По результатам теста выбирается самый умный старшеклассник, который станет членом школьного совета. А значит, сможет влиять на происходящее в школе. В том числе и предлагать правила, которые в итоге войдут в школьный Устав.

Эта система кажется довольно запутанной, но на самом деле все проще простого, потому что с тех пор как мы перешли в старшую школу, членом совета неизменно оказывается Брэндон Реднер. Не то чтобы я настолько глуп для предлагаемого теста, но, честно говоря, у меня никогда не возникало желания победить Брэндона. Каждый в школе давно свыкся с тем, что Реднер главный. Для нас всех это почти так же естественно, как дышать, и никто не пытается оспаривать его превосходство. Хотя было бы здорово изменить пункты школьного Устава, предложенные им. Например, в школе запрещено носить вещи любых цветов, кроме черного, белого, серого, зеленого, синего и коричневого (будто это отвлекает от процесса получения знаний?). Девочки могут ходить только в юбках (будто это поможет нам бороться с феминизмом?). И многие другие средневековые безумства.

В этом году, конечно же, никто не ждет сюрпризов. Поэтому, когда мистер Прикли, также являющийся членом школьного совета, собирает нас в библиотеке, Реднер (с Дороти) усаживается поближе к проходу, готовясь предстать перед всеми.

– Не скрою, с начала подсчета результатов никто не ожидал никаких сюрпризов, – начинает Прикли, держа в руках один-единственный лист, – однако в этом году все пошло не по привычной схеме, чему я, честно признаюсь, несказанно рад.

Брэндон явно недоволен последней репликой, но Прикли никогда не скрывал холодно негативного отношения к нему. Все остальные с опаской воспринимают подобное заявление учителя. Поменять одного из членов школьного совета – большое дело. Вот только кто решится на такую глупость? Противостоять Реднеру – очевидная форма социального самоубийства в школе Корка.

– В этом году у победителя рекордное количество баллов: девяносто два.

Максимум теста – сто баллов (по десять баллов за каждый предмет, которых тоже десять), так что кто-то на задних рядах громко присвистывает. По библиотеке разносится шепот.

– Как все знают, в прошлом году лучший результат показал Брэндон Реднер, получив восемьдесят семь баллов.

Все снова начинают перешептываться. Я сижу, ни с кем не переговариваясь, но мысленно торжествую: даже подгоревшая индейка будет лучше Брэндона на этой должности.

– Что ж, давайте поздравим нашу новую ученицу Флоренс Вёрстайл.

Все впиваются взглядом в тебя, и в библиотеке воцаряется тишина. Никто не хлопает, хотя, если бы объявили Брэндона, аудитория тут же разразилась бы бурными аплодисментами.

– Брэндон Реднер в этот раз занял второе место, набрав восемьдесят пять баллов.

Брэндон откидывается на спинку стула, облегченно выдыхая. Он глядит на тебя с превосходством, спокойно улыбаясь. Вот уж не знаю, что заставило его так радоваться.

Чуть позже он, не дожидаясь объявления третьего места, встает с таким видом, словно вот-вот получит корону. Прикли сникает. Похоже, мало кто понимает, что происходит. Все знают Устав наизусть, но правила, касающиеся школьного совета, а тем более выборов в него, никто не запоминает, потому что никто не посмеет конкурировать с Брэндоном.

– Это в какой такой вселенной девяносто два меньше восьмидесяти пяти? – интересуешься ты, не вставая с места, находящегося почти у самого выхода.

– Таков школьный Устав, – заявляет Реднер спокойно.

– Пренебрегающий законами математики?

– Нет, – отзывается Брэндон подчеркнуто вежливо, понимая, что в его кармане не понятный никому козырь. – Согласно Уставу членом совета не может стать ученик, который не проучился в школе Корка больше года.

– И с самого начала это не было упомянуто, потому что очевидно, что… – на пару секунд ты карикатурно изображаешь задумчивость, – выиграешь ты?

Никто не отвечает на этот выпад. В глубине души все знают, что это правда.

– К сожалению, такое правило действительно существует, – подтверждает Прикли, не желая доводить дело до скандала, – но, получив результаты, мы посоветовались с остальными членами совета и решили, что в правила пора внести поправки. Мы проведем эксперимент: в этом году в состав совета войдут два ученика.

Все шокированы новостью, поэтому начинают живо обсуждать ее в полный голос. Довольны все, кроме виновников торжества.

– Когда вы это обсуждали, я все еще был одним из членов совета. Вы сделали это за моей спиной! – заводится Реднер.

– Да, но ты в этом вопросе слишком заинтересованное лицо, чтобы иметь право голоса, – отвечает Прикли.

– О чем мы вообще здесь говорим? Я выиграла. Он второй. Почему я должна делить с ним свое законное место? – возмущаешься ты, вставая со стула.

– Единственный, кому придется делить свое законное место, – это я, – парирует Реднер. – Ты не имеешь права быть в совете. Скажи спасибо и за это.

– Это правило такое же абсурдное, как и все остальные, придуманные тобой, – заявляешь ты, надевая красный вырви глаз рюкзак на плечо.

Остальные внимательно наблюдают за перепалкой. Уверен, к завтрашнему дню эта ссора обрастет кучей новых несуществующих подробностей.

– Смени рюкзак, Вёрстайл, – говорит Брэндон, видимо, пытаясь почувствовать остатки прежней власти. – Красный цвет в школе запрещен! – напоминает он тебе вдогонку.

– Не переживай, это ненадолго, – отвечаешь ты, глядя на него так, словно готова придушить, и выходишь из библиотеки.

Как выясняется позже, третье место занимает Синтия Милитант, но после произошедшей ссоры это никого не волнует.

Пожалуй, именно решение принять в совет одновременно двух учеников послужило открытию «военных действий» в школе Корка.

Первое собрание школьного совета, как и все последующие, проходило в кабинете директрисы, превосходящем по размерам почти любой кабинет в школе. На первой встрече выяснилось, что школьный совет, не включая меня и Брэндона, состоит всего из шести человек: директрисы Тэрн, ее заместителя, Прикли, мисс Блейк, школьного психолога и мистера Супайна. Прикли оказался единственным, кто внушал хоть какое-то доверие.

Самым ярким, если не сказать ярым, поставщиком новых правил был Брэндон Реднер. На первом собрании он предложил внести кардинально новое изменение в школьный устав. Он считал, что в Корке пора ввести строгий дресс-код: белый верх, черный низ. Будто с прежним ограничением по цветам он недостаточно взял всех за горло. Честно говоря, к тому времени любые вопросы, касающиеся одежды, так раздражали, что казалось, проще прийти в школу голой, нежели пытаться угодить школьному совету.

– Думаю, школьный дресс-код сделает всех равными. Ни у кого не будет лучших джинсов или кроссовок. Ученики смогут сосредоточиться только на учебе, – говорил Реднер, выступая перед остальными.

Мистеру Прикли идея не пришлась по душе, а вот школьный психолог и все остальные, включая заместителя директрисы, восприняли идею положительно.

Закончив, Брэндон вернулся на место, судя по виду, жутко гордый сам собой. Следующей и последней выступала я. Моя позиция была предельно проста:

– Я понимаю, что мы не можем сделать нормой декольте и прозрачные ткани, но ограничение базой из шести цветов – это безумие. Поправка насчет юбок – это прошлый век. Я считаю, что мы должны отказаться от любых правил, запрещающих какие-либо цвета и ткани.

– Мисс Вёрстайл, вы, кажется, заблуждаетесь насчет того, чем именно мы занимаемся, – ответила директриса. – Мы занимаемся принятием правил, а не их отменой, – продолжила она, четко выделив слово «принятием».

– Что же это за бесполезная система, где ничего не предпринимается для устранения того, что не работает? – так же серьезно парировала я. Ответа не последовало. Впрочем, и вопрос был риторическим.

Мое выступление оказалось самым коротким и самым неуслышанным.

В итоге в устав внесли поправку о штрафе за хождение по школьному газону. Мистер Тэрн также заявил, что предложение Брэндона будет рассмотрено, и если бо'льшая часть совета проголосует за, то в школе введут дресс-код.