Это не был вопрос или предложение, этот амбал констатировал факт. Констатировал намерение взять её силой, если угодно. Старшина вздохнул и медленно встал со стула. Лицо его покраснело от злости, а в глазах полыхнул огонь.

— Ты чё встал, папаша? Жопу опусти на табурет и сиди тихо. А то я тебе все зубы вынесу и не посмотрю на то, что магией владеешь. Я, знаешь ли, тоже не пальцем делан, — ухмыльнулся амбал и постучал ладонью по кобуре, висящей на поясе.

Огнёв, будучи благоразумным человеком, схватил здоровяка за горло и оторвал от земли.

— Мужики! Похоже, Назарку обижают, — послышался спокойный голос одного из шести друзей хама.

— Отпусти, если не хочешь сдох… — прохрипел амбал, суча ногами, а свободной рукой пытаясь расстегнуть кобуру.

Договорить он не успел. Огнёв со всего размаха впечатал его затылком в дощатый пол, от чего доски не выдержали и сломались. Слева, вооруженный стулом, напал товарищ здоровяка, но старшина так вломил ему кулаком в лицо, что тот, хрюкнув, перелетел через столы и вышел в окно.

Остальные дебоширы рванулись в атаку разом. Но новоявленный князь двигался быстрее, бил точнее, а если и пропускал удар, то вовсе не ощущал полученного урона. Огнёв рубанул локтем в челюсть одному, коленом в живот другому, третьего он схватил за шкирку и приложил лицом об косяк двери. Кровь брызнула, нос сломался, а передние зубы бедолаги покатились по полу.

Минуту спустя старшина вышвырнул всю компанию за порог кабака. Уличные бойцы стонали, харкали кровью и обещали вернуться. Но Огнёв их не слушал. Улыбаясь, он захлопнул за собой дверь, сел на стул у стойки и заказал ещё пиво.

Девица стояла напротив, бледная, но с глазами, горящими уважением и… чем-то ещё. Она не сказала «спасибо», но по тому, как дрогнули её губы, Огнёв понял, что девушка впечатлена. Из-за случившейся драки в кабаке стало тихо, так как магнитофон расколотили, чему старшина был несказанно рад. Бармен налила ещё одну кружку и поставила перед Огнёвым тарелку с горячим ужином.

— За мой счёт, — стреляя глазками, сказал она. — Не каждый день кто-то рискует здоровьем ради меня.

Девушка будто случайно поправила волосы, кокетливо опустила взгляд, прикусила нижнюю губу. По этим ничего не значащим жестам Огнёв понял, вечер будет томным.

Лес в тридцати километрах от Минска.

Ночной лес упивался кровью. Два мальчика и девочка лет семи мчались по скользкой листве, спотыкаясь, обдирая колени, всхлипывали, но даже не думали останавливаться. За ними неслись чудовища. Вой тварей с каждой секундой становился ближе.

Старшего парнишку звали Мечеслав. Правда, он родился всего на год раньше своих спутников: девочки Фаины и щуплого парнишки Даримира. Зубы Фаины стучали так громко, что ребятам казалось, будто монстры идут по их следу именно из-за неё. Но бросить подругу они не могли.

Отчим ребятишек пошел в лес по грибы и прихватил детей с собой. Так уж вышло, что незадачливый грибник угодил в пространственную аномалию, которая вышвырнула его неподалёку от Минска. Ребятишки пошли искать отчима и попали в ту же самую аномалию. Только им повезло, в отличие от родителя.

Вывалившись из пространственного перехода, они увидели монстра, обгладывающего труп отчима. Дети задохнулись от ужаса и рванули куда глаза глядят. Так они и бежали уже добрый час. Уставшие, израненные, напуганные до смерти. Слева послышался вой. Совсем рядом. Буквально в паре метров. Мечеслав схватил брата и сестру за руки и рухнул за низкий пригорок.

Мокрая земля обожгла холодом. Ледяной ужас сковал лёгкие. Сердца колотились так быстро, будто собирались вырваться из груди. Мечеслав старался бодриться, но ноги предательски дрожали, а дыхание рвалось наружу сиплым хрипом.

Ветер гнал клочья тумана, шелестел кронами деревьев, сумрачные тени в свете луны то и дело проносились то тут, то там. Вой повторился, заставив мурашки бегать по коже. Фаина зажала рот Даримира грязной ладошкой, сдерживая плачь парнишки. Мечеслав хотел увести брата и сестру как можно дальше отсюда, но было слишком поздно.

Две тени, прижимаясь к земле, вышли на лунный свет. Чудовища. Одно — паук с волчьей мордой, его глаза светились ядовито-зелёным пламенем. Другое — массивное, с костяным панцирем, покрытым шипами, и зубами длиннее руки Мечеслава. Твари, зарычав, сцепились и стали рвать друг друга в клочья.

Хруст ломаемых костей эхом пронёсся по осеннему лесу. Острые когти костяной твари вонзились в горло паукообразного, разорвав плоть. Кровь фонтаном брызнула на траву. Но тварь даже не думала помирать. Разинув пасть, она изрыгнула кислотную жижу прямо в морду обидчика, заставив того кататься по траве, пока зеленоватая гадость растворяла его плоть.

В нос Мечеслава ударил аромат железа и странной химозы, от которой тут же затошнило. Он зажал рот, сдерживая рвотные позывы, а вот Даримир был не столь стоек. Его стошнило. Фаина замерла от ужаса, понимая, что этот звук неминуемо услышала выжившая тварь с телом паука и волчьей головой. Кожа девочки побледнела, и она была готова потерять сознание в любую секунду.

Мечеслав нашарил рукой палку, готовясь задержать тварь хоть на мгновение. Дать брату и сестре пусть призрачный, но шанс на спасение. Однако, паукообразная тварь завалилась на бок и затихла. Не веря своему счастью, ребятишки осторожно высунулись из-за пригорка и посмотрели на чудовище. Не двигается. Грудь не вздымается. Видать, подохла. Задыхаясь от страха, Фаина прошептала:

— Господи. Спасибо тебе. Господи, — её голос дрожал, всхлипы рвались из груди, но радость оказалась преждевременной.

Из лесной чащи вылетели ещё две твари, похожих на оборотней. Они нависли над трупами чудовищ и принялись остервенело их жрать. Чавканье, звуки рвущейся плоти, хруст костей. Всё это звучало для детей как гвозди, вбиваемые в крышку их гроба. Но трапезе не суждено было завершиться. Существа закачались, упали и затряслись в конвульсиях.

— Надо бежать, — прошептал Мечеслав, потянув за собой брата и сестру. — Скорее! — взвизгнул он, дёрнув Фаину и Даримира на себя.

В этот момент вервольфы поднялись с земли. Их глаза остекленели, а морды поднялись вверх, начав жадно вдыхать осенний воздух. Мечеслав с замиранием сердца услышал, как брат всхлипнул. В его голове пронеслась лишь одна мысль «Всё кончено». Издав протяжный рёв, вервольфы рванули прямо к ребятам.

Фаина хотела закричать, но в горле застрял ком. Дети замерли в ожидании неминуемой гибели. Смерть неслась к ним на всех парах, раззявив оскаленные пасти, полные острых зубов. Слюна серебристыми нитями разлеталась в разные стороны из пастей оголодавших чудовищ, а в их глазах виднелись быстро движущиеся алые прожилки.

— Не троньте их! — заорал Мечеслав и замахнулся палкой без надежды на победу.

Он закрыл глаза, уже представив, как его через мгновенье начнут пожирать заживо. Но этого не случилось. Через закрытые веки пробилась ослепительно-яркая вспышка. Открыв глаза, Мечеслав увидел силуэт странного существа. Его спина и голова были покрыты шипами. Странное создание раскинуло руки в стороны, прикрывая детей собственной спиной. А в следующий миг мир погрузился во тьму.

Оглушительный хлопок ударил по ушам детей, и ночь исчезла. Холод прошел без следа. Перед нами раскинулся зелёный луг: светло, тепло, птички поют.

— Мы в раю? — спросил Даримир, шмыгнув носом.

Осмотревшись по сторонам, Мечеслав отпрыгнул назад, потащив брата и сестру за собой. Перед ними стоял монстр, покрытый иглами. Это был не человек, но и не ёж. Нечто промежуточное. Фаина закричала от испуга. Кричала она до тех пор, пока в лёгких не осталось воздуха. Ёж, спасший детей, лишь тяжело вздохнул и, помассировав виски, сказал:

— О боги… как же меня это достало…

Екатеринбург.

Кабак «Колыван».

Огнёв, дорвавшись до свободы, наслаждался каждым вдохом, каждым мгновением, проведённым за пределами чёртовой пещеры. Он любовался улыбчивой барменшей, пил вкусный алкоголь, вкушал горячую пищу, у которой был чёртов вкус. Восхитительный вкус! Жуя заветренную котлету по-Киевски, он чуть ли не плакал от удовольствия.