— Кхм, у вас проблемы с деньгами? — осторожно спросил Глеб Антонович, понимая, какой это деликатный вопрос.

У меня проблемы с мужем, от которого не дождаться любви, и выгорание, но об этом я, естественно, умолчу.

— Нет, я перерабатываю не из-за этого. Просто сейчас очень большой поток клиентов, а целых два мастера заболело, поэтому я их по возможности подменяю.

— Тогда советую вам не перенапрягаться и подумать о здоровье. Сейчас и так легко подцепить простуду, а вы из-за переутомления будете лёгкой мишенью, — и, немного помолчав, не сводя с меня проницательного взгляда серых глаз, мужчина добавил: — Всё будет хорошо, вы со всем справитесь.

Коснувшись моей руки, Глеб Антонович несильно её сжал, как бы показывая свою поддержку, после чего попрощался и ушёл.

А я смотрела ему вслед и думала, почему и Егор не может быть таким же наблюдательным.

Мы знакомы почти три года, два состоим в браке, но он то ли делает вид, что ничего не замечает, то ли и правда не видит, как мне плохо.

С трудом выдержав очередной непростой день, я зашла за продуктами, понимая, что Егор снова не удосужит себя что-то купить на ужин, не говоря уже о том, чтобы приготовить его, думая только о том, как приятно будет побыть в тишине и отдохнуть.

Но не тут-то было.

Дома меня ждал сюрприз в лице Марии Николаевны, мамы Егора, которая во всю хозяйничала на кухне.

— Добрый вечер, — без особой радости поздоровалась, понимая, что у меня уже не получится побыть в тишине.

Обернувшись, свекровь смерила меня осуждающим взглядом, после чего вернулась к фаршу, из которого она лепила котлеты.

— А такой ли он добрый, Оля? Почему мне на тебя жалуется Егор? Говорит, что ты не готовишь, чуть ли голодом его не моришь? А то бывает, пичкаешь его макаронами с сосисками? Ты женщина или кто? Какой толк от такой жены, которая не может накормить мужа?

— А какой толк от мужа, который не может помочь жене и жалуется маме?

Никак не ожидая подобного от Егора, я попыталась приглушить злость, которая вспыхнула слишком резко, словно только и ждала своего часа.

Невероятно! У меня за месяц было три выходных, в то время как у мужа пятидневка, прихожу домой после восьми с гудящими от усталости ногами, а он звонит маме, приглашая её к нам, и жалуется, что я плохо его кормлю!

Ему что, лишь бы пожрать? Он не стремится к чему-то, не пытается больше зарабатывать, а разве что ест и лежит на кровати перед телевизором!

Не о таком муже я мечтала, выходя замуж за Егора.

Не став до конца выслушивать поучительную тираду Марии Николаевны о том, что жена обязана заботиться о муже, ставя его интересы превыше своих, и уж тем более не смеет обременять его обязанностями по дому, я вышла из кухни, услышав в спину возмущённое:

— Оля!

Отлично, в собственном доме мне решили читать нотации и упрекать. И всё это сразу же после работы, не дав мне ни отдохнуть, ни поесть.

Как я и ожидала, Егор был в спальне, удобно устроившись в кровати с тарелкой бутербродов и чаем, не потрудившись выйти и поздороваться со мной.

Я и не помню, когда в последний раз он обнимал меня и целовал, когда я возвращалась с работы, забирая мою сумку, чтобы убрать её на место, и спрашивая, как прошёл мой день.

Мне кажется, что всё это было в другой жизни, а то и вовсе не со мной.

И меня злит, что он ест прямо в кровати.

Ну конечно, ведь так удобно потом спать на крошках. Ощущения просто класс!

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А ты решила начать день с негатива? — лениво спросил Егор, откусывая бутерброд.

— Я решила узнать, какого чёрта происходит! Почему мой муж ведёт себя как паразит, удобно устроившись за мой счёт, и зовёт в мою квартиру свою маму!

— Оля, следи за словами! Не забывай, кто в этой семье главный! И это и моя квартира тоже.

— А кто главный? Кто больше зарабатывает? Кто больше вкладывается в отношения? Кто создаёт уют или принимает решения? Так по всем этим пунктам будет выходить, что главная я. И с какой радости моя квартира тоже стала твоей? Я тебя в ней даже не прописала, и она досталась мне по наследству. А при разводе наследство не делится.

Егор, до этого не собиравшийся вставать с кровати, ведя со мной разговор полулёжа, тут же убрал тарелку в сторону и встал на ноги, быстро подойдя ко мне и сильно покраснев от злости.

— А ты уже думаешь о разводе? Слушай, Оля, а не слишком ли много ты на себя берёшь?

— А что делать, если рядом нет настоящего мужчины? Поэтому мне и приходится всё брать на себя! У кого-то же должны быть яйца в этом доме!

От возмущения муж даже приоткрыл рот, смотря на меня с неким недоверием, словно отказываясь верить, что я посмела это сказать.

— Так, детки, давайте не будем ссориться! — Голос Марии Николаевны, прозвучавший со стороны двери, дал понять, что она нагло подслушивала, решив вмешаться. Видно, свекровь побоялась, что достоинство её сына может пострадать.

— Спасибо, но мы и без вас разберёмся. Выйдете, пожалуйста, из спальни.

— Так, Оля, не надо мне грубить. Что с тобой происходит? Была такой хорошей девочкой, а превращаешься в какую-то мегеру. А всё потому, что ты, Егор, ей это позволяешь. Жену надо держать в ежовых рукавицах, тогда она…

— Мария Николаевна, вы…

— Всё-всё, молчу-молчу, больше ни слова. Хватит ссориться. Идём лучше поможешь мне с котлетками. Можешь даже сварить свои любимые макароны, если тебе так хочется.

— Спасибо за разрешение, — не сдержала сарказма, смотря на Егора, ожидая каких-то действий с его стороны.

Но муж промолчал, решив уделить своё внимание недоеденным бутербродам. И видно, хлеб с колбасой значит для него больше, чем женщина, которой чуть ли не обещал достать луну с неба.

И только выйдя из спальни, пройдя мимо второй комнаты, я смогла отвлечься, увидев кучу сумок и чемодан, стоявших вдоль стены.

— Я что-то не поняла, а это что за вещи?

— Они мои. Разве Егор не сказал тебе, что я буду жить с вами?

Мария Николаевна мило улыбнулась, пока я пребывала в полном шоке. Не для того я съезжала от родителей и начинала самостоятельную жизнь, чтобы теперь жить со свекровью.

— А вы не хотите для начала спросить разрешение у меня?

— Зачем? Егор же разрешил. Мы с ним решили, что будем сдавать мою квартиру, чтобы было больше денег. Ну и заодно я буду помогать тебе по дому, раз ты не справляешься своими силами.

— Нет! Я против! Почему даже у меня не спросили? О таком надо предупреждать заранее, а не ставить перед фактом.

— Оля, тебе уже давно пора понять, что мы одна семья. И невежливо в таком тоне разговаривать с матерью своего мужа. Я ведь теперь и твоя мама. Или ты своей тоже грубишь? Хотя, если учесть, что ты даже готовить нормально не умеешь, я могу сделать вывод, что должного образования тебе не дали.

— Так, Мария Николаевна, сейчас уже поздно, поэтому вы можете переночевать у нас, но завтра вы вместе со своими вещами должны исчезнуть из моей квартиры.

— Это наша квартира, Оленька. В семье всё общее, а решения принимает мужчина.

Снова улыбнувшись, до омерзения приторно, свекровь вернулась на кухню.

У нас с Егором случались ссоры, но вчерашняя не шла с ними ни в какое сравнение. И она показала, как много недовольства успело скопиться во мне за последнее время, которое я кое-как сдерживала.

Но всё же «плотину прорвало».

Я не стеснялась в выражениях, не давала Егору перебить меня, заставив выслушать всё, что меня тревожило, что не давало покоя и мучило.

И хотя Мария Николаевна предприняла несколько попыток успокоить меня, списав всё на возможный ПМС и убеждая, что все проблемы вмиг исчезнут, как только я рожу Егору детей, я не позволила ей перетянуть инициативу на себя.

Но мы так ни к чему и не пришли, устав и израсходовав все силы, поэтому мы продолжили утром. Точнее, я продолжила, за завтраком, когда Мария Михайловна, напевая себе что-то под нос и ведя себя так, словно ничего не было, ушла в ванную.