Через неделю Ваня привел второго брата:
– Григорий Сергеевич, вот это и есть Матрена, в которую был влюблен ваш брат, больше мне добавить нечего, – сказал он, пропуская в мою квартиру Григория Сергеевича, а сам закрыл за собой дверь.
– Здравствуйте, Матрена! Так это из-за вас мой брат покончил с жизнью? Да, вы действительно красивы! Но жизнь – дороже. Что ж вы его довели до такой степени?
– Знаете, Григорий Сергеевич, трудно мне все это вспоминать, а Егор Сергеевич меня действительно любил.
– Да я и сам готов в вас влюбиться, от вас идут флюиды любви и совершенства!
– А, что мешает?
– Не хочется с крыши падать.
– Не лазьте, не сорветесь!
– Матрена, вы сказали хорошую мысль! Мой брат просто сорвался с крыши! Наверно сидел на вашей крыше и смотрел на луну, да и сорвался, он еще в детстве был лунатиком, на луну реагировал! Тьфу. Гора с плеч! – воскликнул Григорий Сергеевич, вставая с кресла, и медленно уходя к выходу.
Я закрыла за ним дверь и плюхнулась в то же кресло.
Вскоре появился детектив Ваня.
– Матрена, спасибо! Григорий Сергеевич закрыл дело о гибели брата Егора Сергеевича, сказав, что тот был лунатиком с детства. Я не ожидал от вас такого ума! Самому в вас влюбиться? Но лучше не буду, все, прощайте!
Григорий Сергеевич заехал на дачу к своему дяде, Аскольду Николаевичу, посмотрел на дачу, оставшуюся от брата Егора Сергеевича, дольше всего он рассматривал янтарную мебель, от янтарных часов он просто не мог оторвать глаз. Они его притягивали, их действие на него с каждой минутой усиливалось. Вдруг, ему показалось, что если он задержится в этой комнате, хоть на секунду, то исчезнет в пространстве времени, уйдет в эти часы, как в неизбежность. Он резко вскочил со стула, на котором сидел и бросился к выходу, ему показалось, что ножки стула разъехались, но посмотреть на стул у него не хватило храбрости, сильным движением он закрыл дверь в мистическую комнату.
Медленно побрел Григорий Сергеевич к Аскольду Николаевичу.
– Дядька Аскольд, что за часы находятся в янтарной комнате?
– Что, племянник, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.
– А это не они довели до самоубийства Егора?
– Чем черт не шутит, я сам не захожу в эти янтарные комнаты.
– А зачем они тебе нужны? Продадим?
– Григорий, да кто купит? Стоит янтарная мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.
– В кармане нельзя, но в контейнере можно.
– Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.
– Не шути, дядька, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.
– Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.
– Что делать будем с наследством Егора? Надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!
– Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.
– А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, цены заломить, за страх!
– Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.
– Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!
К ним подошла Ирина:
– Обед готов, прошу к столу.
– Ирина, принеси нам еду сюда, в холл, лень в столовую идти, – отозвался Аскольд Николаевич, – у нас с племянником серьезный разговор.
Ирина посмотрела на Григория Сергеевича, уловила его сходство с Егором Сергеевичем и пошла за едой.
– Красивая у тебя кухарка! – воскликнул ей вслед Григорий Сергеевич.
– Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось, сорвалось, нет у меня наследников.
– А я, чем не наследник?
– Ты, Григорий косвенный наследник.
– Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?
– Эх, Григорий, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая.
– Верно, я не изверг, прогонять родного дядьку не буду, я только хочу всех нас избавить от янтарных часов.
Ирина привезла сервировочный столик, и стала выставлять тарелки с едой на стол.
– Простите меня, если, что ни так скажу, я поняла, что вы говорите о янтарной мебели, – решила вставить свои слова Ирина, – я убираю в этих комнатах, мне страшно среди этой мебели, особенно на меня, давит славянский шкаф.
– Вот, и я о том, же, заметил я этот шкаф, он еще страшнее этих часов, – подхватил Григорий Сергеевич, – а, уговорили, тем более что Егор Сергеевич, коллекционер этой чудовищной коллекции, погиб. Я подумал, у меня есть предложение: продать всю янтарную мебель на юг. Там конечно надо проезжать через границу, но эту границу еще можно проехать, есть у меня старые знакомые, смогут купить эти дары истории.
– А может в музей отдать? – робко спросила Ирина.
– Молчи, женщина, – ответил Григорий Сергеевич, – здесь большие деньги пропадают, а я на них себе квартиру куплю, надоело жить на Малахите, а дядьке тогда эту дачу оставлю.
– Понял, Григорий Сергеевич, на юге у меня есть относительные друзья и их относительные враги, хочу продать мебель Тоньке, эта она меня чуть без гостиницы не оставила, а я кроме гостиниц не в чем не разбираюсь. Тонька, забыл ее отчество, владеет гостиницами, купит она эту мебель!
– Дядя Аскольд, а ты еще и женщинам можешь нравиться? Тогда продай янтарный гарнитур этой самой Тоне.
– Вспомнил, ее мужа Влад зовут.
– Вот и память возвращается к тебе, дядька, а ты сам поедешь к ним или к себе вызовешь покупателей?
– Надо вызвать их сюда. Вспомнил! Как я мог забыть! Ее зовут Антонина!
Аскольд Николаевич позвонил Серафиме, с ней он сохранял служебные отношения, и предложил ей сообщить Антонине о коллекции янтарной мебели.
Серафима затребовала часть денег от продажи, Аскольд согласился. Григорий Сергеевич, на вырученные деньги от продажи янтарной коллекции мебели, купил квартиру в доме Матрены, в соседнем подъезде, тянуло его в этот дом. Он перевозил мебель, в новую квартиру, после непродолжительного ремонта за выездом прежних хозяев.
Я везла коляску с сыном и увидела, как из газели выгружают антикварную мебель, что-то смутно знакомое я в ней улавливала. Макар не показывал мне дощечки, привезенные из тайги, но я хорошо знала, как выглядит мебель, изготовленная Платоном Ивановичем и переделанная под антиквариат. Я заметила, что мебель без янтарных камней, зато в ней много резьбы, и весьма качественной. Хозяин мебели, заметив мое внимание к мебели, подошел ко мне, и решил пояснить, что эту мебель он купил в антикварном магазине за большие деньги, но комплект весьма интересный и стоит этих денег.
