На утро Бальзамов определил группы, которые по сценарию должны были соревноваться.

В первую бригаду имени Эрнесто Че Гевары вошли мальчики Женя Красновский, Вася Дементьев и Ваня Степанов, а также девочки – Капля, Ксана и Вика Малаева.

Во вторую бригаду имени Хосе Марти определили Гену Байдукова, Игоря Марголина и Мурата Азиева… Из девчонок сюда записали Ланочку, Машу Чернышову и… Надю Бойцову.

Ох, не хотела Лана с Надюхой в одну бригаду, ох не хотела.

Черная кошка между ними пробежала еще в Москве.

– Мы будем заниматься тем, что обычно делают жители Острова Свободы, – излагал Бальзамов. – Рубить сахарный тростник, сушить табак, ловить рыбу…

– А танцевать и заниматься любовью? – выкрикнула со своего места Капля.

– В конце съемок у нас будет настоящий карнавал, там все будет, – пообещал Бальзамов.

– А сценарий? – спросила умная, много повидавшая на съемках Вика.

– Зачем тебе сценарий, – на помощь Бальзамову пришел Слава Зайцев по прозвищу Заяц. – Наше дело быстро отснять и уехать отсюда, а потом в Москве мы из отснятого любой сценарий сделаем, первый раз, что ли?

– Ну-у-у, так неинтересно, – вытянулось личико у Вики.

– Да нет же, Вика, – режиссер и продюсер принялся успокаивать единственную в команде актрису. – Интрига соревнования – вот наша главная задача, вы будете работать и набирать очки, а операторы будут снимать, снимать, снимать, и та бригада, которая наберет больше очков, и победит. И вот что главное. Посмотрите на Вику, она актриса, она знает, что актриса на съемочной площадке – раба сценария. И если по этому сценарию она должна любить Ленского, а не Онегина, то импровизация и придумки никакому режиссеру не нужны… А мне тут как раз нужны ваши искренние импровизации. Так что разбивайтесь на пары, флиртуйте, развлекайтесь как хотите, а мы, уж не обижайтесь на нас, мы будем снимать…

Рррромантика!

С ррромантикой, мать ее, складывалось пока не у всех.

Художник Гена Байдуков всерьез занялся портретом Вики Малаевой.

А писатель Женя Красновский вроде как тоже обратил внимание на красавицу актрисы.

И все насвистывал мелодию известного грузинского певца…

"Она была актрисою, и даже за кулисами…" Вот и первый любовный треугольник.

Ваня Степанов по очереди приставал то к фигуристке Чернышовой, то к диск-жокейке Ксане. Но обе его откровенно и решительно послали.

– А флирт с местными они будут снимать? – вечером, натаскавшись тюков, спросила Лана свою соседку по спальному месту на веранде – Машу Чернышову.

– С местными? – переспросила Маша.

– Ну, да, – шепотом сказала Лана, – наш шофер Санчес Каплю вроде как закадрил, а она его…

– Капля? – хмыкнула Маша. – Она тут пол здешнего кооператива скоро перекадрит и на уши поставит.

Бригадиром первой бригады все единолично выбрали Вику Малаеву.

Во второй бригаде имени Хосе Марти пришлось назначать. Все хотели Машу Чернышову, но Бальзамову это не понравилось. И по каким-то только ему одному известным соображениям он назначил Гену Байдукова.

Гена сперва отнекивался, но хитрый Бальзамов ему намекнул, отозвав художника в сторонку, мол, так он сможет чаще встречаться с бригадиршей соперников, а значит, у него будет больше шансов завоевать ее благосклонность…

Анна Луиза Гонзалез очень понравилась Ланочке.

Красивая молодая женщина, профессор Гаванского университета, она изучала экономику сельского хозяйства и приехала сюда, в кооператив имени Хосе Марти, чтобы прочитать русским друзьям с московского телевидения лекцию о роли табака в экономике Кубы. Приезд Анны Луизы не был случайным. Она была родом из этих мест, и более того, приходилась дочерью председателю кооператива компаньеро Мигелю Гонзалезу. Поэтому неудивительно, что такая важная дама приехала в Пинар-дель-Рио, причем приехала на совершенно раритетном для московского глаза автомобиле марки "Москвич".

Анна Луиза была совершенно белокожей, ее бледное лицо контрастировало с иссиня-черными волнистыми волосами, густо ниспадавшими ей на спину и плечи. Именно так и представляла себе Ланочка тех испанок, благородных жен и дочерей первых конкистадоров, которые приезжали сюда из далекой Гранады или Каталонии, основывать первые поселения на берегах новой испанской колонии.

Анна Луиза перехватила восхищенный Ланочкин взгляд, улыбнулась и приветливо обратилась к ней:

– Буэнос диас, амига! Как тебя зовут? Ты из Москвы? Ты студентка?

Лана засмущалась. Она была в совершенном восхищении от той красоты и естественности, с какой сеньора Гонзалез ходила, общалась, говорила, водила свой маленький бежевый "москвичонок".

На Анне Луизе были светло-коричневые брючки до середины икр, подчеркивавшие плавность форм и стройность бедер сеньоры. Сверху на ней была простая рубашка-ковбойка в зеленую клеточку, а волосы ее схвачены легкой газовой косынкой.

В общем, Анна Луиза выглядела как хэмингуэевская женщина из старых американских фильмов про африканские сафари.

Анна Луиза превосходно говорила по-русски. Кандидатскую диссертацию она защищала в Москве на экономическом факультете сельхозакадемии.

Поэтому с переводом ее лекции проблем не возникло.

Ребята расселись под натянутым на шесты тентом рядом с длинными рядами сушилок, на которых были развешены листья молодого табака.

Заяц и Бальзамов взяли свои "бетакамы" и всю лекцию снимали сеньору профессора и почтительно внимавшую ей аудиторию.

– Дурная привычка табакокурения зародилась среди индейцев Центральной Америки еще в доколумбову эпоху, – почти без испанского акцента, уверенно и спокойно, словно у себя в аудитории Гаванского университета, рассказывала Анна Луиза. – Археологические раскопки показали, что в третьем веке до нашей эры, если не раньше, некоторые племена американских индейцев уже употребляли табак.

Лана краем глаза видела, что Бальзамов направляет объектив своего "бетакама" на нее чаще, чем на других девушек.

– Считается, что родиной табака была Куба, которая обладает исключительно благоприятными климатическими условиями для произрастания этого растения.

Аборигены приписывали табачному дыму магические и целебные свойства. Вдыхание табачного дыма было атрибутом религиозных церемоний, – размеренно вещала красавица Анна Луиза.

Да, Ланочка верно заметила. Вот Зайцев-Заяц снимает всех одинаково. То их лектора Анну Луизу, то Вику, то Надю, то Каплю… А вот Бальзамов, тот все время свою камеру норовит навести на Лану.

Ланочке подобное проявление внимания ее шефа одновременно льстило и смущало. Как же, известный продюсер, состоятельный человек, у него, наверное, женщин было бессчетное количество. А обратил внимание на нее, вчерашнюю провинциальную школьницу. Хотя здесь, в команде, столько красавиц, и такие звезды есть… Одна Маша Чернышова с ее пятым размером груди чего стоит. А Вика Малаева? Просто голливудская красавица… На их фоне Лана чувствовала себя серой мышкой. Но с другой стороны, он ведь в отцы ей годится, этот Бальзамов… От жарких взглядов, которые он на нее кидал, Лану охватывала то сладкая дрожь, то, наоборот, озноб отвращения.

– Национальная гордость и в какой-то мере символ Кубы – знаменитая на весь мир сигара "гавана", увековечившая название столицы нашего острова, – неутомимо продолжала сеньора Гонзалез. – На рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков табак стал одной из главных статей кубинского экспорта.

По мере того, как Бальзамов все активнее снимал Лану, девушка начала нервничать, достаточно ли хорошо она выглядит? Все ли в порядке с ее туалетом? Но, собственно, весь туалет ее состоял из белых шортиков и верха от купальника. Но тем не менее… Лана прямо кожей чувствовала, как Бальзамов наводит крупным планом картинку на ее грудь и колени. В смущении она инстинктивно скрестила руки на груди, прикрываясь от откровенного видео-любопытства.