Однако я, глядя на всё это запустение, улыбался.

— Чему ты радуешься? — не выдержав, спросил Никита.

— Представляю, как это место вновь будет полно жизни, — ответил я. — Вот увидишь, скоро мы всё восстановим, и здесь станет ещё лучше, чем прежде.

— Хотелось бы верить, — покачал головой воевода.

— Не надо хотеть, просто поверь, — сказал я и пришпорил лошадь.

Скоро мы добрались до границ Очага, и Никита указал вперёд, на дорожную заставу.

— Блокпост Карцевых. Насколько нам известно, дружинников почти нет, зато стоят артефакты. Там, правее, тоже Карцевы, на севере и западе Муратовы, а на юге, как ты уже видел, бойцы фон Берга.

— Они контролируют только дороги? — уточнил я.

— Нет, конечно. Караулки стоят через каждые двести-триста метров, между ними ходят патрули. Солдат немного, само собой, но на тревогу сбегаются быстро. У фон Бергов машины, пулемёты, ещё и мины повсюду. Там, где Муратовы и Карцевы, ещё хуже — они целую сеть охранных артефактов поставили. А на западе аномалия, через которую тоже просто так не пройдёшь.

— Что за аномалия? — спросил я.

— Вихревик. Большая, — ответил Никита и покосился на меня. — Ты помнишь, что такое аномалии?

— Да.

Для этого мне не нужна была память прошлого Владимира, ведь среди моих владений тоже были нестабильные миры. Я прекрасно представлял, что такое магические аномалии и насколько опасными они могут быть. Точки искажения магического поля, где законы природы перестают играть по правилам и создают, собственно, аномальные явления.

Правда, виды аномалий и их классификация в этом мире наверняка были другими.

— Но я не помню точно, что такое вихревик, — добавил я. — У него элемент Воздуха?

— Точно. В пределах своего действия такой ветер может создать, что грузовик в воздух поднимет. Про человека я уж не говорю — подхватит, как травинку. Через неё не пройдёшь, как ни старайся.

— У вас нет уловителя? — спросил я.

Эти магические приборы были не совсем артефактами, скорее просто предметами, способными реагировать на магию. С их помощью было возможно определить, когда аномалия находится в состоянии покоя и через неё можно пройти относительно без риска.

Стопроцентной гарантии никто не давал. Аномалия вполне могла пробудиться, ощутив внутри себя живое существо.

— Нет, — качнул головой Никита. — Последний три месяца назад разрядился. Да и толку от уловителей? За вихревиком всё равно муратовские стоят.

— Уловители разве нужно заряжать? — удивился я. В моём прошлом мире подобные приборы действовали постоянно без всякой подпитки.

— Конечно, они же на кристаллах, — ответил Никита.

Надо же. Похоже, артефактное искусство на Земле не так уж и развито.

Это хорошо. Есть пространство для роста… Как много всего интересного я смогу делать и развивать в этом мире. Мне всё больше здесь нравится.

Мы объехали купол по кругу. Вражеские патрули, которые ходили метрах в двухстах от границы, замечали нас. Некоторые дружинники доставали бинокли и рассматривали нас через них.

— Ты бы лицо прикрыл или отвернулся, — пробурчал Добрынин.

— Зачем? Пусть видят, что хозяин дома, — ответил я.

Скоро оказались на том самом месте, где мы с Артёмом прорвались под купол. Наша машина так и стояла на границе, судя по виду, нетронутая. Однако я заметил, как пулемёт на блокпосту Карцевых смотрит прямо на неё — враги справедливо подозревали, что мы захотим вернуться к автомобилю.

И я действительно хотел. В багажнике остались мои вещи, и пускай одежда была не слишком нужна, но я был намерен забрать тибетскую поющую чашу. А ещё патроны для револьвера, которые лежали в бардачке.

— Едем домой, — сказал я, разворачивая лошадь.

Мы проехали немного, а затем остановились у ручья, чтобы дать лошадям напиться. Я вылез из седла, тоже сделал несколько глотков и умыл лицо. Вода была чистой и вкусной, наполненной ароматом трав.

— Ну, что скажешь? — поинтересовался Никита, тоже спешиваясь.

— Всё не так плохо.

— Правда? — хмыкнул Добрынин. — По-моему, хуже некуда.

— Отставить, воевода, — приказал я. — То, что происходит, даже осадой назвать нельзя, потому как у нас здесь есть все ресурсы для выживания.

— Но сидеть под куполом ты не собираешься. Вот я и хочу знать, что ты задумал.

— Немного взбодрить наших противников. Они расслабились, думая, что мы не станем выходить за границу.

— С твоим появлением они наверняка усилят гарнизоны…

— Вот и хорошо, иначе было бы совсем неинтересно, — я залез обратно в седло. — Едем. Хочу оценить, как экипирована дружина. Отдай приказ о боевой готовности.

Когда мы добрались до усадьбы, Никита приказал протрубить общий сбор. «Протрубить» не было фигурой речи — одноглазый Моргун взял бронзовый горн и издал условный сигнал.

— Боевая готовность! — приказал Добрынин, когда дружинники сбежались. — Экипироваться и построиться, две минуты!

— Есть! — рявкнули бойцы и поспешили в казарму.

Ровно через две минуты они выстроились передо мной. Дисциплина, которую поддерживал Никита, была мне по душе, а ответственность солдат нравилась ещё больше.

Каждый дружинник был вооружён арбалетом со стальными плечами, а также излюбленным холодным оружием. Здесь единства не было — у кого топор, у кого булава, у кого кинжалы. Заместитель Никиты по прозвищу Секач носил за спиной два одинаковых тесака. Саблями, как по уставу, было вооружено меньше половины.

Как я уже заметил, в отличие от формы, оружие содержалось в идеальном порядке. Блестящее, ни пятнышка ржавчины, будто только из кузницы.

— Хорошо ухаживаете за оружием, бойцы, — отметил я вслух. — Хвалю.

— Спасибо, ваше благородие, — прогудел Трояк.

Я повернулся к Никите:

— Это всё оружие?

— У нас есть ещё винтовки и два трофейных пулемёта, — ответил он. — Пулемёты новенькие, в масле. Патронов тоже много, но сам понимаешь — под куполом огнестрел не работает.

— Ещё гранаты, воевода, — прошептал Ночник.

— Да, и гранаты тоже, — кивнул Добрынин. — Десятка четыре.

— А что насчёт артефактов? — спросил я.

— Есть магические болты с разным зачарованием, но их осталось совсем мало. Защитные амулеты разного типа, один полевой сферогенератор, пара лучемётов и пара пробивных мечей. Мечи зачарованы элементом Металла, ими даже танк можно вскрыть, пока мана в кристалле есть, — пояснил Никита. Как будто всё остальное, кроме мечей, было мне понятно.

Хотя что такое сферогенератор и лучемёт, легко было догадаться по названиям.

— Неплохо, — констатировал я. — Этого хватит для предстоящей операции. Дружина, внимание! Сегодня ночью мы покажем врагам, что род Градовых не собирается сдаваться. Слушай приказ…

Блокпост рода Карцевых рядом с поместьем Градовых

Той же ночью

Рядовой Климов стоял на улице, разглядывая ночное небо и сжимая рукоять сабли так сильно, что сводило руку.

Из караулки раздавались сладострастные стоны, перемежаемые грязными ругательствами. Климов старался не обращать на них внимания, но едва ли это было возможно.

У его сослуживца Тимохина сегодня был день рождения, и дружина скинулась ему на подарок — заплатили проститутке из Владивостока и привезли её сюда.

Они могли бы поступить, как обычно — схватить какую-нибудь деревенскую бабу из градовских да воспользоваться ей. Но это было бы совсем не то, сказали они. Шлюха-то делала вид, что ей всё нравится.

Тимохин оказался не жадным, да и проститутке заплатили вдоволь, так что после именинника она согласилась обслужить всех остальных. Климов, как младший, оказался последним в очереди, поэтому он и стоял у караулки, вынужденный слушать все эти шлепки и охи-вздохи.

Ругательства вдруг стали громче. Гаврилов совсем разошёлся, и к стонам вдруг добавились звуки, похожие на пощёчины.

Что он там делает, бьёт её, что ли? Зачем? Хотя проститутка, судя по стонам, только заводилась от этого. Или делала вид, что заводилась.