Я замерла на пороге, внезапно ослепленная сомнениями.

Ошибка. Это ошибка. Надо уйти, пока не…

Но Авдеев уже встал. Приближался, как хищник, уверенный, что поймал свою добычу.

– Ты боишься? – его голос стал тише. – Не надо.

Шаг.

Еще шаг.

Он приближался, и с каждым мгновением мое сопротивление таяло.

«Останови его. Скажи нет», – шептало здравомыслие.

Авдеев стоял так близко, что ощущала тепло его тела сквозь тонкую ткань рубашки. Мужские пальцы неторопливо скользнули по моему запястью, и я не отдернула руку.

Мое дыхание участилось.

«Почему я не ухожу?» – пронеслось в голове, но тело будто не слушалось.

– Ты не случайно здесь, – прошептал Никита, и его губы почти коснулись моего уха. – Я знаю, чего хочешь, но скажи это вслух.

Его слова обожгли сильнее прикосновений.

Я действительно хотела…

Хотела его власти, внимания, этого опасного возбуждения, которое пульсировало внизу живота.

Набравшись смелости, вскинула глаза и посмотрела на начальника с вызовом.

– Хочу, чтобы ты поцеловал меня, – уверенно произнесла, внутренне похвалив себя, что голос не дрогнул от волнения.

Усмешка Авдеева заставила кожу покрыться мурашками.

– Ты уверена, что хочешь только поцелуя? – пальцы Никиты скользнули по моей щеке, останавливаясь у подбородка. – Видел, как ты задерживала дыхание, когда я наклонялся к тебе на совещаниях, а твой взгляд падал мне на губы.

Я почувствовала, как горячая волна стыда и возбуждения накрывает с головой.

Он видел. Все это время ничего от него не ускользнуло.

– Может, скажешь, чего еще хочешь? – его голос стал грубее, а пальцы слегка сжали подбородок. – Или мне нужно угадывать?

Он бросал вызов.

– Я хочу, – намеренно растягивала слова, наблюдая, как его зрачки расширяются, – чтобы ты прижал меня к стене. Целовал. Ласкал. Раз за разом. Хочу, чтобы потом все в офисе догадывались, чем мы занимаемся, но никто не осмеливался спросить.

Авдеев резко перекрыл мою речь поцелуем.

Грубым, властным, голодным.

Его руки сомкнулись на моей талии, притягивая к себе так резко, что едва не выбил из меня дух.

– Уже лучше, – он оторвался, чтобы провести языком по моей нижней губе.

Похвалил и я действительно набралась смелости.

– Сними с меня юбку, – прошептала прямо в его губы.

Пальцы Авдеева скользнули по молнии юбки, но не стали растягивать. Вместо этого мужчина отстранился, оставив между нами холодное, мучительное расстояние.

– Ты уверена? – спросил он с притворной невинностью, будто не чувствовал, как дрожит мое тело.

Я стиснула зубы.

Издевается гад.

– Ты прекрасно знаешь ответ, – выдохнула, пытаясь сохранить немного самообладания.

– Но я хочу услышать его четко, – рука Авдеева легла на мое бедро, медленно забираясь под подол юбки. – Иначе просто развернусь и уйду.

Я ненавидела этот голос – низкий, уверенный, насмешливый.

Ненавидела, как он заставлял выпрашивать.

– Хорошо, – вскинула подбородок. – Я хочу, чтобы ты…

– Громче, – приказал босс.

– Я хочу, чтобы ты снял с меня эту чертову юбку! – воскликнула я. – Или я сама сделаю это – прямо в твоем кабинете.

В его глазах вспыхнуло что-то опасное.

– Наконец-то, – ухмыльнулся Авдеев. – Настоящая Лариса.

Он рассмеялся, и теплое дыхание вновь обожгло кожу.

– Но поправочка. Ты хочешь, чтобы я разорвал ее. Мечтаешь почувствовала, как мало между нами преград, – подталкивал соблазнитель.

Его слова ударили прямо в живот, заставив сжаться внутри.

– Да, – прошептала глухо, уже почти не узнавая собственный голос.

– Опять не то, – Никита наклонился, губы коснулись уха. – Скажи, как ты этого жаждешь.

И тогда я сломалась.

– Пожалуйста. Сорви с меня юбку. Раздень. Хочу, чувствовать тебя.

Он замер, оценивая мою покорность.

– Вот теперь ты готова.

Молния расстегнулась одним резким движением, едва не разорвав ткань.

Юбка соскользнула с бедер, и я осталась в тонком белье под холодным воздухом кондиционера.

Авдеев стоял передо мной, его пальцы медленно… мучительно медленно, расстегивали пуговицы моей блузы.

Каждое движение – провокация.

Каждый звук расстёгивающейся пуговки – пытка.

– Ты так красиво дрожишь, – прошептал начальник, сбрасывая ткань с моих плеч. – Но знаешь же, что этого недостаточно.

Я подняла на него вопросительный взгляд.

Мужчина провел пальцем по моей нижней губе, заставив сглотнуть.

– Хочу услышать, как ты просишь прикоснуться.

Я недолго мешкала.

– Прикоснись ко мне, – повторила заветные слова.

Авдеев усмехнулся.

– Нет, дорогая. Попроси правильно, – продолжал издеваться мучитель.

Я прикрыла глаза, ощущая, как жар разливается по телу.

– Пожалуйста… коснись меня.

– Где? – последовал вопрос.

– Всюду, – без промедления выдохнула я.

Его руки опустились на мое тело, скользили везде, где только можно и оставляли за собой след огня.

– Хорошая девочка.

Мои ноги дрожали, но не позволила себе пошатнуться.

Мужские руки опустились на меня, тяжелые и уверенные, словно знали каждый изгиб моего тела наизусть. Пальцы скользили по коже, опять намеренно медленно, оставляя за собой невидимые ожоги.

Его ладонь спустилась ниже, обжигая ребра, живот, бедро, и я невольно выгнулась навстречу, как будто мое тело искало прикосновений даже вопреки разуму.

Авдеев вдруг развернул меня в другую сторону.

– Посмотри.

Я открыла глаза и взглянула в большое зеркало, висевшее неподалеку на стене. Увидела свое отражение: на мне осталось белье – лифчик и трусики, волосы растрепались, губы запеклись от поцелуев, кожа покрылась мурашками и следами пальцев Авдеева.

– Ты видишь? – его голос звучал почти ласково. – Это твоя правда.

Я хотела отвернуться и спастись от смущения из-за своего откровенного вида, но Авдеев держал мое лицо за подбородок, не позволяя закрыться.

– Ты смущаешься за то, что твое тело предает тебя? – шептал он бархатисто. – За то, что сгораешь от каждого моего прикосновения?

Его руки скользнули вниз, обхватив мои бедра и прижав меня сзади.

– Но это не предательство, – он прошелся губами по моей шее, глядя на мое отражение. – Это освобождение от условностей. Ты сейчас такая, какая есть. Истинная.

Мое дыхание перехватило. В зеркале наши тела словно сливались в один силуэт – он поглощал меня своей силой.

– Я ведь прав?

Я зачем-то попыталась воспротивиться, хотя уже тонула в омуте этих темных глаз:

– Нет.

Авдеев рассмеялся и резко впился зубами в мое плечо. Не больно, но ощутимо.

– Лжешь, – провел языком по следу от укуса.

Я вздрогнула, но не отстранилась.

– Ты хочешь, чтобы я взял тебя. Жестко, – впечатал мои бедра в свой пах, давая возможность ощутить его твердость. – Скажи.

Я встретила потемневший взгляд Авдеева в зеркале.

– Да.

Мои глаза в зеркале горели тем же огнем, что и его.

– Громче.

– Да... – ее голос дрогнул, но не от страха. – Да, я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Он развернул меня к себе, прижав к холодному стеклу зеркала.

Никита наклонился к уху, и его шепот обжег кожу:

– Покажи свою страсть.

Мои пальцы вцепились в его волосы, подтягивая к себе. Зеркало, наверное, скоро треснет от давления наших соприкасающихся тел.

Я не просто поцеловала Авдеева – заявляла, будто он принадлежит мне. Вцепилась в них зубами, заставив его резко выдохнуть. Его руки напряглись на моих бедрах, и он попытался вернуть контроль себе, но я уже перехватила инициативу.

– Ты думал, я позволю тебе вечно командовать? – мой голос звучал хрипло.

Авдеев замер на мгновение, его глаза стали еще темнее.

– Ох, дорогая… – низко рассмеялся, – я просто ждал, когда ты проявишь себя.

И прежде, чем успела ответить, он резко подхватил меня на руки – мои ноги интуитивно обвили его талию, а через миг спиной впечаталась в мягкую кожу дивана.