Откуда-то раздавалась невнятная возня.
Где-то совсем рядышком. Но я никого не видел.
— Пустите! — снова истошно заверещал девичий голосок.
Другой голос — мужской — грязно выругался.
— Ты, дрянь, что делаешь? Я же тебя...
Сколько же их там?
И тут из подъезда, придерживая порванный в клочья подол юбки, выскочила та самая ярко накрашенная девица, которая сидела в кино чуть поодаль.
Спустя долю секунды появился и ее так называемый "кавалер". Приглаженные гелем волосы мужика сейчас были растрепаны. А на холеной щеке виднелись свежие кровавые полосы.
Мужик был в ярости. Глаза — просто безумные.
— Э! — откуда ни возьмись, появился из подъезда еще один парень, с бутылкой в руках. — Куда эта дура почесала? Убью, гадина!
А вот и третий. Чуть пониже ростом, но крепкий. Без "пузыря", но с кулаками размером с дыню.
— Сюда иди, пигалица! — рявкнул он. И, грязно выругавшись, добавил: — Она точно сейчас в ментовку ду...
И он, увидев меня, вдруг осекся и замер. Остальные тоже встали.
Я нахмурился. Все ясно.
Скорее всего, дело было так...
Опытный ловелас, которого я видел в кино, конечно же, понял, что девка "поплыла". Запала на него, то есть. Встречаться с девицей он явно не собирался. Просто вечерок решил скоротать. И явно не только за просмотром фильма. Рассчитывал на продолжение. Вчерашняя жертва ЕГЭ послушно поперлась к нему "на хату", не понимая, что ее ждет. Не написано же на красивом лице, которое будто сошло с экранов рекламы мужской бритвы, что за падла под ним скрывается.
А по дороге, наверное, им встретилась еще и парочка друзей смазливого мачо. Беспринципные ублюдки, не сговариваясь, решили: а чего время терять? Можно же вместе пойти домой к дружку, напоить даму и, так сказать, познакомиться поближе... Она и от одного-то на своих высоченных "каблах" сбежать не сможет. А уж от троих...
А дальше, скорее всего, дело было так. Утолив мужской "голод", сволочи удалились на кухню — за "сугревом". А девица тем временем нашла в себе силы убежать. Заметив, что объект страсти смылся, ублюдки ринулись за ней и настигли в подъезде.
Я чуйкой понял, что живой эти уроды, позабавившись, отпускать девку не собирались. Еще сболтнет чего. А трупы, как известно, не болтают. Готов поспорить, что они ее решили мочкануть в укромном уголке по-тихому.
Но не тут то было!
Девчушка отчаянно смотрела на меня, хлопая приклеенными ресницами. Юбка ее была разорвана практически в лоскуты. Косметика на лице размазалась. Она вздрагивала от рыданий.
Я скинул с себя куртку и протянул бедолаге. Подходить не стал — не хотел напугать. Она и так трясется, как осиновый лист. Благо кошелек с ключами и телефоном я всегда ношу в штанах. Даже перекладывать не пришлось. Сэкономил время.
— Иди к метро! Быстро! — скомандовал я девчонке. — Я тут разберусь!
Барышня от неожиданности повиновалась. Робко кивнула, мигом накинула на себя мою куртку, которая доходила ей чуть ли не до колен, и, шмыгая носом, быстро припустила к метро. Даром что на высоченных каблуках.
Но это еще не все.
Я повернулся к незадачливому ухажеру с располосованной мордой и его компании.
Один против троих. И оружия табельного с собой нет.
Кажется, вечер перестает быть томным.
И лощеный ублюдок, и его кореша стояли на месте. Кажется, он был у них главным.
А тут я...
— Слышь! — завелся гелевый хахаль, с досадой глядя вслед удаляющейся девушке. Прилизанные волосы его давно растрепались. — Ты кто такой? Чего лезешь?
И он попытался ломануться вслед за улепетывавшей барышней. Понимает, падла, куда она пойдет, и чем это грозит ему и его корешам.
Однако я молча преградил ублюдку путь. Он шагнул влево — и я туда. Вправо — и тут я был начеку. Кореша моего оппонента по-прежнему стояли, нахмурившись — ждали приказа.
— Майор полиции Рогозин! — я сунул мужику под нос удостоверение.
Уродец глянул в "корочки" и ничего не сказал. Только насмешливо хмыкнул и поднял руку, будто приглаживая свои растрепанные волосы. А потом резко сделал выпад вперед.
Не тут-то было. Я хорошо знал этот прием-обманку. Живо перехватил руку ловеласа, заломил за спину и резко, с силой дернул. Гаденыш взвыл. Я сделал подсечку и быстро повалил его на землю, мордой прямо в асфальт.
Пока любитель вечерних сеансов выплевывал зубы, отбеленные в стоматологии, я уже сцепился с его подельником. Пренебрег правилом: "Ниже пояса не бить!". Тут не до сантиментов и не до соблюдения правил. Мы не в спортзале, а на улице. Поэтому второй любитель женского общества через несколько секунд тоже скрючился на асфальте. Пусть отдохнет.
А потом...
А потом я и не заметил, как на меня сзади долбанули чем-то тяжелым. Я и забыл на мгновение, что их было трое. То ли сказалась усталость, то ли годы все-таки взяли свое. Потерял на мгновение бдительность. Получил сзади чем-то по голове. Кажется, той самой бутылкой. Пошатнулся и упал...
Кто-то навалился сверху. И сразу же мою шею пронзила острая, резкая боль.
Я уткнулся лицом в асфальт, почувствовал, как по подбородку течет что-то теплое и горячее и с горечью понял, что тут — без вариантов.
Сломанный нос можно вылечить. Зубы — вставить. Выбитый глаз — тоже не смертельно. Даже дыра в черепе — дело поправимое. Но с такой раной в шее я вытеку весь секунд за тридцать. Даже к бабке не ходи.
"Так и не прилетела звездочка на погон..." — успел подумать я перед тем, как навсегда отключиться.
***
— Рота, подъем! — раздался зычный, резкий окрик.
Я разлепил глаза.
Вместо темного осеннего неба надо мной навис белый потолок.
Значит, все-таки скорая успела?
Кажется, так оно и есть. Я сейчас — в палате реанимации. Видать, медики меня все же каким-то чудом откачали и быстренько прооперировали. А сейчас я ловлю отходняк после наркоза.
— Вставай, вставай, Рогозин! — кто-то резко сдернул с меня колючее одеяло. — Недавно в училище, а уже наряд схлопотать хочешь?
Глава 2
Фото: https://history.ru/read/articles/sovietskii-lad-kadietov-k-73-lietiiu-suvorovskikh-uchilishch
— М-м-м... А? Что? — я открыл глаза и застонал.
А потом осторожно пошевелился. И, как ни странно, у меня это получилось!
Значит, я жив?
Не веря себе, я аккуратно и о-очень медленно повернул шею. Миллиметр за миллиметром. Налево. Потом направо. Потом снова налево. Снова получилось!
Действуя все так же медленно и осторожно, я дотронулся рукой до своей шеи. А именно — до места, куда нежданно-негаданно еще недавно внезапно воткнулся нож. Нож, который оказался в кармане у кореша любителя юных нимфеток, подло напавшего на меня сзади.
Живенько меня подлатали. Молодцы врачи! Всегда знал, что наша медицина — лучшая в мире! Кто же успел так быстро скорую вызвать? Может, Усейн Болт мимо пробегал, вписался за меня и набрал "103" по-бырому?
"Зашибись! И девчонка спаслась, и меня вроде пронесло!" — довольно подумал я, повернув голову набок и деловито ощупывая себя.
Стоп!
Как-то странно это все. Не сходится у меня дебет с кредитом. Трубок никаких во мне нет. И пищащих приборов поблизости — тоже. А я точно в реанимации?
А еще — никаких бинтов. Ни на шее, ни где-то еще. Ничего не заклеено. И почему-то даже не больно вовсе! Будто бы и не было никакой раны! Пальцы нащупали только гладкую кожу, под которой бился пульс.
А мои ли это пальцы?
Я поднял собственную руку и внимательно вгляделся в нее. А потом снова осторожно пошевелил ладонью. Сжал и разжал кулак одной руки. Потом другой. Обе руки послушно сжимались и разжимались. Обе молодых, крепких, хорошо тренированных руки.
