– Вижу, вы уже отдали приказ о боевой готовности, – сказал он. – Хорошо. Вам нужно немедленно отправить разведку и выяснить, где находятся враги. Укрепите оборону поместья, приготовьте защитные артефакты и усильте Очаг, как сможете.

– Само собой, – скрипнула зубами Карцева.

– Войска должны выдвинуться навстречу неприятелю. Чем дальше от своих владений вы его встретите, тем лучше.

– У меня не хватит сил, чтобы дать им бой! После того как ушёл Роттер со своим полком… У меня нет резервов, – пристыженно призналась графиня.

Да, с её стороны это было глупо. Как только стало известно о предательстве Роттера, следовало немедленно начать набор в дружину, но… По какой‑то причине Эмилия этого не сделала. Возможно, решила, что незачем тратить деньги на обучение и оснащение новых солдат. Ведь она собиралась выйти из альянса.

И вышла – себе на беду.

– Успокойтесь, – сказал ворон голосом Градова. – Дышите глубже. Всё под контролем.

Карцева так не считала, но уверенный тон Владимира почему‑то действительно успокаивал.

– Под контролем? – буркнула она. – Вы, видно, плохо знаете, что такое война. Там ничего не бывает под контролем!

– Вы полностью правы, война – это хаос. Но я владею ситуацией.

– Что это значит?

– То, что Муратов совершил глупость. Он ещё не понимает, во что именно ввязался, объявив вам войну, – в голосе Владимира звучала железная убеждённость. – Как вы думаете, Эмилия Романовна, для чего он это сделал?

– Потому что я их предала! – вырвалось у неё, горько и громко. – Потому что вышла из альянса и свидетельствую против них!

– Я спросил не «почему», а «для чего», – поправил Градов. – Какую цель он преследует? Чего хочет добиться этой войной именно сейчас?

Эмилия замерла, заставив бешено скачущие мысли замедлиться. Цель Муратова… Этот вопрос заставил её переключить разум с женской истерики на холодное мышление главы рода.

– Он боится, – ответила она. – Боится, что я заключу союз с вами. Или что буду как‑то иначе помогать вам против него. Сейчас, пока его судят, пока он связан…

– Вот именно, – кивнул ворон, подтверждая её догадку. – Его главная цель – по‑прежнему мой род. У него есть месяц, пока наша с ним война не вспыхнет с новой силой. И он не хочет тратить силы и время на полноценную войну с вами. Поэтому…

– Поэтому меня будут только сдерживать, – закончила графиня. – Они хотят не уничтожить меня, а просто… обезвредить. Чтобы я не смогла помочь вам.

– Совершенно верно, – подтвердил Владимир. – Запугать, отрезать от ресурсов, возможно, захватить один‑два ключевых актива. Но вряд ли они рискнут штурмовать ваше поместье. У вас ведь Очаг второго уровня?

– Да, – призналась Карцева. Всё равно это не было секретом.

– Серьёзная сила. Чтобы проломить ваш купол, придётся направить немало материальных и людских ресурсов. У них нет ни времени, ни желания нести большие потери перед главным ударом по мне.

Ледяной шар страха в груди Эмилии начал таять, уступая место облегчению. А вслед за ним в душе поднялся… азарт. Графиня вдруг ощутила желание не просто защититься, а ударить в ответ. Наказать Муратова и особенно толстяка фон Берга так, чтобы они на всю жизнь запомнили.

– Хорошо, – на её лице появилась тень улыбки. – Думаю, вы правы. И что же мне делать, Владимир Александрович? Сидеть под куполом и ждать?

– Нет. Вам нужно пойти в наступление. Разбить войска, которые они послали для сдерживания. Сорвать их планы. Показать Муратову, что вы не беззащитная овечка. Что вы графиня, равная ему, и способны причинить ему боль.

От этих слов на сердце Карцевой потеплело сильнее, чем если бы ей выдали тысячу комплиментов разом.

Графиня. Равная. Та, кого в ней никто и никогда по‑настоящему не видел.

Кроме Градова.

– Но, – Владимир сделал паузу, – только не в одиночку. Наступать нужно грамотно и вовремя.

– Что вы имеете в виду?

Он начал излагать план, чёткий, дерзкий, основанный на глубоком понимании врага и знании местности. Эмилия слушала затаив дыхание, паника была забыта, а в глазах горел огонь не сломленной графини, а воительницы и правительницы.

Она кивала, впитывая каждую деталь, задавая уточняющие вопросы. И чем дальше, тем больше она убеждалась – этот план способен даровать ей победу. Сокрушить войска бывших союзников и показать, что Эмилия Карцева – истинная глава своего рода.

Поместье барона Градова

Перед тем как отправить сознание в поместье Карцевой, я принял меры предосторожности. Кто бы что ни думал, а я действительно не доверял графине на сто процентов. Слишком переменчивая у неё натура.

Поэтому сначала я сформировал несколько заклинаний: защитное, чтобы мой разум не смогли повредить, и специальную формацию для быстрого возврата в тело.

И теперь, как только наш разговор с Эмилией завершился, я сразу же открыл глаза в своей спальне.

Тишина резала слух острее клинка. Лунные отблески скользили по стенам, за окном почти неслышно шелестели кроны деревьев. Я сидел за столом, и передо мной лежал очередной, пока незаконченный артефакт. На сей раз – череп ящерицы. Графиня отвлекла меня как раз во время работы над ним.

Эксперименты с артефактами продолжались. Я уже создал взрывных птиц, воронов для дальней связи, только вчера закончил с черепом белоплечего орлана. Последний был крупной птицей, и его можно было использовать как для транспортировки грузов, так и наделить взрывной силой, чтобы нанести врагам мощный ущерб.

А вот ящерка могла стать идеальным шпионом. Маленькая, быстрая, незаметная. Конечно, в отличие от птицы, она не могла наблюдать за врагами с высоты, но зато ей легче было подкрасться и подслушать военные планы.

Чтобы закончить магограмму, оставалось нанести всего два символа. Я размял шею и приступил к делу. То, что Карцевой объявили войну, не повод бросать начатое.

Закончив магограмму, я даже не стал проверять, получилось ли. И так знал, что получилось – за последнее время я создал десятки подобных артефактов, а в прошлой жизни… Как знать. Наверное, тысячи.

Убрав инструменты, я уселся поудобнее и отправил мысленный сигнал к другому артефакту. Тому, который отдал Соболеву.

Было уже поздно, так что пришлось подождать, прежде чем будущий шурин мне ответит. Но через несколько минут перед внутренним взором возник его образ – растрёпанные волосы, прищуренные глаза и заспанное лицо, освещённое голубым кристальным светильником.

– Надеюсь, это что‑то срочное, Владимир, – пробурчал граф и сделал кристальный светильник ярче.

Станислав сидел на кровати. Спал он без рубашки – и глазами ворона я мог разглядеть его татуировки. Оказалось, что рисунками покрыты обе руки от запястий до плеч и вся грудь. Чёрные орнаменты с мягкими изгибами охватывали верхнюю часть его тела, как доспех.

– Что значат твои татуировки? – спросил я.

– Ты разбудил меня, чтобы задать этот вопрос? – Соболев пригладил волосы. – Приезжай в гости, сходим в баню, тогда и расскажу.

– Хорошо, тогда к делу. Муратов объявил войну Карцевой.

Станислав несколько секунд обдумывал сказанное, а затем рассмеялся.

– И почему я не удивлён?

– Наверное, потому что мы это предполагали.

– Ты это предполагал, Владимир. Поражаюсь твоей прозорливости. А также искусству интриг – ты не просто лишил Муратова союзника, но превратил его во врага. Браво!

Соболев пару раз хлопнул в ладоши, а затем спросил:

– И что, какой у тебя план?

– Тот же, что и был. Я только что побеседовал с Эмилией, она согласилась следовать моему сценарию. Её войска пойдут навстречу врагу и не дадут пройти границы владений. Затем нужно будет нанести контрудар.

– И для этого пригодятся мои люди, – улыбнулся граф.

– И боеприпасы.

– Помню, помню. Странно получается, Владимир – я в союзе с тобой, но почему‑то буду поставлять боеприпасы Карцевой. Которая ещё неделю назад была твоим… то есть, нашим врагом.