-Почему? Просто сестра сейчас уехала, они вместе руководят. А раньше его отец. Но его уже два года нет – инфаркт.

-Понятно. Что там у меня на работе, интересно? Я, конечно, в своих работниках уверена, но…

-А когда вы решили научиться шить?

-Ой! Очень давно, в классе пятом. В интернате тогда открыли несколько кружков. Среди них был кружок «Мягкая игрушка». Сначала мы даже нитку в иголку вставлять не могли, учились швы ручные делать, пуговки пришивали. И вот я однажды решилась на куклу. Вы бы видели это чудовище! – улыбалась я, вспоминая первую поделку. – Ножки и ручки кривенькие, разные глаза (не нашла двух одинаковых пуговиц – решила взять разные, но самые красивые), лохматая, как я по утрам, но зато в ярком розовом платье в цветочек! Учительница очень хвалила, но когда я принесла куклу Надьке, она воскликнула: «Фу! Бля!» Меня это так рассмешило, что мы так её и назвали.

-Как?

-Фубля…

-Она очень долго была со мной, пока я не отдала ее другой девочке.

-И тогда решили стать модельером?

-Я просто думала, что, если стану швеёй, всегда заработаю на хлеб. Люди ведь не ходят голые.

-А рисование?

-Это уже другая история. Когда-нибудь расскажу. Давайте помою посуду, – сказала я, убирая пустые чашки и кружки со стола.

-Спасибо.

-Уж, чем могла! Блюда высокой кухни мне не под силу. Николай Николаевич, Пётр Алексеевич запретил мне связываться с людьми по телефону. Можно хотя бы через ваш? Я поставлю на громкую связь.

-Договорились.

И я смогла порешать некоторые вопросы на работе и в галерее, немного успокоившись, а потом занялась картинами. И это занятие поглотило меня полностью. Я забыла про таблетки, про сон. Зачем они мне, когда в моих руках краски? Только вечером я оторвалась от полотна, улыбаясь результату. На меня смотрели Сашка и Никитка – мои крестники, Светкины дети. Когда я уже выберусь к вам?

Отмыв ладони от красок, я спустилась в сад. На улице стояла жуткая духота, как в парилке. На фоне заката грозовые тучи казались особенно страшными. В конце концов они полностью затянули небосвод, стало темно, сверкали молнии, где-то вдалеке раздались первые раскаты грома.

В конце сада я увидела Петра. Наверное, приехал совсем недавно. Он стоял отвернувшись. Я была босиком, поэтому Пётр не заметил моего приближения. Внезапный порыв ветра разбудил спящую листву, и в этот момент я обняла его, прижавшись к спине.

-Петя, прости меня, - прошептала я. Пётр обернулся, не веря своим глазам, и его теплая ладонь коснулась моей щеки.

-Поветруля моя, ты прилетела на крыльях ветра?

-Крылья даёт не только ветер. Ты же знаешь…

И мы растворились друг в друге. Мужчина запустил руки в мои волосы, целуя мои губы, глаза, мне же не хватало воздуха, чтобы дышать. Тёплый дождь опустился внезапно, но это не остановило нас, только распалило: Пётр подхватил меня на руки и понес вглубь сада, где была небольшая беседка, скрытая в зелени дикого винограда. Мы, как и погода, просто сошли с ума в тот момент! Природа была на нашей стороне. Благодаря стихии - страшным раскатам грома и шуму ливня, никто не мог слышать наших стонов и криков.

Мы возвращались в дом, как нагулявшиеся вдоволь мартовские коты. Только идиот мог не догадаться по нашему истерзанному виду, чем мы занимались. И хорошо, что, пройдя через черный ход, поднялись в спальню не встретив никого.

-Как бы ты не простыла, - улыбнулся Пётр, когда я внезапно чихнула, - пойдем в душ.

-Мыться?

-А у тебя есть еще какие-то предложения? – спросил Пётр, снимая с меня сырую тряпку, которая раньше считалась сарафаном. – Удивительная вещь – сарафан, под него можно ничего не надевать.

-Ну, там кое-что было до недавнего времени. Кстати, а где они?

-Ты про них? – доставая из брюк мои трусики, сказал Пётр.

-Фу, - с облегчением выдохнула я, - думала мы их там забыли.

-Что ж я, по-твоему, настолько не профессионален, что оставлю такой вещдок?

-Петя, ладно, отдай!

-Они тебе сейчас не нужны.

Этой ночью мы практически не спали. Стоило немного успокоиться, как новая волна захватывала нас, словно побережье во время шторма…

***

Утром, чтобы нас не застукали вместе,потихоньку выскользнула из объятий Петра. Выглянув в дверь, словно преступница, проскользнула в соседнюю комнату. По-быстрому приняв душ, натянула на себя халат и на автомате потянулась за телефон. Там было одно короткое сообщение: «Если хочешь, чтобы твоя подруга осталась живой, перезвони!» Руки похолодели, и я уселась на кровать, не в силах стоять на трясущихся ногах. Позвать Петра? Ренат словно читал мои мысли, потому что высветилось новое сообщение: «Скажешь своему адвокату, его постигнет та же участь». Собравшись с духом, набрала его номер.

-Вот и умница, - услышала Рената с издевкой в голосе, – ты ведь не сообщила своему Петру Алексеевичу о нашем разговоре?

-Нет. Где Надька, св..чь? Если с нее хоть волос упадет…

-Детка, сейчас условия диктуешь не ты! Еще и угрожаешь. Мне прямо нравится, когда ты пацанку включаешь.

-Я еще раз спрашиваю, - теряя терпение, спросила я, - где Надежда?

-Всё зависит от твоего поведения: если все твои последующие действия будут правильными, твою подругу я, так и быть, отпущу. Если же ты начнешь изворачиваться, попрощаешься с ней, как с бывшим мужем.

-Что ты хочешь?

-Вот! Начинаем находить общий язык. Сейчас действовать будешь быстро и тихо. Садись машину и подъезжай к своему ателье, а там я тебя уже встречу. Телефон не бери!

Ренат отключился. Бросив телефон на кровать, я несколько секунд стояла, как вкопанная. Медлить было нельзя. Схватив первую попавшуюся майку и джинсы, оделась и уже хотела бежать к двери, но в последний момент развернулась и, достав помаду, написала на зеркале «Поветруля». Выскочив во двор, где пока не наблюдалось ни одного человека, побежала к гаражу. Ключи от автомобилей находились там же. Я начала открывать автоматические ворота, одновременно заводя машину. Один из охранников увидел меня и стал стучать в стекло, пытаясь открыть дверь, но я ее заблокировала. Надавив на газ, рванула в сторону Москвы.

***

-Поветруля моя! - не открывая глаз, нежно прошептал Пётр, протягивая руку в сторону, где недавно лежала его любимая, но никого не обнаружил и сразу же подскочил на кровати. – Юля!

Никто не отвечал, но тут же зазвонил телефон.

-Пётр Алексеевич, Юлия Михайловна только что взяла машину и уехала. Что делать?

-Как? И ты не поехал за ней? Где Николай? – спешно одеваясь в первые же попавшиеся вещи, возмутился Пётр.

-Его не было этой ночью в особняке.

-Да чтоб его!

-Какую машину она взяла?

-Джип.

-Его можно отследить,- Пётр заскочил в соседнюю комнату, увидел брошенный на кровать телефон, прочитал последние сообщения. – Ясно! Куда ж ты рванула?

И тут в глаза бросилась надпись на зеркале. Почему в кавычках? Ателье?

Пётр выехал, одновременно связываясь с Николаем и друзьями из Петровки.

-А что случилось? – спросил Николай.

-Ренат связался с Юлькой, она едет к нему.

-Но почему?

-Ты только не волнуйся, но он твою Надежду захватил.

-Так я сейчас у неё…

-В смысле?

-Я у Нади, с ней всё в порядке.

-Твою ж мать! Юля! Неужели у неё мозгов не хватило связаться с Надькой?!

-Скорее всего, она в тот момент плохо соображала.

-Ладно, будем надеяться, что наши успеют туда вовремя.

***

-Да что ж тут, шабаш на Лысой горе? – подъехав к ателье, я никуда не могла пристроить машину. – Твою ж налево! Велика Россия, а машину припарковать негде.

Пришлось проехать полквартала, прежде чем нашла место, куда могла приткнуться. Выскочив из автомобиля, побежала к ателье, уворачиваясь от прохожих, но, когда оставалось несколько метров, трое мужчин скрутили меня по рукам и ногам, зажали рот и запихнули в машину.