— Серьёзно?

Бросаюсь в сторону шкафа, достаю с верхней полки большую спортивную сумку и со всей силы швыряю в Егора.

- Сдурела?!

— Рис! Яйца! Фасоль! Авокадо! - я методично выкидываю из шкафа в сторону ошарашенного мужа его одежду.

— Ты чего, Насть?

— Чеснок! А раньше говорил, что ненавидишь чеснок, - дрожащими пальцами выуживаю из кармана джинсов листок, исписанный чужим женским почерком. Скомкав, целюсь им предателю в лоб, - но твоя любовница, наверное, вкуснее меня готовит?

— Э, ты совсем уже?! – возмущается муж, - разве я давал тебе повод?! Ты мне не доверяешь мне, что ли?

— Именно. Потому что ты врёшь мне в глаза! Кто эта женщина? Ты встречаешься с ней за моей спиной! Это она записана у тебя, как «К.С», да? Ты удалил все сообщения с ней из чата, значит, тебе есть что скрывать.

Егор резко меняется в лице, встаёт, нависает надо мной тёмной скалой.

— Ты рылась в моих вещах… Из его глаз исчезло удивление. Теперь в них сверкают злые огоньки.

— Слушай, Настя… Ты вообще в себе? Лазила по моему телефону, рылась в машине!

— Что мне оставалось делать? Тебя видели с другой, на твоей одежде чужие женские волосы, тебя почти не бывает дома, ты же постоянно на работе…

— Вот именно! Я работаю для нас обоих! А ты вместо того, чтобы поддерживать меня — устраиваешь сцены ревности и следишь! Это ненормально!

Мои губы дрожат. Досадливо зарычав, топаю ногой.

— Ненормально? Ненормально то, что ты врёшь мне в лицо! Ты изменяешь мне.

Егор смотрит с упрёком, с неприязнью и почти презрением. И мне на мгновение становится стыдно.

В голосе мужа появляются металлические нотки:

— Не собираюсь оправдываться, поняла? Если ты считаешь меня предателем — пожалуйста. Это твои проблемы. Я горько усмехаюсь:

— Конечно… Ты даже сейчас не можешь сказать правду! Тебе проще обвинить меня в недоверии, чем признаться в очевидном.

Егор только закатывает глаза и, пнув сумку, которая предназначалась для его вещей, отправляется на кухню, щёлкает зажигалкой. Прикурив, раздражённо отбрасывает её и встаёт у окна ко мне спиной. А я смотрю на его напряжённые плечи, на агрессивно надувшуюся вену на шее, на свирепо раздувающиеся ноздри, когда он немного поворачивается, делая очередную затяжку, и чувствую себя брошенной и загнанной в угол. Даже несмотря на доказательства, Егор поступает и разговаривает так, как будто ни в чём не виноват. Он ничего не объяснит… Боль и усталость сменяется ледяным спокойствием. Я вдруг понимаю: между нами всё кончено. Нет больше смысла спорить и доказывать друг другу что-то. Ничего нельзя исправить.

Я вскидываю подбородок:

— Давай разведёмся.

Егор замирает. Я ждала хоть какой-то реакции — удивления, страха, раскаяния… Но он только пожимает плечами:

— Хорошо.

Часто и глубоко дышу в его равнодушную спину.

Несколько раз открываю рот, но не могу сказать ни слова. Так легко? Просто «хорошо»? Ни попытки помириться, ни желания объясниться, ни единого намёка на грусть или мандраж… Только равнодушие и злость.

— Но сначала… — сглотнув тугой ком в горле, начинаю говорить медленно и слабо, постепенно усиливая напор, — Сначала ты исполнишь три моих желания.

Капец, вот это я ляпнула…

Муж скептически хмыкает, открывает форточку, выкидывает окурок за окно, потом разворачивается.

Прищурившись, с интересом всматривается в мои глаза:

— Что ещё за цирк?

Мамочки, мамочки, мамочки… Лихорадочно перебираю в мыслях варианты. Что там обычно при разводе происходит? Чего могут желать бывшие друг от друга? Денег? — Это не цирк, Егор. Это последнее, чего я хочу от тебя как от мужа. После этого мы цивилизованно разойдёмся и больше никогда не встретимся. Ты согласен?

Его взгляд становится сосредоточенным и отстранённым. Он так долго не отвечает… Несколько минут, наверное. Судя по всему, я сейчас отвратительно опозорилась…:

Но Егор вдруг оживает:

— Ладно. Говори свои желания.

Выдыхаю с облегчением. Кажется, наконец-то ко мне возвращается контроль над ситуацией.

— Первое: ты отдашь мне нашу машину — она хоть и оформлена на тебя, но покупали мы её вместе. Второе: ты найдёшь себе квартиру в течение недели и съедешь отсюда. Я не хочу видеть тебя здесь больше ни дня после развода. Третье: ты поедешь со мной к своим родителям и сам расскажешь им обо всём. Без лжи и выкрутасов, всё как есть. Не выставляя меня сукой и тварью последней. Они всегда относились ко мне, как к дочери. Мы сроднились за годы брака. И я не хочу потерять их дружбу.

Егор, похоже, ничуть не удивился.

Он легко пожимает плечами:

— По рукам. Всё равно хотел снять себе жильё поближе к офису.

Так странно… Муж сейчас вообще не такой, каким я видела его ещё несколько дней назад. Он ведёт себя так, словно мы давно чужие… Никогда даже представить не могла, что разрушить брак настолько быстро и просто. Куда же исчезают чувства? Почему для Егора годы жизни вместе внезапно оказались неважными… Как будто ни существовало ни любви, ни планов, ни общих памятных событий между нами.

Теперь я отвернулась к окну. Ветер утих, но дождь начался. Наверное, это слёзы… Те, что высохли у меня.

— Это всё?

— Всё, — отвечаю безразлично.

В комнате повисает гнетущая тишина.

А в душе – только пустота и даже некое загадочное облегчение. Больше нечего ждать, не из-за чего переживать. Нет смысла искать проявлений любви там, где она умерла…

Ничего… Главное — перетерпеть, выдержать, задавить в себе боль до утра. А после станет легче. Встанет солнце, защебечут птицы… У меня начнётся новая жизнь без Егора. Боже, как мне без него жить?!

— У меня тоже есть желания, - внезапно заявляет муж.

Его челюсти жёстко сжаты, между бровями пролегла глубокая морщина.

—Какие ещё желания?

— Первое: следующие три дня мы не ругаемся и не вспоминаем о разводе. Общаемся, гуляем, без ноутбуков, телефонов, твоих придурочных подруг на связи. Второе: в выходные едем вместе на торжественное мероприятие по поводу годовщины компании в пансионат. Мы участвуем в танцевальном конкурсе, я записал тебя партнёршей. Не хочу остаться не при делах из-за какой-то ерунды. Притворимся ещё раз любящей парой перед моими коллегами. В понедельник – к родителям, исполню твоё желание. А со вторника переезжаю в съёмную квартиру и больше тебя не побеспокою.

Не дожидаясь моего ответа, Егор разворачивается и выходит из кухни в прихожую.

- А третье? – растерянно уточняю ему вслед.

- Позже, - коротко бросает перед тем, как захлопнуть за собой входную дверь.

Егор хлопает дверью так, что уши закладывает. Вздрагиваю, замираю на месте распрямившись.

Теперь вокруг оглушительная тишина, и я остаюсь в одиночестве. В груди растекается пустота, она растёт, разливается холодом по венам.

Медленно подхожу к окну, ставлю ладони на подоконник и всматриваюсь в темноту. Всего несколько секунд – и наша машина вспыхивает фарами и срывается с места. А я провожаю её взглядом и больше не пытаюсь сдержать слёз.

Время тянется медленно, вязко. Минуты растягиваются в часы.

И я не могу успокоиться, не получается уснуть, и всё тут.

Где же Егор? А вдруг с ним что-то страшное произошло?

Или он с любовницей… Это тоже катастрофе подобно.

То гипнотизирую часы, то выглядываю в окно. Вот уже полтретьего, и я, наконец, не справляюсь с собой, беру телефон, открываю мессенджер, пишу: «Где ты?». Галочки в тот же момент становятся зелёными. Просмотрел… Не отвечает…