-Кто это?

-А вы кто?

-Этот телефон находится в отделении полиции. Гражданин, у которого он был изъят, скончался и сейчас находится в морге. Вы кем ему приходитесь?

-Подождите, - в голове у меня был кавардак, руки и ноги тряслись, я задыхалась от подступающих слез, - вы о ком сейчас говорите?

-Мэтью Стоун. В телефоне вы обозначены как Поветруля, так кем вы ему приходитесь?

-Бывшая жена. Ветрова Юлия Михайловна. Можно узнать о причинах смерти?

-Ведется расследование. Больше ничего сказать не могу.

Дальше разговаривать не могла. Выронив телефон, упала на колени у кровати, зарывшись лицом в одеяло. На мой крик прибежала сначала медсестра, потом Пётр и Николай. И пока она готовила укол с успокоительным, мужчины пытались уложить на кровать.

-Юля! – кричал Пётр, пытаясь достучаться до моего сознания. – Юля! Прошу, успокойся! Что случилось?

-Митя. Его больше нет! - сквозь рыдания еле проговорила я, а потом, указав на ноутбук, добавила, - Ренат!

Николай и Пётр открыли последнее письмо, и, переглянувшись, вышли вместе с ним за дверь. Успокоительное начинало действовать. Всё поплыло перед глазами, и я снова провалилась в глубокий сон. Помню, что меня иногда будили, возили в больницу. Дни сменяли ночи…

***

-Так, Николай! Сейчас же займись этим письмом, - начал Пётр, входя в кабинет, - откуда были сделаны снимки? И почему у нас так плохо с охраной со стороны реки? Реши этот вопрос. Я в полицию и к своим знакомым на Петровку. Где документы по Рахимову?

-Всё у вас на столе. В электронном варианте здесь на флэшке, – ответил Николай.

-Как подумаю, что этот подонок был у нас в руках, а мы его отпустили…

-Кто знал, что Ренат пойдет на убийство?

-И что-то мне подсказывает, он не остановится. Кстати, пока меня не будет, вызови скорую, отвези Юлю на обследование. Врачи говорили оставаться спокойной, а тут такое! Сопровождайте машину. Пусть ребята едут на двух машинах.

-Может, сообщить родственникам?

-Зачем дополнительная суматоха? Лена с няней сегодня уедут в Питер. Останемся только мы. И так проблем целая куча. Интересно, полиция уже сообщила родителям Мэтью? Наверняка они решат отправлять тело в Англию. Это очень сложная процедура – огромное количество сопроводительных документов. Помимо полиции придется обращаться в ритуальные услуги, в СЭС, в таможню, в аэропорт… Поручу это кому-нибудь на фирме. Если потребуется наша помощь.

-Юле не скажете? Она захочет попрощаться. В конце концов, они некоторое время были женаты…

-Ей о своём здоровье нужно сейчас думать! Мэтью она уже ничем не поможет. И, судя по всему, ей лучше не пересекаться с его родителями. Они и раньше её не жаловали, боюсь подумать, что произойдет при встрече. Наверняка они будут винить во всём именно её.Я отправляюсь по делам. Звони мне каждый час. Возможно, я успею к Юле, когда она будет в больнице.

-Хорошо!

Николай пошел выполнять поручения. А Пётр, наметив в голове план действий, собрал все документы, направился первым делом в полицию. К Юле он не успел. Накопилось много работы, поэтому, как только вернулся, пошел к ней в комнату, где дежурила медсестра.

-Вы были в больнице с Юлей?

-Да, не переживайте, Пётр Алексеевич. По результатам анализов и обследований ничего не выявлено. Она здорова, но терапию следует продолжить еще дня два-три. Юлия Михайловна сейчас в шоковом состоянии.

-Она хоть ела что-нибудь?

-Немного.

-Хорошо. Можете идти в свою комнату. Я побуду здесь, если что – позову. Спасибо.

Медсестра вышла, а Пётр устроился рядом с Юлей.

-Ничего, Юлька, выкарабкаемся! Я и не в таких передрягах бывал.

***

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что вместо подушки лежу на чем-то теплом.

-Пётр Алексеевич?

-Что-то после Петрухи и Пети Пётр Алексеевич уже режет ухо.

-Вы… ты как тут оказался?

-Ты невнимательная, – улыбнулся Пётр, – я здесь ночую уже несколько дней. Должна же медсестра хоть немного отдыхать!

-Воспользовался, значит, что я под таблетками?

-Ничем я не воспользовался, - обиделся Пётр.

-Петя, - вкрадчиво произнесла я, попытавшись встать с кровати. Оставаться здесь означало подвергать его опасности.

-Даже и не думай! Ляг рядом, - скомандовал он.

-Я еще ничего не сказала.

-Да я уже всё наперед знаю – хотела смыться?

-Петя, послушай…

-Нет, это ты меня послушай, Юлька! Ренат только и ждет, когда выйдешь отсюда. Если ты окажешься у него, как я смогу помочь? Думаю, он еще попытается выкурить тебя отсюда. Поэтому не смей сейчас ни разговаривать по телефону, ни открывать почту. Либо говори в моем присутствии, на крайний случай, в присутствии Николая.

-А если это Надя или с работы, или из галереи?

-Юля, давай расставлять приоритеты. Сама подумай, если Ренат сможет забрать тебя, ты лишишься всего этого навсегда. Так что сейчас встанешь, умоешься, позавтракаешь, выпьешь таблетки и отдыхай! Поняла?

-А Митя? Я должна хотя бы попрощаться с ним, – Пётр вздохнул и поднялся с кровати.

-Считай, что ты уже с ним попрощалась, – сухо ответил он. – Юля, имей совесть, я недостаточно делаю для тебя?

Пётр вышел. Я чувствовала себя виноватой. Сколько проблем обрушила я на голову этого человека. Меня тянуло к нему непостижимо. И сейчас, когда он вышел из комнаты, что-то сжалось внутри. Обижая его, я причиняла боль и себе. Впервые в моей души возникло настолько глубокое чувство. И это не просто желание физической близости, нечто большее… Он смотрел на меня, и начинало казаться, что внутри загораются тысячи лампочек, словно гирлянды в саду. Передо мной был образец настоящего мужчины, в моем понимании: порядочный, умный, уравновешенный, добрый и понимающий. Возможно, мой мозг онемел, и я просто не видела его недостатков? Правда, Надька когда-то сказала: «Мозг – удивительный орган. Может работать двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году с момента вашего рождения до тех пор, пока вы не влюбитесь…»Я словно влипла в свежий цемент! И чем дольше в нём стою, тем труднее оторваться.

Через час я спустилась на кухню.

-Доброе утро! Как вы себя чувствуете? - спросила медсестра.

-Доброе… Вполне, - неопределенно ответила я. – Где Пётр Алексеевич?

-Уже уехал. Николай Николаевич здесь, позвать?

-Не нужно. Я и так доставляю всем кучу хлопот.

-Давайте давление померим? Вы немного бледная, - сказала медсестра, доставая тонометр, но давление оказалось в норме.

-Я просто голодна. Поем, станет лучше. Спасибо! Пожалуй, я справлюсь сама. О таблетках я помню. Вы можете вернуться в больницу.

-Но…

-Не переживайте, с Петром Алексеевичем я поговорю.

-Хорошо, только не забудьте приехать на осмотр через несколько дней.

-Обязательно! Думаю, всё будет в порядке.

Медсестра уехала. Хоть за её услуги он не будет платить! Я приготовила себе завтрак. С детства любила гречку. Другую кашу в рот не могла брать, а эту могла есть по две-три порции. Вот и сейчас, обнаружив в баночке крупу, поставила ее вариться.

-Иду на запах! – улыбаясь, вошел Николай Николаевич. – Неужели каша гречневая? Мы ее для Лены покупали, еле заставили съесть.

-А я ее фанатка! Почему-то внезапно так захотелось! Будете? Смотрите, какая рассыпчатая получилась! М-м-м… Маслица сливочного кусочек, сахарку и с молочком!

-Блин! Я ведь уже завтракал, но вы так расхвалили, что, право, не откажусь! Сто лет кашу не ел! Правда…

Я наложила нам в глубокие тарелки кашу.

-Вкусно! Прямо, как у мамы, - сказал Николай, осекшись, – извините…

-Ничего! Ешьте на здоровье! Пётр Алексеевич не сказал, когда вернется?

-У него сейчас много дел. Сами понимаете. Да и на фирме нужно решать текущие вопросы. В его подчинении огромное количество людей. Там каждый день либо подготовка к процессу, либо процесс.

-Он никогда не отдыхает что ли?