AnnotationЯ пытался отговорить Пола Батлера от этой миссии. В конце концов, капитан «Зелёных беретов» уговорил меня помочь ему. Вот почему я ползу на животе по пустыне Буркина-Фасо. Медленно — значит быстро. Наше продвижение измеряется минутами на ярд, а не ярдами в минуту. Новолуние помогает. Небо усыпано звёздами, но на земле света почти нет. Батлер ползёт в шести футах позади меня. Мы заклеили пряжки ремней, антабки и всё, что может дребезжать, чёрной клейкой лентой. Я прищуриваюсь в свои приборы ночного видения (ПНВ) и изучаю лагерь джихадистов.
Кертис Кэмерон
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Кертис Кэмерон
Белый Паук
1
БУРКИНА-ФАСО, СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД - 2015
Я пытался отговорить Пола Батлера от этой миссии. В конце концов, капитан «Зелёных беретов» уговорил меня помочь ему. Вот почему я ползу на животе по пустыне Буркина-Фасо. Медленно — значит быстро. Наше продвижение измеряется минутами на ярд, а не ярдами в минуту.
Новолуние помогает. Небо усыпано звёздами, но на земле света почти нет. Батлер ползёт в шести футах позади меня. Мы заклеили пряжки ремней, антабки и всё, что может дребезжать, чёрной клейкой лентой.
Я прищуриваюсь в свои приборы ночного видения (ПНВ) и изучаю лагерь джихадистов. Три пикапа припаркованы в четверти мили от нас. Их высокие силуэты позволяют легко заметить. По спутниковым снимкам я знаю, что они расположены неровным треугольником. Днём между их крышами был растянут брезент – импровизированный тент. Его свернули и убрали.
Внутри треугольника находятся шесть человек: три бойца «Боко Харам» и трое заложников. Среди заложников — американский журналист Бенджамин Каген, его сын и третий европеоид, личность которого пока не установлена. Ещё четверо боевиков дежурят в пустыне, в ста метрах от грузовиков. Они образуют квадрат вокруг машин. Днём они могут видеть более чем на милю во всех направлениях.
В безлунную ночь они видят машины и друг друга. Они видят приближающиеся машины и пешеходов.
Часовых невозможно снять, не привлекая внимания. Наши винтовки HK-416 с глушителем стреляют сверхзвуковыми патронами. Сверхзвуковой треск пули не замаскируешь.
Я останавливаюсь, поднимаю очки NOD и осматриваю землю в тепловизионный бинокль.
Раскалённо-чёрный или раскалённо-белый. Я переключаю селектор в режим «раскалённо-белый». Небо и пустыня чёрные и в оттенках серого. Часовые светятся белым от своих
Тепло тела. Я отмечаю позицию одного человека и другого охранника в двухстах ярдах позади него. Медленно повернувшись вправо, я вижу машины. Их металлический корпус сохраняет тепло лучше, чем земля. Грузовики ярко светятся.
Правее — еще двое часовых.
Батлер и его сержант присоединились ко мне по обе стороны. Я передаю термокостюмы Батлеру и опускаю НОДы.
Не говоря ни слова, я ползу вперёд, и Батлер следует за мной. Сержант группы и трое бойцов остаются на линии «Браво».
Я единственный агент первого уровня США в Западной Африке. Бывший агент спецподразделения «Дельта», я работаю по контракту с наземным подразделением ЦРУ. Команды типа Батлера не специализируются на освобождении заложников или операциях по захвату и уничтожению. Эта миссия — их звездный час. Я могу помочь им добиться успеха.
Земля ровная, усеянная короткими, лохматыми кустами. Я пробираюсь сквозь кустарник, держа 416-й на руках. Песчаная земля в нескольких сантиметрах от моего носа пахнет пылью. Я терпелив... Медленнее значит быстрее.
Боевики «Боко Харам» знают своё дело. Лагерь был обустроен так, чтобы никому не удалось незаметно подойти к нему. Днём это невозможно. Нельзя убить одного часового, чтобы остальные трое не заметили. Мой план — обойти наблюдателей. Мы с Батлером проскользнём между ними и освободим заложников. Только после этого сержант группы и оставшиеся бойцы убьют часовых.
Я поднимаю голову и смотрю направо и налево. Смотреть в бинокулярный НОД – всё равно что пить через соломинку. Периферического зрения нет.
Чтобы увидеть всё на сто восемьдесят градусов, нужно повернуть голову. Монокулярный НОД портит восприятие глубины. Четырехтрубные дают лучший обзор, но они тяжёлые, и я их ненавижу. Обходимся.
Часовые позади нас. До машин осталось меньше ста ярдов. Я сопротивляюсь искушению поторопиться. Заставляю себя пригнуть голову и двигаться размеренным, неторопливым шагом.
Опустив подбородки на землю, мы с Батлером заглядываем под машины. Видим фигуры спящих мужчин. Они лежат внутри треугольника, укрытые тонкими одеялами. Один мужчина спит за рулём «Ленд Крузера».
Я нервничаю, потому что мы с Батлером никогда не работали вместе. Сила подразделения первого уровня заключается в его сплочённости. В Афганистане мы с моей командой знали мысли друг друга. Мы двигались как единое целое, потому что так долго работали вместе. Батлер — компетентный «зелёный берет», но он остаётся малоизвестной величиной.
Я указываю на человека в «Ленд Крузере». Батлер кивает. Он оставит двух джихадистов, спящих внутри треугольника, мне. Я всё ещё не могу отличить их от трёх заложников. Пять человек, две цели. Проблема с дискриминацией.
Цели будут вооружены и будут лежать отдельно от заложников. Я поднимаюсь на ноги, достаю винтовку. Большой и указательный пальцы левой руки сжимают «С-образную скобу».
цевье. В ближнем бою (CQB) мой большой палец — мой любимый прицел. Когда я держу пистолет равнобедренным хватом, я направляю большие пальцы на цель и стреляю. С винтовкой я обращаюсь так же. Приклад у плеча, большой палец левой руки на цевье, управляя дулом. Большой палец направляет винтовку на цель, прежде чем я навожу прицел.
Я прохожу сквозь толпу машин. Прохожу между «Ленд Крузером» и «Хайлюксом». Мужчина в «Ленд Крузере» ничего не замечает.
Когда я лежал ничком, спящие фигуры выглядели перемешанными.
Глядя на них сверху вниз, я вижу, как трое из них спят в ряд. Двое других лежат в трёх метрах от меня, рядом с третьей машиной. В зелёном свете ночного видения я вижу два АК-47. Один прислонён к пикапу. Другой лежит на земле рядом со спящим джихадистом. Его рука лежит на рукоятке пистолета.
Скорость, неожиданность и жестокость действий.
Я делаю вдох и бью по часам.
Мужчина, спящий с винтовкой в руке, падает первым. Я трижды стреляю ему в голову. Одним движением поворачиваюсь на тридцать градусов. Второй садится, тянется за оружием. Я дважды стреляю ему в грудь. Из выходных отверстий хлещет кровь, забрызгивая бок машины. В приборе ночного видения она кажется чёрной. Мужчина прислоняется к водительской двери.
Сверхзвуковые пули трещат позади меня и пробивают лобовое стекло «Ленд Крузера». Батлер уже прикончил третьего. Я делаю шаг к своей цели, направляю 416-й ему в лицо и стреляю в переносицу. Его голова ударяется о борт пикапа, и он падает на землю.
За лагерем снова стрельба. Команда Батлера расправляется с часовыми. Я держу оружие на прицеле убитых. Наклоняюсь, отсоединяю их от орудий. Проверяю ещё раз. Они мертвы.
Поворачивается к Батлеру. Он рывком распахивает дверь «Ленд Крузера». Протягивает руку, хватает мертвеца за руку и вытаскивает тело из машины.
Прошло всего несколько секунд. Заложники уже сидят. Они смотрят на меня, широко раскрыв глаза, как в моём ночном видении. «Каген», — говорю я. — «Ложись».
