Во время битвы все строения на восточном склоне гор превратились в лужи жидкости, когда температура, нормальная для звездных недр, на мгновение появилась на замерзшей поверхности Изра'ила.

— 

И что с того? Это наш дом. Мы восстановим его. Хотя бы потому, что они сохранили его для нас.

Мартин поднял глаза к небу, разглядывая вырисовывающуюся громаду Пророка, золотой пролет Райского Моста, жемчужные отблески полярных сияний… и бледное, тонкое цветное пятно туманности Фейерверк. О чем они думают там, на родине кездаев? задумался он. Какие уроки они извлекли из этого?

Может ли машина выйти за рамки своих возможностей и стать более совершенной, чем была? Теперь рабочая теория заключалась в том, что два Боло совместно размышляли в виртуальном мире своей QDC-связи

. Они разговаривали… и бросали вызов друг другу, каким-то образом вместе становясь большим, чем был каждый из них, работая в одиночку.

Интересно, что чувствовал Хэнк в момент смерти Эндрю?

Могут ли машины чувствовать?

Были ли они машинами?

Имеет ли это значение, когда они оба мыслят и чувствуют?

— 

Спасибо тебе, Хэнк,

— 

сказал он вслух.

— 

Спасибо вам обоим.

— 

Затем он отвернулся и пошел обратно по замерзшей земле.