****************************Глава 18***********************************

Аполлону подарили красивую собаку. Собака самураев сидела в кресле и наблюдала за Еленой. Как она не любила это маленькое кресло! В нем нельзя вытянуть ноги!

Она любила уютный мягкий диванчик в рост человека, с мягкими подлокотниками, с мягкой спинкой. Чипа была изнеженная и гордая собака. Кушать Чипа любила со столика.

Столик стоял для нее в небольшой комнате, на этот стол ставили разные миски, достаточно красивые для благородной Чипы. Еду для нее варили специально и косточки ей поставляли на заказ. Чипа признавала тех людей, которых признавал ее хозяин. Если хозяин говорил, что этот человек свой, значит свой. Чипа была не прочь погулять с красивой дочкой хозяйки. Она шла ровно, но иногда забывала об осанке и изгибала свое длинное и худощавое тело. Цвет ее великолепной шерсти был бежевый с отливом. Местами кожа, покрытая мехом, собиралась в складочки.

Складочки ее не портили, а только украшали. Чипа не боялась выстрелов, она привыкла сопровождать хозяина везде и всюду, даже на стрельбище, где он стрелял по тарелкам. Еще она считала своим домом машину. Чипа вальяжно лежала на заднем сидении огромного лимузина и смотрела в окно, снизу вверх. Она немного хитрила и не любила, чтобы на нее смотрели из проезжающих машин.

Чипа не была ленивой. С собакой работал лучший дрессировщик. С ним она изучала все команды, все права и обязанности собаки японских самураев. Все ничего, но жизнь у нее была очень напряженной и расписанной по минутам, как у детей вундеркиндов. С ней гуляли, с ней занимались дома, ее дрессировали на площадке для собак хороших пород. Как Чипа иногда уставала! Ей так хотелось лечь на диванчик и вытянуть ноги! А ее опять куда-то везли. Вот и сейчас Чипа сидит в кресле, а то могут заставить лежать на полу. Хотя на полу, если там лежит красивый ковер с высоким ворсом, тоже неплохо, а вот если дадут косточку – игрушку, тогда совсем и не скучно. А то еще не плохо полежать и погрызть пластинку – шоколадку для собак, и отдыхаешь и ешь. Чипа любила Лену преданно и молчаливо. Она знала, кто готовит ей вкусную еду. О, главное, в любви к хозяйке – это не показывать свою любовь при хозяине. Хозяин, всегда должен видеть, что его она любит больше всех. А иначе нельзя. Еще Чипа не любила маленькие квартиры в высоких домах. В них надо было заходить в узкую темную будку, двери в будке закрывались, и будка ехала то вверх, то в низ. Чипа любила дачи в два или три этажа. В таких домах можно бегать по лестницам. Рядом с таким домом можно бегать или ходить без хозяина. Все-таки собака японских самураев любила свободу, которая ей изредка перепадала.

Елена, привыкла к Чипе, и иногда командовала своим нежным голосом красивой и рослой собакой, не давая ей долго сидеть в кресле.

Елена влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а Агнессе, освободила мокрые волосы из полотенца, отобрала у отца пульт управления на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Аполлон обиделся, закрыл рукой лицо и попытался уснуть. Агнесса без обиды жевала жевательную резинку.

А за окном светило солнце так, как и летом не светило: ярко и без признаков облаков. Средняя полоса страны купалась в сухом климате, который случайно заглянул в эти места, да так и остался. Елена тоже случайно заглянул в дом родителей, она не пошла на работу, и решила навестить больную маму, да так и осталась, как чужой климат. Домой к Владу она не поехала. Агнесса на ее глазах быстро набрала здоровье. Она так и сидела с ними в одной комнате. Аполлону впору было жениться на дочери и жене.

Агнесса строго настрого запретила общение дочери с Аполлоном, так как он ее отец, незачем лезть к нему с поцелуями и объятиями. Она, хоть и работала главой алмазной фирмы, но дома брала на себя всю черную работу, Аполлон сидел чаще у принтера и печатал цветные рисунки и фотографии по требованию дочери. Агнесса, как домашний меланхолик убирала квартиру, мыла посуду, гладила и сглаживала углы в человеческих отношениях.

Однажды ей это окончательно надоело, и она взяла приходящую домработницу. Елена ходила по квартире в коротких шортах и топиках, как будто она живет на юге.

Агнесса ходила в велюровом халате и меховых тапочках, как будто дома у холод собачий. Аполлон ходил в белой футболке, импортного производства и шуршащих черных штанах, с белыми генеральскими погонами.

– Елена, а ты красивая. Больше не слова, – сказал Аполлон.

– А ты отец, мной не командуй! А ты меня не трогай, – взвизгнула она, взяла щипцы и села к зеркалу прореживать густые черные брови.

Агнесса при виде ее бровей всегда хотела пойти в парикмахерскую и покрасить свои брови, чтобы они были чернее и гуще. Елена при виде бледных полосок бровей матери, садилась уменьшать свои черные заросли в верхней части лица. Аполлон равнодушно смотрел в экран.

– Елена, ты чего там делаешь? Седые брови выдергиваешь?

– А они у меня есть? Седые брови? – откликнулась дочь и посмотрела на улов инструмента, ей удалось сразу выщипать несколько волос из бровей.

На телеэкране Маршал с девушкой исполнил песню, и появилась реклама кофе, на этом Аполлон переключил программу, и все стали слушать прогноз погоды; на ближайшие дни прогноз погоды просто хороший, и он вытянул свои ноги и спокойно смотрел на экран.

– А почему ресницы, весят? – спросила Елена, смотря в зеркало.

– А я видел ресницы в два раза больше твоих, – сказал Аполлон, подойдя и посмотрев в ее зеркало, – ты знаешь, что большие ресницы лицо делают глупым?

– О! – воскликнула, Елена, накрасив тщательно ершиком свои ресницы.

– Я твое лицо не трогаю, – сказал Аполлон, – а только волосы и бок.

Агнесса показала мужу кулак.

– А ты куда собираешься? – спросила она у дочери.

– Хочу большие ресницы. Домой пойду, к мужу, его хоть трогать можно.

На стене весели современные красивые девушки из Интернета, в одежде из полосок тканей, в бюстах, с копьями и перьями, их из Интернета Аполлон пропустил через цветной принтер и повесил на стенку. Тут Елена и Аполлон заметили, что Агнесса сидит у компьютера и пишет о них…

В это время любовница Аполлона, Жанна, возвращалась с юга. Поставленные на ногах ногти выглядывали из летних босоножек, тонкие кожаные ремешки ловко облегали женскую ножку. Женщина вышла из крутого автомобиля. Платье из множества полосок ткани развевалось от легкого летнего ветра, длинные пряди волос, в художественном беспорядке покачивались на плечах, впрочем, на голых плечах.

Модный корсет изображал верхнюю часть платья. Рукавов не было вовсе. Из другого автомобиля показался молодой элегантный мужчина, с тонкими чертами лица на этом их сходство заканчивалось. На мужчине сияли остроносые черные туфли, белая рубашка без галстука выглядывала из-под черного пиджака. Пиджак виднелся в распахнутом черном драповом пальто.

Граница между южной и северной страной проходила по широкой дороге. С одной стороны дороги лежал тонкий слой снега. С другой стороны зеленела травка. Воздух двух стран перемешивался над широкой полосой асфальта. Женщина поежилась.

Мужчина решительно стал снимать с себя черное драповое пальто. Дама бессознательно протянула к нему руку и взяла его пальто. Мужчина удивленным взглядом проводил свое пальто и только тут рассмотрел тонконогую женщину всю в полосках из кожи и одежды.

– Простите, мадам, но это мое пальто, я его снял, потому, что здесь очень тепло.

– Извините, мужчина, но мне здесь так холодно, что я невольно взяла ваше пальто.

– Надеюсь, вы мне вернете пальто, как только мы пройдем контроль?

– Но у меня нет теплых вещей, я без него замерзну.