Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© «Наука и жизнь».

© Иллюстрации Майи Медведевой.

© Составление и оформление «ProhoDimka», 2025.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Елена ВОРОН — В клинике домашних питомцев (фантастический рассказ)

Анастасия ШАЛУНКОВА — Шум дождя (фантастический рассказ)

Сергей КОЛЕСНИКОВ — Этюд в молочных тонах (фантастический рассказ)

Анна ДЕРБЕНЁВА — Эффективный разум (фантастический рассказ)

Юлиана ЛЕБЕДИНСКАЯ — Ушастая в сети (фантастический рассказ)

Игорь ВЕРЕСНЕВ — В будущее — экономклассом (фантастический рассказ)

Елена ВОРОН — Свет звёзд о четырёх лучах (фантастическая повесть)

Игорь ВЕРЕСНЕВ — Масштаб проблемы (фантастическая повесть)

В КЛИНИКЕ ДОМАШНИХ ПИТОМЦЕВ

Елена ВОРОН

«Наука и жизнь» № 1, 2022.

Какого только зверья тут не было! Красный волк с Шебы, очаровательные лисички с Ярославы, ядовитый пёстрый ящер с Виктории, енот-хохотун с Доминики и даже два фазана с Земли. А ещё водяные змеи, которые плавали в слишком тесном для них прозрачном жбане и без конца высовывали из воды рогатые головы, хищно оглядывая нас всех и как будто примериваясь к лёгкой добыче.

Ещё было полно тварей, которых я не знал, — очевидно, из каких-то очень дальних миров. Мохнатые, чешуйчатые, пернатые, покрытые чем-то, чему на нашем человеческом языке не было названия.

У стен располагались их владельцы. Я ещё не решил окончательно, как их именовать. Левретцы? Левретчане? Мы назвали планету Левреткой, когда разобрались, насколько сильна у аборигенов страсть к домашним питомцам, и вспомнили про любовь древних земных королей к знаменитым карликовым борзым.

Обитатели Левретки — крупные, в два моих роста, бронзовокожие, в сплошных складках, которые заменяют им одежду, с мощными лапами и туповатым выражением на мордах. Головы у них, как у ящеров.

Бронзовые складчатые туши покоились на полу, верхней частью опираясь о стены. Стены в ветеринарной клинике белые, каменные; пол тоже каменный, но тёплый; потолки высокие, сводчатые, с оконцами. В эти оконца виднелось прозрачное небо и вливался ясный солнечный свет.

Насколько я понимал, меня окружали пиратские тёщи, мамы и бабушки. Они притащили в клинику питомцев, которых захватили шныряющие по галактикам сыновья с зятьями и внуками. Питомца ведь не возьмёшь домой прямо так, без осмотра. Мало ли чего там мужчины в космосе хапнули. Добычу надо показать специалисту, чтобы тот осмотрел и дал хороший совет: как ухаживать, чем кормить, как держать — в клетке или можно свободно пустить по дому.

Пиратский корабль с Левретки — сущая напасть. Молниеносный бросок, захват — и корабль растворяется бесследно. Саму Левретку — пиратское гнездо — не могли обнаружить несколько лет. Нашей разведгруппе повезло, что мы натолкнулись на их космическую базу, а затем тайком просочились на планету.

Вход в кабинет ветеринара был затянут плотной мембраной из шкуры клементийской жабы. Посетители прорывались сквозь пупырчатую, скользкую даже на вид мембрану, втаскивали своих питомцев, и дыра мигом затягивалась.

Доктор в клинике работал знающий, рекомендации давал правильные — так я понял из ленивых реплик, которыми бабульки нет-нет да обменивались. Мой лингводешифратор тянул еле-еле, но суть бесед улавливал. Нет, дешифратор не барахлил. Просто я только-только начал работать, и переводчик пока ещё знал мало слов. Я — лингвист нашей группы. А также — запасной пилот и помощник ксенобиолога.

Вот мембрана выгнулась, натянулась, порвалась с тихим треском, и из кабинета выбралась бабулька с охапкой александринских вертишеек. Полосатые зверьки тревожно пищали. Бабулька не пошла с ними домой, а направилась во второй кабинет, куда при мне ещё никто не входил.

Со всех сторон послышалось бормотанье и квохтанье — левретская речь.

— Чего не понравилось? — перевёл дешифратор. Бабулька с вертишейками что-то буркнула в ответ, но дешифратор смолчал, не разобравшись.

Бронзовые туши зашевелились, заколыхались толстые складки, мутные взгляды прояснились. Зверьё забеспокоилось: красный волк зарычал, лисички ощетинились, водяные змеи нырнули на дно жбана. Бубнёж и квохтанье поднялись до невыносимого гвалта — и неожиданно стихли.

— Жалко, — подвёл итог переводчик. Бабулька с притиснутыми к брюху вертишейками налегла на мембрану, прорвалась внутрь таинственной комнаты. Края разрыва сомкнулись, и слабые крики о помощи смолкли.

Помочь я ничем не мог.

— Жалко, жалко, — бубнил переводчик. Левретчанки колыхались, скорбно вздыхая.

Я не знал, работает ли моя передающая камера. Аварийный маячок точно вышел из строя, но если ещё и камера сдохла, то, боюсь, ребята меня потеряли.

Над краем стоявшей по соседству корзины поднялись бледно-рыжие уши, затем выглянули зелёные кошачьи глаза. Я голову был готов прозакладывать — совершенно земной мурлыка.

— Кис-кис-кис, — шепнул я беззвучно.

— Мур, — чётко отозвался котейка. Его хозяйка поёрзала, удобней устраиваясь, опустила голову на складчатую грудь. Задремала.

Подошла очередь левретчанки — владелицы ядовитого пёстрого ящера, который до этого спал, свернувшись клубком. Обхватив

лапами здоровенную клетку, пиратская бабуля с натугой оторвала её от пола и побрела, покачиваясь, к главной двери. Клетку она держала неловко, с наклоном; вот-вот уронит. Ядовитая тварь пробудилась. Ящер развернулся из клубка во всю длину, заскрёб когтистыми лапами, нервно забил хвостом, и стало непонятно, как эдакая громада умещается в клетке. Пленник, видимо, тоже не мог взять в толк, где он и как тут очутился. И на всякий случай с громким шипением плюнул.

Капли жёлтой слюны щедро усеяли пол, попали на стены и на бабулек с питомцами. Я задержал дыхание. Левретчанкам хоть бы хны, а у меня сознание поплывёт. Я не дышал, сколько мог, но потом всё же пришлось вдохнуть. Уткнулся лицом в рукав, да толку никакого. Сквозь ткань защитного костюма не подышишь.

Костюм планеторазведчика — вещь сложная и эффективная. Он идеален для маскировки, позволяет несколько часов находиться в агрессивной среде, вроде кислотного озера, снабжён комплектом автономных воздушных фильтров. Сказка, а не костюм. Когда целый.

Мой же был разорван от горла до паха; шлем болтается; воздушные фильтры потеряны, комплект первой помощи погиб, маскировка отсутствует, руки в перчатках стали неловкими. Жалкое зрелище.

Рыжий котейка снова выглянул из корзины. Следом поднялась голая лапа и стукнула его по ушам: не высовывайся. Котейка послушно убрался; я искренне пожалел бедолагу.

Всё, надышался ядом пёстрого ящера. Пиратские бабульки раздвоились, очередь показалась огромной. Водяные змеи превратились в безобидных червяков, неизвестные тварюжки из дальних миров закружились и поплыли хороводом.

«Я — Мур, — послышалось сквозь вату в голове. — Рыжий и умный. А ты кто?»

«Я — Серый, младший в разведгруппе», — подумал я в ответ.

— Жалко, жалко, — опять забормотал дешифратор.

Сделав усилие, я постарался сосредоточиться. Глаза ещё видели несуразное, однако в мозгах прояснялось. Я остро пожалел ребят. Если они меня потеряли, группу расформируют к чертям; в разведке так принято. Ребята этот позор не заслужили…

Из таинственной комнаты, прорвав мембрану, вывалилась левретчанка. Одна — без вертишеек. В приёмной опять заквохтали, качая головами, колыхаясь складчатыми тушами. Бабулька поплелась к выходу, негромко причитая.