставляя смотреть на голые холодные стены, вместо того чтобы дать мне в руки красивый мобильный телефон или мягкую игрушку. В то время как другие дети были окружены яркими обоями, которые приносили в их комнаты героев и грезы, мой мир оставался холодным и черным.

Ни обоев, ни игрушек, ни радости – лишь пустой взгляд в пустоту, день за днем. Темнота поглотила меня, и именно этого она добивалась: ей хотелось заставить меня исчезнуть, стать невидимкой.

Все повторялось снова и снова: я часами сидел в тишине, нарушаемой лишь моими собственными криками. Эти крики разбивались о холодные стены и возвращались ко мне искаженным эхом, пока у меня не пересыхало горло и я не терял дар речи. Я кричал изо всех сил, пока мной не овладевала усталость, унося меня в беспокойный сон. Сон, который долгое время обходил стороной.

Каждый раз, когда я окончательно погружался в мир грез, знакомый крик моей матери возвращал меня к реальности. Глухой стук отцовских кулаков по ее телу разносился по всему дому, заставляя стены вибрировать, а по моей спине пробегал холодок. Она кричала, умоляла — и я знал, что произойдет дальше. В этот момент мои глаза вновь привыкали к темноте подвала, а уши улавливали слова, предназначенные только для них, но всегда поражавшие и меня. Мой отец, этот молчаливый ублюдок, ни разу не произнес мне ни слова с момента моего рождения. Для него я был воздухом, пустотой, на которую не стоило обращать внимание. Все свои невзгоды он вымещал на ней. А она? Она приносила свою боль ко мне, в подвал, где я молча забирал ее себе. Так было всегда. Она служила громоотводом для его гнева, а я — для ее. Но какое это имело значение? Кого это волновало? Никого. Даже меня самого.

Я смог это пережить. Каждый удар, каждое оскорбление, каждую ночь, проведенную в подвале. Это не сломило меня, а наоборот, сделало только сильнее. Я научился терпеть и принимать боль. Она стала частью меня, проникая в мои кости, как холод стен подвала, которые когда-то окружали меня и теперь стали моими верными спутниками.

Моя рука медленно скользит по грубой каменной кладке. Я замираю, когда мой взгляд останавливается на полке, которая кажется неприметной, но в своей простоте имеет особое значение. Она небольшая и изготовлена из старых деревянных досок, но достаточно прочная, чтобы выдержать вес того, что действительно важно — книг.