И целует медленно, чувственно, погружая меня в сладкий водоворот нежности. Его пальцы осторожно расстёгивают пуговицы моей блузки…

Мой телефон, лежащий на столе, взрывается вибрацией.

- Отключи, - низко шепчет Егор и, стягивая шёлковую ткань с моего плеча, скользит губами по шее и ключице.

Тихо хихикаю, мне щекотно и приятно.

- Погоди…

Взяв телефон в руку, жму на кнопку выключения и вижу всплывающее уведомление от Кати:

- Выгнала своего? Сегодня опять их встретила.

В этот момент Егор обнимает меня за плечо и громко смеётся. Озадаченно перевожу на него взгляд.

— Вот придурки, скажи?

Ах, так это он про фильм…

Медленно моргнув, растягиваю губы в фальшивой улыбке.

- Ты чего такая напряжённая? – муж становится серьёзным.

Я торопливо подрываюсь с дивана и выхожу из комнаты, по пути нервно объясняя:

- Мне надо срочно позвонить по работе… Ошиблась в отчёте… А то влетит завтра.

Попутно протискиваю ноги в босоножки без задника. Сдёргиваю с вешалки толстовку и, на ходу накидывая её на плечи, выскакиваю из квартиры.

- Ты куда, Насть?

- Мусор вынесу. Скоро вернусь… - выкрикиваю срывающимся голосом, от всего сердца надеясь, что муж не пойдёт следом.

Выбегаю на улицу, порыв ветра сразу же бьёт мне в лицо, скидывая с головы капюшон.

— Настенька, всё хорошо? — окликает меня кто-то из соседок, сидящих на лавочке возле подъезда.

И я только в этот момент понимаю, что на мне толстовка Егора, она мне крайне велика. Скользнув взглядом по стеклянной двери парикмахерской, расположенной в помещении по соседству, я понимаю, что произвожу сейчас странное впечатление. Городской сумасшедшей, возможно.

Волосы всколочены, глаза безумные. И наряд ещё этот… Блузка длинная, конечно, ягодицы прикрывает, но до сих пор расстёгнута, а с практически обнажённой грудью по улице разгуливать – такое себе.

Торопливо запахиваюсь. В кармане звякают ключи.

Это же от машины!

- Здрасьте, - коротко киваю пенсионеркам, с интересом изучающих мой бесстыжий стиль, и проворно направляюсь к парковке.

Плюхаюсь на водительское сиденье, захлопываю дверь. И сразу же набираю Кате.

Та отвечает после первого гудка:

- Алло.

- Рассказывай, - выдыхаю.

- Короче. Выхожу с работы, а там твой…

- Где? – теряюсь.

Что-то не состыковывается. Егор приезжал ко мне? Нет, он ждал меня дома.

- На парковке нашей, где. Я сначала подумала, что он тебя встречает. Хотела подойти к нему, сказать, что ты задерживаешься, но…

Катя мнётся.

- Ну? – сердце сжимается от нехорошего предчувствия и оседает в живот тяжёлым, ледяным камнем.

- Короче… К нему подошла та самая девка из кафе. Она вручила ему какой-то плоский свёрток и связку ключей. Открыто. Не прячась. Прямо на виду у всех! Даже не попыталась скрыть, представляешь? Что-то сказала ему, развернулась и потопала прочь, виляя задницей.

Горло сводит спазмом, надо бы сглотнуть, но во рту настолько пересохло, что не получается.

Хрипло выдавливаю из себя:

- А он что?

- Он… Козёл он, как все мужики. Окликнул и за ней рванул.

- Как… окликнул?

- По имени. Карина, что ли… Нет. Кира! Точно, он назвал её Кирой.

Перед глазами сгущается туман. Так вот, чей контакт с инициалами «К.С» … Понятно.

- Догнал её. Они поговорили пару минут, а потом твой эту сучку под локоток зацепил, и обратно к машине привёл. Дверь перед ней открыл ещё, гад.

- И?

- Она села, а потом они уехали вместе.

Мне кажется, у меня на секунду помутилось сознание.

— Это правда, Кать? Ты не прикалываешься надо мной? – шепчу еле слышно.

- Насть… Ну, не расстраивайся. Зря я рассказала, да? Зря? Прости, подружка. Но я подумала, что лучше, если ты будешь знать… Хочешь, приезжай ко мне. У меня есть бутылка неплохого французского вина. Выпьем, поговорим, успокоишься немного…

- Нет… Спасибо, Кать.

Отключаюсь онемевшими пальцами, роняю смартфон, неловко наклоняюсь, чтобы достать его, и утыкаюсь носом в чехол пассажирского сиденья. От него пахнет чужими духами, горьковато-сладкими… Ромашка, луговые травы и ещё что-то невыносимое, душное. Я бы такие себе ни при каких обстоятельствах не купила!

Захныкав от приступа болезненного отчаяния, судорожно начинаю обыскивать салон. Мне срочно нужны доказательства. Женские трусики, следы косметики, презерватив… Хоть что-нибудь!

В бардачке только сервисная книжка, пара просроченных страховок и новый яблочный ароматизатор в прозрачном блистере. В органайзере между сиденьями – несколько монеток, жвачка, начатая упаковка влажных салфеток и пара затёртых чеков из автосервиса. Подстаканник пуст. По очереди открываю козырьки – в их отделениях нет ничего.

Сдвигаю пассажирское сиденье. Боже… Что это?

Трясущейся рукой приподнимаю коврик, стряхивая засохший листик. Осторожно достаю сложенную вчетверо бумажку.

Раскрыв, промаргиваюсь от навернувшихся слёз. Это обычная страничка из блокнота со списком продуктов. Почерк не Егора, у него резкий и размашистый. А этот - женский, округлый, изящный и правильный, с завитушками, буковка к буковке. Рис, яйца, фасоль, авокадо, чеснок…

В голове шумит. Зажмуриваюсь и опускаюсь лбом на руль. Ну, всё. Больше нет сомнений: то, что рассказала Катя – это правда.

Сжимаю бумажку в кулаке.

Внутри бушует отчаяние. У меня в руке доказательство присутствия другой женщины в мире мужа. Доказательство его параллельной жизни, его обмана…

Всё рушится прямо сейчас: моё доверие Егору, уверенность в себе, вера в наш брак и любые семейные ценности. Как он мог? Как мог так спокойно смотреть мне в глаза и лгать? Как мог целовать меня утром, зная, что вечером будет с другой?

Солёные, горячие слёзы текут по щекам. И невозможно сдержать их больше.

Я выхожу из машины и отправляюсь домой. Холодный ветер усилился и бьёт мне в лицо, но я не пытаюсь укрыться.

В квартире тихо. Только монотонно бормочет телевизор.

Вхожу в комнату., собираясь с мыслями, с чего начать трудный разговор. А Егор спит! Уснул одетым на диване, где мы только час назад обнимали друг друга. Уткнувшись носом в маленькую декоративную подушку, сладко сопит. Такой спокойный, будто мир вокруг не рушится…

Как же так?! Я схожу с ума от боли и ревности, а он совершенно не чувствует за собой вины?!

Горечь переполняет изнутри едкой, кислотной волной.

Обида жжёт в груди. Она настолько глубокая и сильная, что хочется орать и драться.

Я устала переживать и гадать, где правда, где ложь. Не собираюсь молчать и делать вид, что ничего не происходит. Пришло время спросить прямо.

Я сажусь на край дивана, тормошу его за плечо.

— Егор… Проснись.

Пробормотав что-то невнятное, он отворачивается к стенке. Я встряхиваю его сильнее.

— Проснись! Нам нужно поговорить.

Он открывает воспалённые глаза, растерянно моргает.

— Что случилось?

— Вставай. Мне есть что тебе сказать. Ты сейчас же собираешь вещи и сваливаешь отсюда.

Егор нехотя садится, протирает лицо ладонями.

— Что за истерика, Насть? Собака бешеная укусила? — Собака?! – захлёбываюсь воздухом от возмущения, - Может, тогда ты объяснишь мне, где был вчера вечером?

Он тяжело вздыхает:

— Я же говорил — на работе задержался.